Город чудный, город древний? Ожидаемо болезненным стал «круглый стол» «Меняющееся пространство российских городов: случай Красноярска», посвященный книге ученого-урбаниста Елены Трубиной «Город в теории». Москва и Красноярск нашли общий язык. Доцент Сибирского федерального университета Татьяна Матнина рассказала о том, что 40 лет назад Барселона была грязным городом с пробками, а сейчас — туристическая Мекка. Все оттого, что к власти пришел человек 23 лет, профессор института урбанистики, занявшийся развитием общественного пространства для создании благоприятной среды для жизни.
— Наша беда в том, что урбанистики как таковой и стратегий развитии городов нет. Получается, что города не для жизни, а для производства какого-либо продукта. Никто не думает о том, что город — это перекресток путей, что он не из одних домов состоит. Нельзя бесконечно расширять большие города, нужны города-спутники.
Еще острее прозвучала реплика жительницы Красноярска.
— Много молодежи хочет уехать из Красноярска. Но здесь есть чем заняться. У нас не было ни одного книжного магазина, хотя много читающих людей. Слабая социальная сфера, ужасные больницы... У нас есть места, куда стыдно пригласить иностранцев. Много художников, но нет нормального выставочного зала для молодых. Хорошо бы люди понимали, что стоит остаться, хотя бы чтобы заняться всем этим.
— А какова основная проблема Москвы с точки зрении урбанизации как науки? — обратился «МК» к урбанисту Елене Трубиной.
— Сверхцентрализация. Москва живет на нефтяную ренту и ту, которую она получает с регионов. Этот перекос лишает чиновников стимула ответственно планировать альтернативные источники развития города. Те, кто «понаехали», были вынуждены это сделать: Москва — магнит, единственный город, где можно прилично заработать, но только если ты физически находишься в Москве, тем самым давая нагрузку на инфраструктуру и готовя город к надвигающемуся инфраструктурному коллапсу. Что касается точечной застройки, то это проблема городов разных стран. Гораздо проще снести все и построить очередной шопинг-центр. Если возведение новых и новых торговых центров не будет встречать отпора у жителей, оно будет продолжаться, и отцы города будут продолжать сдаваться на откуп транснациональным компаниям.
Стихомузыка. Из огромного количества хорошей литературы на КРЯКК привезли книги современных поэтов. А на чтении поэзии собирались люди самых разных возрастов. Яблоку негде было упасть на поэтическом перформансе Владимира Епифанцева (фильмы «Живой», «Побег», «Generation P» и др.). Актер выбрал «Облако в штанах» Владимира Маяковского и прочитал его душераздирающе, с надрывом и брутальной энергетикой под электронную музыку группы «The НЕТ».
— Еще с института я выбрал Маяковского как такую мантру, — рассказал Владимир Епифанцев «МК». — И по сей день ее произношу. Сама личность Маяковского для меня менее привлекательна, чем эта мантра.
Жертва, наблюдатель, преследователь. Испанский писатель Хосе Антонио Тассиес представил свою книгу для младших школьников «Украденные имена» о насилии в школе. Герой уже привык, что у него нет имени — его зовут «ботаник». «И если по раздевалке летают чьи-то брюки, то всегда знал — это мои». Дети, собравшиеся на презентацию, ясно понимают, о чем речь. «Есть роль жертвы, наблюдателя или преследователя, — рассказал Тассиес „МК“. — Надо, чтоб родители с детства внушали ребенку: у каждого есть свое имя, индивидуальность, и никто не сможет украсть его. Наблюдатель должен понимать: шутка, которая не кажется смешной хотя бы одному человеку, — уже не шутка. Что касается преследователей, то психологи считают: чаще всего это дети, у которых не все в порядке дома, чья воля подавляется в семье».
Ударник КРЯККа. Литовский музыкант Владимир Тарасов представил на КРЯККе множество проектов — чтение стихов четырех поэтов на четырех языках под музыку, аудиовизуальные представления... Но в первую очередь Тарасов — ударник. Концерт в филармонии собрал полный зал. Первое отделение познакомило публику с тем, что ударные (барабан и тарелки всех видов) прекрасно существуют самостоятельно и рождают звуковые ассоциации, на которые вряд ли способно пианино или скрипка! Вот где-то ударил колокол, а вот позвонили в дверь...
Ночь в музее, посвященная
— Требовать реального срока за выставку современного искусства — это отвратительно. Сама выставка, тоже «Запретное искусство», не вызвала во мне положительных эмоций, работы действительно могут кого-то обидеть. Но обида обиде рознь. Религиозные активисты на суде обзывали Самодурова с Ерофеевым жидами, хотели физической расправы. Агрессия от верующих людей очень коробила. Но процесс был знаковым, всем стало ясно, что государство и церковь срастились и хотят ввести новую цензуру. Художники больше не будут свободными. Но только на этой идее я не смогла бы полтора года делать книгу. Сама агрессия этого суда, нежелание понимать друг друга заставили меня как свидетеля сказать свое слово.
Итого. На КРЯКК привезли 60 тонн книг — и было продано почти все. Количество посетителей на миллион жителей — около 40 000. Это прекрасно, но...
— Все-таки в России множество нечитающих людей. Ваше мнение: человек становится хуже, оттого что не читает? — обратился «МК» к Михаилу Прохорову.
— Не становится. Просто бывают обстоятельства, при которых людям это делать сложно. Надо создавать для этого площадки. Человек — существо социальное. Когда социум настроен на расширение культуры, то происходит неизбежное вовлечение любого человека в этот процесс, даже если сам он не очень заинтересован в этом. Культура — самый мощный инструмент не только развития страны, но и сохранения ее целостности. Культура — то, что хоть в чем-то объединяет нас. Глобальная и культурная тенденции действуют в разных направлениях: экономика становится более глобальной, а в культуре происходит децентрализация и локализация. Оба процесса важны, и их надо направлять. В этом задача умного государства.
Красноярск.
