Фильм «До свидания, мальчики» Михаила Калика по оттепельной повести Бориса Балтера «Трое из одного города» представляли 92-летний оператор Леван Пааташвили («Сибириада», «Романс о влюбленных», «Бег») и актер, а ныне знаменитый режиссер фильмов «Облако-рай», «Штрафбат», «Завещание Ленина» Николай Досталь, сыгравший еврейского мальчика Сашу Крюгера.
Инокиня Ольга (Гобзева) приехала, чтобы рассказать о студенческой работе «Эй, кто-нибудь!» Андрея Смирнова и ушедшего из жизни 18 февраля Бориса Яшина (вместе они учились в мастерской Михаила Ромма). К тому времени она уже снялась в «Заставе Ильича» Марлена Хуциева, где отвесила в 20 дублях столько же пощечин Андрею Тарковскому, из-за чего переживает и по сей день.
Роль заключенного сыграл молодой Владимир Ивашов. Из-за съемок в «Балладе о солдате» он пропустил учебный год и перешел из мастерской Козинцева к Ромму. Отнюдь не хвалебную рецензию на картину написал тогда Юрий Богомолов, но защитились Смирнов с Яшиным все-таки на «отлично».
Нина Иванова, а она не была профессиональной актрисой, но участвовала как модель в учебных фотоработах, сыграла мать-одиночку и труженицу трамвайного парка в дипломной работе «Надя» юной Искры Бабич. Там ее и увидел Марлен Хуциев, пригласил в «Весну на Заречной улице». Нехорошего парня Виталия, бросившего свою возлюбленную с ребенком, сыграл совсем еще юный Владимир Андреев (будущий многолетний худрук Театра им. Ермоловой). Этот неприятный тип предложил сдать новорожденного в Дом ребенка. А вот его куда более благородного отца сыграл Владимир Ушаков — муж Веры Васильевой.
По тому же сценарию Леонида Аграновича и в том же в 1956 году снял фильм и Василий Ордынский, пригласивший на роль Виталия опять-таки Владимира Андреева. Так что молодой актер дважды в течение года сыграл одну и ту же роль, и это уникальный случай.
Искру Бабич ждала драматическая судьба. В 1962 году за сцену с купающимися в реке доярками в фильме «Половодье» ее осудили за попрание морального кодекса строителя коммунизма. После этого почти двадцать лет Искра Бабич могла работать только вторым режиссером. Реабилитировали ее «Мужики!..», одобренные самим Брежневым. В 1983 году она получила за них даже Госпремию.
Андрей Хржановский (не путать с Ильей Хржановским, прогремевшим с «Дау», это сын Андрея Юрьевича) — прославленный режиссер анимационного кино, начинавший с игровых картин, представил свою студенческую работу «Новый знак». Снята она в 1963 году вместе с однокурсником Валентином Курмановым.
На съемках Хржановский едва не погиб, а спустя 56 лет, к своему изумлению, вновь увидел картину о недопустимости употребления спиртного за рулем. А ведь когда-то он отнес ее на помойку. Две коробки с пленкой отправились в мусорный бак, но в Госфильмофонде они сохранились.
К моменту добровольного прощания с собственным опусом, который Хржановский считал неудачным, он уже снял знаменитую «Стеклянную гармонику». Начальство ее не одобрило, пришлось делать вторую версию. И пока Андрей Хржановский нес воинскую службу в морской пехоте, ее первую копию «Стекляной гармоники» уничтожили в присутствии понятых. «Казнь» проходила во дворе студии. Кинопленку рубили как кочан капусты.
«ВГИК — потрясающее, великое учебное заведение, — рассказал Андрей Хржановский, — но не надо абсолютизировать его достоинства. Там учились замечательные люди, некоторые из которых запечатлены в бронзовом изваянии на пороге ВГИКа - Тарковский, Шукшин, Шпаликов. Но это заведение было и остается абсолютно встроенным в советскую систему.
