Первая пластинка Kindness с назидательным названием «World, You Need a Change of Mind» («Мир, тебе надо поменять свое мнение») стала в 2012 году одним из самых ярких событий в зарубежной поп-музыке. Треки с нее «House», «Cyan» и «Gee Up» быстро получили статус хитов, и все больше людей начали прислушиваться к тому, что же еще сочинит для них молодое дарование. В прошлом году подоспел новый альбом – «Otherness», в который Бейнбридж уже добавил элементы r’n’b и томные звуки синтезаторов. Kindness покажут российской публике, на что они способны, на фестивале Bosco Fresh Fest в столице, который пройдет в саду Эрмитаж 23 и 24 мая. «МК» узнал, чем песни, записанные в спальне на коленке, могут быть интереснее радио-хитов, почему Адама так тянет к музыкальным исследованиям и как на всю жизнь остаться ребенком, превратившись при этом в зрелого артиста.
- Адам, расскажи, как ты начинал свою музыкальную карьеру?
- Я начал заниматься музыкальными экспериментами, когда учился в Институте перспективных исследований в Филадельфии, и даже сумел получить там Мемориальную стипендию Эрика Джонсона Джеймса за свой первый опыт – альбом «Live in Philly», который записал на простую аудиокассету и сопроводил небольшим описывающим его памфлетом. Тогда мне посчастливилось поработать со многими интересными музыкантами, и, я считаю, это был отличный старт, хотя они были не звездами мировой величины, а просто такими же молодыми ребятами, как и я сам, при этом - креативными, отзывчивыми, готовыми к необычным совместным открытиям. Мы до сих пор дружим и вдохновляем друг друга. Когда начинаешь работать, все лучше и лучше понимаешь, как функционирует музыкальная система, насколько она многогранна и обширна. Однозначно был стимул продолжать, что я и сделал. Через два года у меня уже был проект «Kindness», и я выпустил сингл «Swingin’ Party» на официальном лейбле. Он сопровождался бонус-видео и еще одним треком «Gee Up», записанным на виниле, который, можно сказать, стал для меня счастливым: людям понравилась эта песня, слушателей становилось все больше и больше, они поддерживали меня и просили не останавливаться. Я не стал возражать (смеется).
- Какие мысли тебе хочется донести до слушателей своими песнями?
- Я пытаюсь показать им, что существует огромное количество возможностей исследовать музыку, открывать ее для себя заново. Есть огромное количество звуков, которые, на первый взгляд, не связаны для нас с мелодией, но могут на самом деле ее составлять, а еще – невероятное множество жанров – соул, фанк, рок, диско – и это лишь очень небольшая часть. Мы живем в уникальное время, когда у нас есть доступ ко всем этим направлениям, вся информация открыта и доступна, мы можем использовать ее, как захотим, в созидательных целях. Мой дядя Джон Блэккинг был знаменитым антропологом и исследователем этнической музыки разных народов. Наверное, от него мне и передалась эта тяга к экспериментам, исследованиям и звуков, и человеческой природы. Что касается последней, я идеалист, и мне искренне хочется верить, что в ее основе лежит доброта. Поэтому я и назвал свою группу «Kindness». Все просто. Мне хотелось бы донести до людей мысль о том, как здорово быть непосредственным, увлекающимся, открытыми миру и, конечно, истории музыкальных жанров различных поколений. Только так можно создать нечто свое, то, что до тебя никто еще не делал.
- А как же известная поговорка о том, что все ноты уже давно сыграны?
- Ну, если бы так было на самом деле, люди давно бы перестали заниматься музыкой, а слушатели ходить на концерты и впадать в экстаз от первых аккордов песен любимых артистов. И еще – лично для меня очень важно создавать такую музыку, которая не звучит на радио…
- Разве в Европе все так плохо с радиоформатом?
