Полутёмное пространство большого зала представляет собой своеобразный лабиринт, декорации которого погружают зрителя в непростой рассказ о судьбе русского изгнанника Ивана Бунина. Наиболее важные обстоятельства его жизни до эмиграции предстают на длинном чёрном столе, похожем на пирс, с которого он сошёл на пароход до Константинополя, навсегда простившись с Россией. Именно там, на корабле, в бушующих волнах Чёрного моря рождается новый Бунин. Позже, в рассказе «Конец» он напишет об этом:
«Вдруг я совсем очнулся, вдруг меня озарило: да, так вот оно что – я в Черном море, я на чужом пароходе, я зачем-то плыву в Константинополь, России – конец, да и всему, всей моей прежней жизни тоже конец, даже если и случится чудо и мы не погибнем в этой злой и ледяной пучине! Только как же это я не понимал, не понял этого раньше?»
Ещё не зная, что навсегда покинет Россию, Бунин в июне 1918 года уезжал из Москвы и зашёл проститься к своему другу – писателю Николаю Телешову, а уходя, забыл у него трость. Бунинская трость теперь на выставке, в витрине на столе-пирсе. Это едва ли не единственная уцелевшая личная вещь, которую писатель невольно подарил Москве. Увидеться с древней столицей ему больше не пришлось. Рядом на всё том же столе – небольшой экран. На нём можно увидеть документы Бунина, хранящиеся в самом большом парижском архиве писателя в английском Лидсе. Тут, например, знаменитый нансеновский паспорт, который Бунин получил в эмиграции и поменял в 1941 году в Ницце, когда по предложению Марка Алданова собирался переехать в США. Переехать Бунин так и не решился, но американскую визу сделал. Кроме того, Бунин сохранил свой российский дореволюционный паспорт и даже свидетельство о воинской повинности 1891 года.
- Это первая и уникальная по материалу выставка, которая посвящена эмигрантскому периоду жизни и творчества Бунина. Никогда ничего подобного не было. Никто не видел этих документов, фотографий – рассказывает корреспонденту «МК» куратор выставки Татьяна Марченко. – Мы хотели представить тридцать три года на чужбине не только в год юбилея Бунина, но и в год столетия Русского исхода.
Над пирсом – большой экран, на котором документальные кадры Константинополя начала двадцатого века – первого приюта многих русских эмигрантов. Таких экранов в выставочном пространстве несколько. Зритель словно смотрит фильм о Бунине, в судьбе которого отразились знаковые исторические события эпохи, но главное, именно он сформулировал миссию русской эмиграции. Одноимённой речи, которую Бунин произнёс в 1924 году, посвящён отдельный раздел экспозиции. Здесь и текст выступления в берлинской газете «Руль». По соседству экземпляры другой эмигрантской газеты парижских «Последних новостей», особенно обрушившихся на Бунина за это выступление, в котором он говорил о недопустимости примирения с большевизмом и особой роли эмиграции как хранительнице великих сокровищ подлинной культуры и России. По иронии судьбы, Бунин уже через некоторое время будет активно писать для «Последних новостей», как, впрочем, и для их главного оппонента – газеты «Возрождение». Таким образом, он стал родным и для левого, и для правого крыла эмиграции, олицетворяя главного писателя русского зарубежья.
Вот почему так единодушно восторженно восприняли присуждение Бунину Нобелевской премии по литературе. Он стал не просто первым русским автором, удостоившимся престижнейшей награды, но представлял Россию, которой вот уже более десяти лет не было, но он её сохранил и унёс в изгнание. На большом экране – кадры нобелевской церемонии в Стокгольме. На них элегантный Бунин за торжественным столом, его супруга Вера Николаевна, произведшая особенное впечатление на шведскую публику, возлюбленная писателя Галина Кузнецова, которую представили как его приёмную дочь, а также члены королевской семьи. Дополняют картину редкие фотографии. Эти документальные свидетельства передают атмосферу тех невероятных дней триумфа русской эмиграции и одновременно будущих трагических потрясений в семье Бунина. Ведь именно по пути из Стокгольма они заедут к философу Фёдору Степуну, где Кузнецова познакомится с его сестрой Маргой, и между ними вспыхнут недружеские чувства.
Семейную драму Бунина выставка напрямую не затрагивает, но всю боль от разрыва с Кузнецовой писатель выразил в итоговом и, как он сам считал, наиболее совершенном своём произведении, – сборнике рассказов «Тёмные аллеи». Первые экземпляры этой книги вместе с пометами, который Бунин вносил в уже напечатанный текст, также находятся в экспозиции. На стендах и фотографии из виллы «Бельведер» в Грассе, на которой писатель создал роман «Жизнь Арсеньева», тоже вдохновлённый Галиной Николаевной. Она же вместе с Верой Николаевной перепечатывала написанные Буниным от руки главы романа. Понять, как это происходило, можно, взглянув на печатную машинку того времени, а также ознакомившись с отрывками из «Грасского дневника» Кузнецовой.
На выставке представлены и картины Парижа, в том числе – полотно Алексея Коровина, внука Константина Коровина, с видами Монмартра, фотографии парижского дома Буниных на улице Жака Оффенбаха и храма, а ныне собора Александра Невского на Рю Дарю, в котором Иван Алексеевич и Вера Николаевна обвенчались в 1922 году. На фотографиях видно, как Бунин экспериментировал с внешностью, постепенно избавляясь от бородки и усов и принимая тот царственно-прекрасный вид классика русской литературы. Мэтром Бунин стал именно в эмиграции, что порой вызывало зависть его собратьев по перу; случались и политические разногласия, и литературные расхождения. Вся палитра взаимоотношений писателя с другими выдающимися представителями отечественной словесности в изгнании – от Цветаевой до Набокова – также отражена в экспозиции.
Выставка «Бунин. Эмиграция. Творчество» продлится до 8 января 2021 г.