Я был с детства ушиблен Гоголем. И первое, что сделал, оказавшись во ВГИКе, — пошел в библиотеку и попросил дореволюционное собрание сочинений Гоголя. Наконец-то смог прочитать его «Выбранные места из переписки с друзьями». На занятиях по военному делу, когда вся аудитория стояла на ушах, я тихонько читал книгу.
Преподаватель — подполковник Бескровный — поинтересовался: «Что это вы читаете, товарищ студент?». Он полистал оглавление, и, увидев там письмо о роли женщины, спросил: «А, вы женщинами интересуетесь? Покиньте аудиторию».
На следующий день я получил извещение - явиться на ученый совет. Там узнал, что отчислен из ВГИКа. Все его великие мэтры безрезультатно пробовали за меня вступиться. Так продолжалось месяца два, пока не нашелся журналист, позвонивший ректору и поинтересовавшийся тем, что происходит. Она сказала, что готовится статья под названием «В рекруты за Гоголя».
На следующий день меня восстановили во ВГИКе. Я догадываюсь, за что на меня пала такая кара. Все началось в 1956 году, когда отголоски венгерского восстания бродили среди студентов.
Позднее, когда я вел во ВГИКе мастерскую режиссеров анимационного кино и был по совместительству заведующим кафедрой анимации, у меня был очень успешный курс. К нам приходили на экзамены, и мы демонстрировали образцовую систему преподавания. Я должен был указывать мастерам игрового кино, как надо учить. Вскоре после этого, придя за зарплатой, услышал: «Вы у нас уже не числитесь». На склоне лет я хотел бы восстановить ход событий и получить ответ на мои вопросы».
Что же касается «Нового знака», показанного в Белых Столбах, то снят он после обращения к руководству ВГИКа работников ГАИ. Их волновала злободневная тема борьбы с пьянством за рулем. Студенты оказались самой подходящей рабочей силой для реализации замысла.
«Поскольку я обладал наглой уверенностью, что можно сделать кино на любом материале, и был сторонником того, что возможно экранизировать телефонную книгу, то вместе со своим однокурсником взялся за эту работу, — вспоминает Андрей Хржановский. - Вначале у нас снимался замечательный Валерий Носик в роли шофера. В Малом театре он был прямым наследником Игоря Ильинского. Съемки проходили летом.
Сюжет такой, что один алкаш соблазняет водителя, причем так горячо и не только при помощи бутылки, но и какими-то намеками, что в этом виде работа не состоялась».
Осенью все-таки дали возможность снять, но уже с другим актером. Музыку к фильму написал Геннадий Гладков, и это была чуть ли не первая его работа в кино. Перед показом Хржановский извинился за то зрелище, которое нам предстоит, и совершенно напрасно. Ему и самому было любопытно, спустя полвека, увидеть то, что «лежало на помойке, и то, что с этим случилось».
«Новый знак» — это перечеркнутая бутылка. Нельзя распивать за рулем. А вот алкаш, набравшись в лесу, спаивает водителя, да еще сомнительными грибами угощает. В это время на поляне появляются как фантомы советские граждане. Дружной шеренгой они идут по грибы. А ведь так и было когда-то. Фильм получился сюрреалистический и смешной. От пьяного водителя один из перепуганных пешеходов стрелой летит 45 км до самой до Москвы.
Легендарный оператор Анатолий Петрицкий («Мимино», «Мой ласковый и нежный зверь») представлял в Белых Столбах «Войну и мир» Сергея Бондарчука — главное широкоформатное произведение в советском кино. Осталось мало кинематографистов, работавших на картине. Петрицкому — 87 лет, и он редко появляется на публике. У нас была редкая возможность не только встретиться с ним, но и увидеть фильм, снятый на 70-мм пленке. Правда, экран не был рассчитан на такой формат, зато звук был шестиканальный, и показали копию, которая сдавалась в архив, над печатью которой наблюдал оператор.
Художественный руководитель фестиваля, прекрасный молодой ученый Петр Багров, с которым руководство Госфильмофонда позорно не продлило контракт, заметил: «Для нас копия «Войны и мира» 1967 года - как рукопись великого писателя».