- Мне кажется, с ТВ и радио-форматом во всех странах большие проблемы. Телеканалы и радиостанции не отражают полную и реальную картину вкусов, которую, скорее, можно увидеть, если слушать диски и читать книги. Культура не может развиваться в одном русле. Она шире, глубже. В ней всегда есть несколько самобытных направлений, часто непохожих друг на друга. Утверждать, что интересным и востребованным является какое-то одно – в корне неверно. Телевидение – субкультурный фаст-фуд, который как правило разрушает духовный «организм» человека. Поэтому ориентировать на ТВ и радио глупо. Главный ориентир – это интерес слушателей в разных странах к тому, что ты делаешь. Я за международное общение и обмен культурными ценностями (смеется).
- Неудивительно. В одной композиции ты можешь намешать «коктейль» из элементов, казалось бы, несовместимых направлений. Как формируется твой стиль?
- Нет какой-то конкретной схемы. Думаю, мне очень помогает то, что я не только певец, композитор, но и диджей. Я комфортно чувствую себя в этой ипостаси, потому что, работая над диджей-сетом, снова убеждаюсь, как много разной хорошей музыки существует, стараюсь впитывать в себя все лучшее, как губка. После таких опытов у меня рождаются новые песни для «Kindness», в которых я смешиваю разные стили. При этом нужно не бояться, не рубить с плеча и не отбрасывать идеи, которые кажутся, например, слишком смелыми, странными или не вписывающимися в контекст. Нужно просто отпустить себя.
- Что такое в твоем понимании актуальная музыка? Из каких «ингридиентов» она должна состоять?
- Интересный вопрос. Думаю, на него нет однозначного ответа. Актуальной может быть не обязательно та музыка, которая записана, скажем, на профессиональной студии и раскручена опытным продюсером. Какой-то парень может тихонько сочинять песни у себя в спальне, и они будут более актуальны, чем те, которые слышат миллионы людей по тому же радио. Мне кажется, главное - это искренность и способность интенсивно работать. Странно ждать, когда тебя осенит вдохновение, нужно провоцировать, искать его каждый день. При этом важно, чтобы твоя идея была понятна аудитории, нужно стремиться достучаться до каждого слушателя.
- Какие качества помогли лично тебе добиться успеха?
- Я не уверен, что ищу успеха, поэтому никогда не задумывался на эту тему. Я счастлив делать то, что делаю. Мне нравится вести с людьми диалог с помощью звука. Единственное, чего бы мне не хотелось, - разочаровываться полностью и опускать руки, если я в какой-то момент осознаю, что делаю что-то неправильно. Мне бы хотелось всегда немного чувствовать себя ребенком, то есть не разучиться удивляться музыке, как ребенок.
- Тем не менее музыкальная общественность уже считает тебя совсем не ребенком, а сравнивает со зрелыми артистами, такими как Дэвид Боуи, Артур Рассел, Принс. На тебя как-то повлияли эти люди?
- Безусловно. Каждый из них – неповторимая личность, в которой живет целый космос. Не думаю, что с ними вообще можно кого-то сравнивать. Да и мне самому, честно говоря, хотелось бы все же оставаться собой, чтобы меня просто воспринимали таким, какой я есть, со своими особенностями и, возможно, даже странностями.
- Кстати, о странностях: правда, что ты снимаешь свои клипы на любительскую видеокамеру?
- Да, это не байка. Почему бы нет? Это к истории про того гипотетического парня, пишущего музыку у себя в комнате «на коленке», про которого я рассказывал выше. Для меня главное – передать эмоцию, тот художественный образ, который я вижу.
- А ты ощущаешь конкуренцию с другими молодыми европейскими музыкантами?
- Конечно. Тот, кто говорит, что ее не существует, лукавит. Здоровая конкуренция должна быть всегда, так интереснее жить, заниматься творчеством. Это, наоборот, подстегивает к тому, чтобы совершать какие-то открытия, и уж точно не мешает нам при этом дружить и обмениваться идеями.
- Какие тенденции в современной музыке ты наблюдаешь?
- Мне кажется, с безумной скоростью растет популярность танцевальной музыки. Я учитываю этот момент, но не забываю и о других стилях. Я стараюсь делать композиции Kindness максимально многоплановыми, исходя из своего ощущения звука, конечно, и очень надеюсь, что они нравятся самой разной аудитории.
