Их объединил дом на Мясницкой, 21, где сосредоточились мастерские ведущих художников русского авангарда 1920-1930-х годов. Кроме них здесь проживали поэт Николай Асеев, футурист Алексей Кручёных, живописцы Николай Касаткин, Абрам Архипов, Петр Кончаловский, композитор Дмитрий Шостакович... Здание, состоящее из двух склеенных девятиэтажек, подробно описано Борисом Пастернаком в прологе к первому изданию «Живаго».
Кто не читал – может увидеть его на ракурсных снимках родоначальника дизайна и рекламы в СССР Александра Родченко. Он снимал его с птичьего полета, поэтому дом выглядит гигантским. Неспроста: до строительства сталинских высоток он считался самой высокой точкой столицы. На последнем этаже у Родченко была мастерская; чувствуется, как фотограф любил дом: запечатлел его как живой организм. Здание то вздымается со всеми балконами вверх, то обрушивается вниз, где-то вообще разлагается на куски. Собрэать их воедино можно, пройдя вдоль фотокоридора.
Владелец кадров Михаил Алшибая до этого ни разу не показывал коллекцию публично. Нашел же он их на самой настоящей помойке приблизительно в середине 90-х.
– Я шел по Мясницкой и заметил нетрезвого нищего возле мусорного бака, он рассматривал фотографии в замусоленной папке, – вспоминает господин Алшибая. – Боковым зрением я усмотрел знакомый вид, подошел, оценил – это были фотографии Родченко небольшого размера. Бомж нашел их в мусорном баке и решил продать мне. Не могу назвать сумму, в то время существовали инфляционные цены, но подходящее количество купюр оказалось при мне.
Другой авангардист, пусть и ушедший в традиционную живопись, Роберт Фальк знакомит нас не с домом, а со своей любимой натурщицей – Раисой Идельсон. Вот она лежит обнаженная или в красной кофточке расчесывает копну волос, или с пучком на голове пригвождает взглядом. Эти картины созданы в момент творческого взлета Фалька, который обусловлен началом совместной жизни с Идельсон в доме «ВХУТЕМАСа».
Пройдут годы, супруги разведутся, и мастеру изредка начнет улыбаться случай поработать в театре или продать рисунки в частное собрание. Художница Елена Фрадкина отзывается об этом периоде Фалька так: «Я не знаю никого, кто бы с таким мужеством переносил нищету, на которую его обрекли. Его били рублем, не выставляли, оскорбляли. Никогда не забуду, как он, задыхаясь, приходил ко мне с неизменной авоськой, где болтались банка гороха и рыбные котлеты».
Второму мужу Идельсон – Александру Лабасу – жилось значительно лучше. Это чувствуется по его светлой живописи. И неважно, чем он писал (акварелью, маслом, гуашью или карандашом) урбанистические пейзажи Москвы, Ленинграда, Риги или черноморские города с пляжами, кораблями, березовые рощи или виды с дачных террас. Отовсюду пробивается положительная энергетика.
– Я помню, как дедушка писал в огромной светлой мастерской на Масловке, куда по выходным меня отправляли родители – рассказывает внучка художника Алиса Лабас, чей портрет представлен на выставке. – Тогда у него были проблемы со здоровьем, и ему запрещали есть шпроты. Мне тоже мама их не разрешала. После застолий мы ждали, пока все уйдут из комнаты, и съедали по одной. Это было нашим общим счастьем.
Наконец, саму Раису Идельсон мы узнаем по письмам, дневникам и трем сохранившимся работам. Одна из них – «Чудаки» – связана с поездкой Роберта Фалька в Среднюю Азию, где он написал полотно «В Чайхоне». Скорее всего, им впечатлилась художница и решила создать «Чудаков», на оборотной стороне которых написала стихи:
Прохладный сад в тени больших деревьев,
Мулла с раввином за столом сидят,
Хотят решить, что для людей важнее,
Восход луны иль солнечный закат.
Подпись – Рая Идельсон
Всю жизнь она писали стихи. В стол, поэтому не родила ни одной фальшивой строчки. В них напрочь отсутствуют авангардистские выкрутасы, зато много воздуха, искренности и нежности. Конечно, поэта Идельсон не поставишь в один ряд с Анной Ахматовой и Мариной Цветаевой, но с Поликсеной Соловьевой, Зинаидой Гиппиус, Софией Парнок – легко.
Убедиться в этом можно, заглянув в каталог выставки, попытка которой воссоздать объемное представление о великих личностях русского авангарда – удалась.
