- Зачем вы пришли? – невозмутимо спросил Кончаловский, таким образом поздоровавшись с теми, кто пришел на его мастер-класс накануне ретроспективных показов. – Я все, что мог, уже сказал… И что за мастер-класс для студентов такой? Я не смогу ответить им, как добиться успеха или уехать в Голливуд. Самое верное – ничего не отвечать. Я сам хочу задать им вопрос: зачем вам браться за искусство, претерпевающее такой кризис? Перед кризисом был пик – это начало ХХ века. Но сейчас, начиная с Европы как передовой, идет полное его разложение.
Безусловно, что-то возникнет новое, не могу знать что именно, но важно передать молодежи память о том, что сделало этот мир величественным. Если бы Антон Чехов переписывался по СМС, не было бы двухтомника собрания писем. Не было бы памяти. А сегодня что? Самым выдающимся произведением ХХ века становится… писсуар Марселя Дюшана! О Малевиче нельзя слова плохого сказать! Любой может нарисовать черный квадрат. А попробуйте вырезать из мрамора руку, как Микеланджело. На стенах сейчас не произведения искусства висят, а инвестиции. Пока семь страниц текста не прочитаешь, не поймешь, почему эта «какашка» - шедевр. Рыночная стоимость заменила искусство, и не у каждого хватит смелости это признать. Это натурально отчуждение белой обезьяны от сути.
То же отчуждение Кончаловский видит в нелюбви российского зрителя к российскому кино. Так кому же любить его, если не российскому зрителю?
- Техника и технологии кино меняются, но главным остается человеческое лицо: в кадре и того, кто это кино делает. Визуальными эффектами уже никого не удивишь, можно снять фильм на смартфон. Если у тебя есть хотя бы один зритель, то это уже искусство, - заявляет Андрей Кончаловский. - Сейчас молодым режиссерам не на кого опереться. Попкорн и кола приносит прокатчикам больше прибыли, чем сами картины. Голливуд взрастил новое поколение зрителей, которых надо достаточно только стимулировать и расслаблять, опять стимулировать и расслаблять... На принципе стимуляция-удовлетворение строятся порнографические фильмы: зрители ждут, чтобы герои поскорее перестали болтать и разделись. Но искусство не только стимуляция. Там еще наполнение, которое нельзя объяснить словами… Не всем это по душе. То, что мои картины имеют успех у зрителя, я засомневался, когда решил познакомиться с девушкой в Крыму и отправился искать ее на сеансе моего «Дяди Вани». Слышу, что смех раздается. Вхожу и вижу: на экране изображение кверху ногами. «Попросили, а то слишком скучно было!» - отрапортовал служащий кинотеатра.
Формулу успеха мэтр не вывел, но напомнил, что настоящее искусство – это видеть то, что до вас никто еще не видел и зафиксировать, чтобы это увидели остальные.
- А ведь люди истосковались по красоте… - вздыхает Кончаловский. – Но красота мир не спасет. Максимум, что вы сделаете – это кого-то лучше на полтора часа, а потом человек выйдет из кинотеатра и забудет. Искусство, как проповедь, дает ощущение, что ты на краткий миг постиг смысл всего. Постижению помогает другой человек. Мы всегда ищем счастье среди людей (будь они прокляты, одновременно!) Мы нужны друг другу хотя бы для того, что бы ненавидеть.
Что будет после Кончаловского? Режиссер не фантазирует прогнозы на будущее, напоминает, что жить и творить надо начинать уже вчера, что завтра может стать вечностью. Но сегодня представьте свой идеальный день и проживите его.
- Вставать не надо, но хочется. Есть три часа для себя. После сесть в тарантас и никуда не поехать. Открыть кучу приглашений на вечер и никуда не пойти. Каждый день идеальный, когда не откладываешь удовольствие на потом и получаешь еще за это деньги. День начинается сегодня, а не в 2050-м году в Голливуде. Я тоже мечтал в 25 лет доказать всем свою гениальность и уехать за границу, а сейчас я хочу, чтобы внуки не забыли, а правнуки… бог с ними, с правнуками, главное, чтобы внуки