«Запустил эту картину Никита Сергеевич Хрущев, вернувший из Америки, где он увидел американский фильм «Война и мир» Кинга Видора. — рассказал Анатолий Петрицкий. — Видор был у нас. На тон-студии он смотрел наш материал «Бородино», после чего вышел подавленным и сказал: «Я таких возможностей не имел. Мы красили пальмы под березы и платили каждому солдату, который у нас снимался, по 5 долларов в день». Тогда это были большие деньги.
Запустил наш фильм Хрущев. Было решение ЦК о том, чтобы выделить дивизию. Кавалерии в это время уже не было, и мы восстановили кавалерийский полк, который жив и теперь, и сопровождает президента. Нам выделили авиацию, саперов. Это все не входило в смету картины. Думаю, что американцы не решились бы на такую авантюру. Но сдавали картину мы не Хрущеву. Уже был Брежнев. А в нашей стране это имело решающее значение. Мы не получили никаких наград, никакого поощрения за картину. Мы получили только от американцев «Оскара».
Бондарчук, по словам Петрицкого, был «сердцем и желудком» фильма. Для представления Петрицкий выбрал третью серию фильма — «1812 год», снятую в 1967 году. И сделал это потому, что снимал ее практически один. На картине были и другие операторы. Сама история создания «Войны и мира» драматическая.
«Рядом со мной многие эпизоды снимал Александр Шеленков — вспоминает Анатолий Петрицкий. — Я работал у него ассистентом на «Коммунисте», потом прошло несколько лет, я успел самостоятельно снять с Зархи картину «Мой младший брат».
Мы встретились с Шеленковым, и он рассказал, что начинает «Войну и мир» уже после того, как ушел оператор Монахов от Бондарчука. Он сказал, что будет два варианта, один широкоэкранный, который он мне и предложил снимать.
Прошло еще полтора года, прежде чем позвонил генеральный директор и предложил в декабре поехать в Мукачево, где расположились Бондарчук с группой и 5-тысячное войско, выделенное для съемок. Стояли морозы, было много снега, даже военная техника с трудом проходила по нему. Я не снимал, уехал в Москву. А в апреле меня туда опять отправили.
Бондарчук снял меня в эпизоде в роли молодого и раненого в живот офицера. Я, не имея актерского опыта, переиграл, но это вошло в картину. Я попросил у Бондарчука какого-то режиссера, чтобы мы могли снимать менее значительные объекты. Он выделил мне конную атаку, и я ее снял, посадив камеру на коня. Потом Бондарчук признался, что благодаря этому кадру и выбрал меня.
Эта история отложилась на всю мою жизнь. Во-первых, есть ощущение, что не только я снимал эту картину. А во-вторых, я нажил огромное количество врагов, людей, ненавидевших Бондарчука. Многие режиссеры имели сценарии «Войны и мира», хотели снимать сами».
Недавно выяснилось, что в 1948 году в Госфильмофонд поступили незавершенные материалы фильма «Война и мир», который снимался на эвакуированном в Сталинабад.«Союздетфильме» Владимиром Юреневым где-то в 1943 году. Там были только детские главы под названием «Петя Ростов». Все материалы уничтожили, поскольку Госфильмофонд принимал только завершённые картины. За «Войну и мир» брался в 1915 году Яков Протазанов, потом, уже в советский период он хотел вновь работать над романом Толстого. Мечтал об этом и Червяков.
Напоминаю Анатолию Петрицкому о том, как ругали Вячеслава Тихонова за роль Болконского. А теперь он смотрится лучше многих за счет минимализма игры. Петрицкий вспоминает, какой ценой все это достигалось: приходилось по 30 дублей делать. К тому же, хотел его показать изможденным, потерявшим силы. А Тихонов категорически не соглашался, хотел быть красивым на экране.
До недавнего времени «Войну и мир» нельзя было вообще посмотреть, и уж тем более работать над реставрацией картины. В Госфильмофонде не было таких монтажных столов. Скоро мы сможем увидеть и отреставрированного «Всадника без головы» с Олегом Видовым в главной роли.
