Зрители запомнили Ольгу Лапшину по фильмам «Жить» Василия Сигарева, «Жила-была одна баба» Андрея Смирнова, «Чудо» Александра Прошкина, «Все умрут, а я останусь» Валерии Гай Германики, «Богиня. Как я полюбила» Ренаты Литвиновой, «Конференция» Ивана Твердовского-младшего, «Разжалованный» Владимира Тумаева, картинам Андрея Звягинцева. В Театре Наций она играет в «Сказках Пушкина» Роберта Уилсона. Совсем недавно появился камерный спектакль с ее участием в Театре на Малой Бронной «Оля+Сережа» по прозе Юрия Трифонова про обыкновенную супружескую пару, прожившую счастливую и несчастливую жизнь. Чуть раньше вышел «Бэтмен против Брежнева» в постановке Саши Денисовой, где Ольга проявила себя как клоунесса, сыграв Брежнева, уставшего от государственных дел и нашедшего отдохновение в скромной советской семье.
Недавно Ольга Лапшина побывала на кинофестивале в Новороссийске, где Брежнев воевал. А написанную об этом книгу генсека «Малая земля» ее поколение изучало в школе в обязательном порядке. В программе фестиваля участвовала картина «Мария. Спасти Москву» Веры Сторожевой, где Ольга сыграла Матрону Московскую, которую там называют старицей.
- Если бы вам много лет назад сказали, что вы сыграете Брежнева?
- Да это просто невероятно. Крамола.
- Кем он был для вас?
- Нормой жизни. Мы же никуда не ездили, ничего другого не знали. Тогда и в голову не приходило, что руководить страной может молодой человек, способный выступать без бумажки. Еще в школе я выучила наизусть отрывок из книги «Малая земля», который и теперь помню. Когда Брежнев умер, я уже работала в библиотеке на Преображенке. Люди ходили как в воду опущенные, было ощущение реального траура. С Брежневым прошли мои детство и юность, и было непонятно, чего ждать дальше. Могу понять людей, толпами приходивших прощаться со Сталиным. Для многих это был как конец света, потеря опоры, хотя столько людей погибло, сидело в лагерях и ссылках. Моя мама рассказывала, что она никогда так не плакала, как на похоронах Сталина. А через год они в тот же день с папой поженились. Уже после смерти родителей я увидела в их свидетельстве о браке дату - 5 марта 1954 года.
- Роль Брежнева стала неожиданностью?
- Брежнев – это просто подарок судьбы. Готовясь к спектаклю, я собирала истории о том, как люди относились к нему, как приняли его смерть, кого и где она застала. На Малой земле я побывала уже во второй раз. После премьеры в прошлом год казалось, что это Леонид Ильич меня призвал туда. И теперь неслучайно меня в Новороссийск привела Матронушка, которую я сыграла фильме «Мария. Спасти Москву» Веры Сторожевой. Мы даже в поезд сели в день ее памяти.
- Не обидно, что вашего лица в фильме не рассмотреть. Матронушка все время за занавеской, и когда к ней приезжает Сталин, мы ее почти не видим.
- Да это счастье, и я благодарна за это Вере Сторожевой. Играть такую роль опасно в принципе. Некоторые батюшки не благословляют играть святых, и тут Патриархия не благословила называть мою героиню Матронушкой. Я там Старица. Ко мне так и обращаются. Кто я такая, чтобы играть святую? Когда-то у нас был чудесный спектакль Владимира Мирзоева «Семеро святых из деревни Брюхо» по пьесе Людмиле Улицкой, где я играла преподобномученицу Евдокию. Он был по- актерски мощным, в нем пели певицы из ансамбля Покровского, а сценографом стал работавший с Анатолием Васильевым Владимир Ковальчук. Когда спектакль сняли с репертуара в Театре им. Станиславского, я очень переживала. Примиряло только то, что те, кого мы сыграли, пострадали гораздо больше, и наши страдания даже сравнивать нельзя с теми, что выпали на их долю.
- Кино для вас началось в 40 лет, если не считать двух картин, появившихся десятилетием раньше. Это для актрисы поздно?
