На двух этажах собраны десятки работ, авторство которых долго оставалось под вопросом или не выяснено по сей день. То есть мы можем оценить эти произведения без оглядки на авторский «бренд» с точки зрения живописного мастерства и личных эмоций. Для объективности предлагается рассматривать их не только по принципу «трогает или нет», но с помощью таких категорий искусства, как цвет, свет, форма, композиция, фактура, движение и др. Заодно можно изучить, например, метод Тьери — феномен инверсии восприятия, которым пользовались кубисты. На практике мы смотрим на двухмерное изображение, но видим его в объеме: фигура как бы выворачивается наизнанку, часть ее кажется полой, другая — выпуклой. Или можем сравнить цветовые системы, которые в разные эпохи предлагали разные исследователи — от Исаака Ньютона до Михаила Матюшина. Причем каждый раздел — интерактивный: с цветами можно играть, переставляя фигурки на магнитном поле, с формой — строя свои конструкции из деревянных блоков, с фактурой — засунув руку в черный ящик, где найдешь что-то мягкое или рельефное. Таким образом можно не только лучше понять представленные экспонаты, но и понять, как менялось искусство на рубеже конца ХIХ — начала ХХ века, а именно этот период охватывает выставка.
Но самое интересное, конечно, судьбы произведений. Каждый неизвестный — загадка. Почему так случилось, что работа не подписана? Иногда это сделано сознательно, иногда сыграла свою роль история, которая вначале дала «зеленый свет» авангарду, а потом обрушилась на него гонениями за так называемый «формализм», бывало, что имя затерялось из-за сложной истории полотна, его собственной сложной судьбы. Взять, например, картину «Девочка в кресле», которая теперь атрибутирована как работа Роберта Фалька. Когда-то она приехала в Екатеринбург из Москвы и попала в фонды местного музея изобразительных искусств с припиской «н/х». Было понятно, что это произведение в стиле «Бубнового валета», но кто именно его написал? В 2006 году искусствоведы Дмитрий Сарабьянов и Юлий Диденко опубликовали архивные фотографии, которые не оставляли сомнений — это Фальк.
Другой шедевр эпохи авангарда разгадал сын Дмитрия Сарабьянова Андрей, который ныне один из самых известных исследователей этого направления. Долгое время композиция №207 значилась без авторства. В 1928 году она поступила в Музей Тобольского Севера из закрытого Музея изящных искусств и проходила под названием «Натюрморт». Подозрения, что его написал Кандинский, первым высказал Уилл Гросман, который дружил с художником и в 1958 году опубликовал репродукцию в своей книге. Но сомнения витали вокруг полотна еще долго. Пока в 2019 году не вышла статья Андрея Сарабьянова, где был опубликованы акт о списке переданных в Тобольск картин и детали исследования. Выяснилось, что картина была написана в сложный для художника период — в 1916 году, когда он пребывал в депрессии. В 1920-м выкуплена Музейным бюро для Музея изящных искусств, и на принятие такого решения лично повлиял автор. За что потом поплатился: когда вскрылось, что Кандинский закупил для музея свои же работы, его решили уволить из Всероссийской закупочной комиссии, председателем которой он являлся. Кончилось тем, что художник сам ушел, а в 1921 году и вовсе эмигрировал в Германию.
Впрочем, картины, авторство которых по сей день не выяснено, тоже могут многое рассказать. Как, например, пародийный портрет поэта-символиста Валерия Брюсова из фондов Литературного музея имени Даля. На картине поэт выглядит румяным Петрушкой с ярмарочного балагана. Когда-то портрет принадлежал адвокату, библиофилу и коллекционеру Сергею Кара-Мурзе (1878–1956), который хорошо знал литературный мир 1920-х и описал встречи со многими писателями в своих мемуарах. Есть в них и Брюсов. Очевидно, портрет был шуткой кого-то из круга, который собирался на литературных «вторниках», что устраивал коллекционер в своем доме на Сретенке. Но кто именно автор, мы не знаем. Пока. Это тайна, которую предстоит раскрыть. За каждой работой стоят не только автор и модель, но и люди, которые годами исследуют каждое произведение. То есть эта выставка еще и про их исследовательскую работу, часто напоминающую детектив.
Но главное, это первый проект, который доказывает, что «н/х» еще не приговор, который оставляет интересные работы в забвении. За ними — потенциал для исследования и новых открытий. И даже если открытие пока не сделано, неизвестные могут поведать свою увлекательную историю.