А в Россия шедевр французского театрального романтизма перенес (в 1858 году) также один из авторов «Жизели» - хореограф Жюль Перро. Слишком вольно пересказывающей сюжет одноименной поэмы лорда Байрона балет был показан в Санкт-Петербург через два года после премьеры в Париж, вызвавшей, как рассказывают очевидцы, потрясение публики… Фурор спровоцировала последняя сцена – море, буря, гибель пиратского корабля в пучине. В Петербургском Большом Каменном театре этот эффект естественно тоже воспроизвели… А в главной роли – морского разбойника Конрада в модной парижской новике от хореографа Жозефа Мазилье (первого автора балета «Корсар», сочинившего к нему не только хореографию, но и вместе с де Сен-Жоржем, тоже кстати одним из либреттистов «Жизели», сценарий) вышел никто иной как Мариус Петипа. Артист уже давно пробовал себя как балетмейстер и к концу сезона того же 58 года сочинил к этому балету для балерины Марфы Муравьевой дуэт Pas d`esclave на специально написанную музыку принца Ольденбургского. С того самого момента так и повелось: кто только не прикладывал руку к этому балету. 10 композиторов (8 из них указано в программке Михайловского театра) числятся в авторах прироставших к балету номеров: помимо Адана и Ольденбургского это и Пуни (значился вторым композитором в афише уже первой российской постановки), и Дриго, и даже Лео Делиб… На музыку последнего Петипа уже в 1868 году сочинил знаменитую картину «Оживленный сад».
Хореографов же, кроме Мазилье, Перро и Петипа в разное время обращавшихся к «Корсару», едва ли не больше чем композиторов. Соответственно существует и множество редакций этого балета из которых Михайловский театр в лице своего главного балетмейстера Михаила Мессерера выбрал едва ли не самую совершенную – Константина Сергеева, созданную для Кировского (ныне Мариинского) театра ещё в 1973 году, но давно забытую в Петербурге. Основная её заслуга – значительное расширение мужских («ходячих» у Петипа) партий. Для XIX века и Петипа – главное в балете балерина. Век XX восстановил в «балетных правах» и танцовщиков. И Сергеевым были созданы впечатляющие вариации как для Конрада, так и для другого героя этого балета Бирбанто.
Не лишним будет отметить, что в последствии перенеся в Большой театр (в 1992 году) Сергеев несколько видоизменил свою работу, а через два года на её основе Юрий Григорович выстроил уже свою версию этого балета. Редакция Сергеева (кстати в костюмах и декорациях созданных для Большого театра) сейчас идет в Американском балетном театре (ABT). Вернулась она теперь и в Санкт-Петербург, причем в весьма достойном виде.
Постановки и редакции классических балетов у Мессерера всегда отличаются большой культурой и бережным отношением к классическому наследию, хотя совсем и не чуждаются и некоторой редакторской правки. Так, например, укорочена и уменьшена в численности (в соответствии с возможностями труппы) в мессероровской версии сцена «Оживленного сад». Если у Петипа в одной из версий, как известно, в этой сцене выступало 80 артистов, а 68 было задействовано в недавней версии Ратманского-Бурлаки созданной для Большого театра, то только 33 танцовщицы (зато идеально вышколенные и великолепно строившие симметричные композиции Петипа!) занято у Мессерера. Конрада в новой версии Михайловского театра логично усыпляют теперь с помощью бокала вина, а не запахом цветов как прописано в либретто… Да и заканчивается балет лирическим адажио, которое у Сергеева было где-то в середине балета. Но в основном все шедевры Петипа воссозданы почти в неприкосновенности: Танец корсаров, Форбан, «Маленький корсар», правда без выкрика: «На абордаж!» (не кричали, говорят, и у Сергеева)… «Трио одалисок», прекрасно станцованное бессменными во всех составах Светланой Бедненко, Андреа Лашшаковой и Алисой Содолевой, как и в редакции Холмс (ABT) так же сделанной по балету Сергеева, перенесено в 1 действие, чтобы не загромождать сцену Гарема.
Основную идею своего подхода балетмейстер выразил коротко: «Если балеты не обновляются, то они умирают». Не смотря на несколько облегченную под возможности труппы версию и сокращения (полная версия длится больше 4 часов), отлично сохранена структура балета и все его основные номера. Не отказывается Мессерер и от советского наследия: как и Сергеев, включает в свой «Корсар» знаменитую по балетным конкурсам вариацию раба, только переносит её из па-де-де в Pas des esclaves, да и исполняет её не введенный в советские версии друг Конрада Али, а как и в дореволюционной (1915 года) версии придуманный Самуилом Андриановым безымянный раб. При этом проведенный с блеском несколько жеманный танец Виктора Лебедева в этой вариации (как и в дуэте в целом), ничем не напоминает героический танец советских лет. Танцовщик выставляет себя напоказ, скорее услаждая взор выбирающего себе в услужение рабов паши (в советской традиции этот танец, как раз, чтобы избежать двусмысленности ситуации, несколько отредактировали и назвали «Танец купца и невольницы).
- Этот номер ведь не Петипа ставил – объясняет мне Михаил Мессерер после спектакля. - И никто ничего тут точно не знает… Разные называют имена. И Самуила Андрианова в частности . Называют и Александра Чекрыгина, и Вахтанга Чабукиани. Никто я думаю, не знает со стопроцентной гарантией. А номер я все-таки решил оставить. В Pas des esclaves вставил, потому что это танец рабов, и логично было следуя традициям это сделать. Ведь в балете XIX века номера всегда переставлялись из одного балета в другой.
К сожалению, из-за травмы не успела восстановиться и соответственно не смогла выступить в балете звезда ABT Полина Семионова. Как следствие перетасовались составы и в первом в главных партиях вышли Екатерина Борченко (Медора), Леонид Сарафанов (Конрад), Андрей Касьяненко (Бирбанто), Анастасия Соболева (Гюльнара). Возможно из-за форс-мажорных обстоятельств, не смотря на все мастерство замечательных танцовщиков, «химии» в дуэте у Борченко и Сарафанова не возникло. Кроме того, последний мало походил на пирата (но был бы великолепным рабом, как и предполагалось, собственно, по началу). Другой состав справился со спектаклем гораздо лучше. Находясь чисто внешне далеко не в идеальной балетной форме, одну из лучших ролей за всю свою карьеру умудрился станцевал в этом балете Иван Васильев, вышедший Конрадом, вместе с Медорой – Ириной Перрен. Впрочем, ничего удивительного в этом нет, «Корсар» относится к любимейшим балетам артиста, который он танцует еще с училищных времен (в Большом театре Беларуси он выходил в партии Али). Пират из Васильева вышел первоклассный. А что вытворял на сцене этот исполнитель - просто трудно поддается описанию… Причем зал охал и впадал в экстаз не только от навороченных трюков в которых как известно Васильева не сможет переплюнуть ни один из современных танцовщиков, на него через край лилось и его бездонное актерское обаяние…
Что касается оформления спектакля, которое «разработал» главный художник театра Вячеслав Окунев, то замена декораций на сделанные в соответствии с последней модой видеопроекции, не слишком пошла старинному балету на пользу, зато освободило пространство для танца. Однако прибереженный для финала 3D – спец- эффект – отплывающий на фоне движущихся облаков и под колыхание как будто «всамделишных» волн корабль - стал хорошей и экономичной заменой «старинной» буре и кораблекрушению.