- Как показывает опыт, нормально. Просто у каждого свой путь. У меня вообще все позже началось, поскольку я поступила в театральный институт в 27 лет. Зато теперь работаю с актерами, которые помладше, и кинорежиссеры у меня в основном молодые и годятся мне в дети.
- Никаких волнений по этому поводу не испытываете?
- Абсолютно. Я люблю свою профессию и рада, что начала ею профессионально заниматься позже, чем другие, хотя ходила в театральный кружок, работала в театре «На досках», а образование получила уже потом. Кто-то в моем возрасте имеет звания заслуженного и народного. А у меня такой путь, что я актриса без звания, но меня народ узнает на улице и благодарит за мои работы. В 31 год я снялась в первых своих фильмах «Витька Шушера и автомобиль» и «Сикимоку». Потом родила сына Степочку. Я не страдала, не ждала, когда же начну сниматься. У меня был театр и мое материнство, которое дороже любого кино. А потом я снялась в нескольких фильмах Андрея Эшпая - «Дети Арбата», «Многоточие», «Событие», сериале «Борис Годунов». Параллельно появились еще какие-то предложения. Некоторые считают, что я трудоголик, но я беру только то, что само идет в руки. Я фаталист.
- Несколько последних лет стали для вас прорывными. Столько интересных ролей и проектов сделано.
- Да, мне тоже нравится это мое время. У меня и режиссеры один лучше другого, и возможность есть не сниматься во всякой ерунде, а только там, где интересно. Мои партнеры и режиссеры – штучный товар. Я очень ценю то, что имею возможность работать с очень талантливыми и по-человечески одаренными людьми, с которыми могу дружить. Работать надо с теми, с кем хочется обняться. Я услышала эти слова от Славы Полунина и запомнила.
- Актеры вашего поколения привыкли к тому, что их трудовая книжка лежит в театре, которому они всецело принадлежат. А вы бесстрашно выбрали свободное плаванье.
- За тунеядство в наше время уже не привлекут. У многих актеров есть ИП, и это норма сегодняшнего дня. У меня есть возможность работать в нескольких театрах. И два из них — Театр Наций и Театр на Малой Бронной - ведущие, можно сказать, модные, куда ходит зритель.
- Себя ощущаете модной актрисой?
- Я даже не знаю, что на это ответить. Какое-то время назад меня называли актрисой новой драмы, даже награду «Лучшая актриса новой драмы» вручили. Как бы мне хотелось называться? Возможно, актрисой насущного театра. Есть же хлеб насущный, и театр может быть таким. Сейчас он в каком-то смысле как спасение. Я могу сказать со сцены то, о чем думаю. У меня нет ни одного спектакля, на который я шла бы ради денег, превозмогая себя. Положа руку на сердце, скажу, что у меня все мои спектакли по любви.
- Так было всегда?
- Да. Раньше мы вообще были первооткрывателями в Центре драматургии и режиссуры. Ставили там с пылу с жару пьесы талантливых драматургов. Наши читки превращались в спектакли. Параллельно работала в Театре им. Станиславского, играла в спектаклях Владимира Мирзоева. У нас была своя мирзоевская труппа и ощущение избранности. Мне вообще везло - что ни спектакль, то дружественная команда, где все товарищи.
- И это не стечение обстоятельств. Вы сами притягиваете определенных людей.
- Может быть. Наша профессия с такими искушениями! Иной раз вижу настолько изломанных и изуродованных людей, что можно их назвать потенциальными пациентами психоаналитиков. Они говорят ненатуральными голосами, безмерно страдают, постоянно самоутверждаются. Хотя одно из условий нашей профессии – раскаченная психика. Но кто-то просто не в свои сани сел.
- Неправильно выбрал профессию?
- В нашем деле еще очень важны госпожа удача, фортуна. У меня и раньше было, и теперь - много прекрасных и серьезных спектаклей, оказывающих влияние на зрителей. Какие-то сейчас стали особенно современны, как «Толстой - Столыпин. Частная переписка» Владимира Мирзоева по пьесе Ольги Михайловой в «Пространстве внутри», «Кантград» про послевоенный Кенигсберг в Театре.doc, «Море. Сосны» в ЦИМе, «Интернат» про психоневрологический интернат в постановке Кати Половцевой, который мы играем с Нелли Уваровой, Максимом Кериным, моей дочерью Машей Лапшиной. Благодаря «Прикасаемым» режиссера Руслана Маликова в театре «Инклюзион» изменились судьбы наших слепоглухих актеров. Они стали другими, вышли из своей ракушки и замкнутости. Люди, которые не видят и не слышат, но умеют быть счастливыми, путешествуют, обретают хорошие семьи - герои. Они состоялись в своих профессиях. Один из участников нашего спектакля стал мастером спорта по триатлону.
Мы работаем в спектакле «Кабы я была...» с Лизой Арзамасовой, где она и автор пьесы, и режиссер, и актриса. Он создавался как вербатим бабушек, которых Лиза опекает в домах престарелых. Вот это мой театр, в котором происходит что-то важное. А есть спектакль «Пленные духи», который выбивается из обойм. Наши преданные зрители ходят на него на протяжении 19 лет. У его участников родились дети и внуки. И каждый раз это подключение к поставившему его Володе Агееву, которого уже нет. В какой-то момент ловишь себя на мысли, что смерти не существует, потому что мы играем «Пленных духов» до сих пор.
- Вы участвовали когда-нибудь в буржуазных спектаклях? Помню, как яростно с ними боролся Анатолий Васильев.
- Вы же не считаете спектакли Театра Наций буржуазными? Да, туда приходит обеспеченная публика, но это скорее, новаторский театр. Я начала играть на этой сцене еще у Андрия Жолдака в спектакле «Федра. Золотой колос». А спотом в Театре Наций работала с любимым Андреем Могучим в Circo Ambulante. Там же посчастливилось стать актрисой, причем любимой, режиссера мирового уровня Роберта Уилсона. «Сказки Пушкина» - единственный спектакль, поставленный им в Москве. Очень люблю «Иванова» в постановке Тимофея Кулябина, где у меня небольшая, но яркая роль. Театр приучил меня к пониманию того, что актер во время спектакля действует вне зависимости от того, находится ли он в хоре или играет главную роль. Даже в зоне молчания что-то решает, думает, и зритель это чувствует. Я и раньше воспринимала то свою профессию, как нечто важное. А в сегодняшнее сложнее время и вовсе причисляю талантливый театр и кино к целительству. Они как антидепрессант и для актера, и для зрителя. В последнее время думаю о том, что театр и кино – это повод к встрече с интересными людьми, возможность теплообмена при условии, что ты должен выполнять свою работу на пять с плюсом.
На фестивале в Новороссийске я посмотрела короткометражный фильм «Мой папа – космонавт», где один из героев говорит, что глядя сверху на Землю, чувствует себя патриотом планеты. Я тоже могу сказать, что являюсь патриот своей планеты. Для меня важно передружить и объединить людей. Я против распрей и войн и очень хочу, чтобы мы, наконец, стали жить в большом и открытом мире. Если говорить по гамбургскому счету, то это дело всей жизни.
- Вы весь мир объездили?
- Я много раз бывала во Франции и Польше, даже говорю по-польски, ездила в Италию, Нидерланды, Бразилию, Аргентину, но не была в Японии, Китае, Австралии. Очень хочу побывать когда-нибудь в Новой Зеландии, надеюсь, что не останется белых пятен на карте. Благодаря театру и кино, я объездила Россию, благодаря фолк-экспедициям побывал во многих деревнях. Когда вижу пожилого человека да еще поющего, всегда расспрашиваю о жизни, что-то фиксирую, записываю. Мой патриотизм, наверное, в том, что я наследую русскую песню, наш культурный код. Я за это, а не за что-то придуманное и вымученное.
- В вашей семье побеждает песня или театр?
- Думаю, песня. Мой муж Сергей Старостин занимается музыкой, традиционной культурой. Я очень люблю с ним петь. Наш сын Степа окончил сценарный факультет ВГИКа, где учился в мастерской Юрия Арабова, который не побоялся взять его в 17 лет. Теперь Степа – сценарист, работает в кино. Театром занимаемся только мы с дочкой Машей. Она тоже много поет. У нее есть авторский сольный концерт с песнями 1960-70-х, и я рада тому, что возможно сама привила ей к ним любовь. У меня они для домашнего использования, а Маша исполняет их на сцене.
- Так она в основном занимается пением?
- Маша - театральная актриса, состоит в труппе Гоголь-центра, занята там в нескольких спектаклях. Она также работает в Театре Наций, участвует в ретро-концерте с группой однокурсников «Мини-бар». Она училась у Дмитрия Брусникина, и его выпускники объединились в «Мастерской Брусникина». Он создал такую мощную формацию и школу, сумел воспитать не просто актеров, но и по-человечески талантливое племя, за что я ему очень благодарна. Три последних года его жизни Маша была с ним рядом, и это важно. Дмитрий Брусникин сумел что-то очень ценное поселить в своих учеников.
- Нынешним молодым труднее, чем вам?
- Наверное. У нас часть жизни прожита, есть внутренние наработки, возможность отмотать что-то назад. А у молодых, по большому счету, чего-то важного еще не случилось. И есть опасение, что этого так и не случится. В наше сложное время они находятся в нервном, нестабильном состоянии.
- Переживали, когда дочь решила стать актрисой?
- Я только рада была. Маша прирожденная актриса. Я слышала ее рассказы каждый день, когда подвозила ее к лицею. Маша кого-то изображала, что-то показывала, и я поняла, что она актриса. Когда мои дети были маленькими, они участвовали в спектакле «Обломоff», а Маша еще в «Трансфере» Центра режиссуры и драматургии. Степа играл в Театре doc органично и здорово в спектакле «Спасательные работы на берегу воображаемого моря» в постановке Ирины Волковой, которая к моему юбилею сняла прекрасный фильм «Моя Оля Лапшина». Так мы с ней творчески встретились через много лет.
- Тем не менее, актером Степан не стал?
- Ему это не надо. Он любил этим заниматься в детстве, и когда надо было подзаработать, но отдавал себе отчет, что это не его дело. Я бы не пожелала такой судьбы сыну, наблюдая несостоявшихся, изломанных актерской профессией мужчин. Как сценарист он талантливо пишет, и пусть у него все сложится.
- Что у вас происходит в кино?
- Мы сыграли с моей дочерью одну героиню в разные годы в замечательном короткометражном фильме «Ты здесь», за который Маша получила множество наград. Из 23 минут экранного времени мои только три. Я снимаюсь в сериале «Варяги», где играю жесткую бабу с мужским характером. Недавно вышел сериал «Обоюдное согласие» Валерии Гай Германики, благодаря которому меня узнавали даже на набережной в Новороссийске. Открытием для меня стала Светлана Иванова - талантливая актриса и хороший человек. Лера предложила мне на выбор две роли. и я выбрала жену следователя. Моего мужа сыграл капитан команды «Что? Где? Когда?» Андрей Козлов. Это его актерский дебют. Германика раскрутила нас на любовную сцену. Она хотела снять, как это происходит у пожилых людей, и я согласилась при условии, что все будет сделано деликатно и красиво. Так и получилось.
- Чувствуете себя пожилой?
- Нет, хотя иной раз вижу себя на экране не такой, какой представляю. Говорю себе в таких случаях, что это не я, а персонаж.
- Ваша сила в том, что вы такая, какая есть, без всяких ухищрений.
- Не за какие коврижки мне не хочется вернуться в молодость. Мне так нравится мой зрелый возраст, не хочу его ни на что менять. Мне кажется, что сейчас я лучше, чем в молодости. Жизнь мне дала больше хорошего. Профессия, встречи с замечательными людьми, дети, союз с Сережей Старостиным меня улучшили. Я могла бы быть совсем другим человеком и не факт, что хорошим.
- Как на вас в творческом смысле влияет Сергей?
- Он умница и интеллектуал. Он для меня громада, Лев Толстой. А я его Софья Андреевна. С ним очень интересно. Мы соратники. Мне кажется, что Сергей стал со временем красивее. Такой, как теперь, он мне даже больше нравится, чем в молодости. В него сегодняшнего я влюбляюсь.
