Мы ходим по городу и читаем. Невольно вбираем все, что напечатано, накарябано, развешано вокруг. На афишах и стенах, рекламных растяжках и плакатах. С этой точки зрения наша страна, похоже, остается по-прежнему самой читающей в мире: ни в одной точке земного шара не встретишь такого изобилия призывов, пояснений, наставлений и прочей типографски оттиснутой или напыленной спреем чепухи.
Исходя из этих надписей можно составить законченное мнение об окружающих гражданах и самом себе.
Попробуем продиагностировать состояние общества, исходя из этих каллиграфий и каракулей…
* * *
Наиболее часто мелькает последнее время:
“Ищешь ответ?
Под кайфом жизни нет!”
Постаралась служба по контролю за оборотом наркотиков (или как она точно называется?). Кто-то из сотрудников сочинил и вывесил. Или заказали профессиональному поэту? Дело не в отсутствии в этих рифмованных строках элементарного лада, а в бессмысленной (на мой взгляд) трате денег. Потому что, если задумаемся, то вынуждены будем признать: под кайфом жизнь есть. И неплохая. Жизнь под кайфом — очень даже приятная. В связи с этим и пользуется успехом среди населения. Беда в другом: у жизни под кайфом нет перспектив. После нескольких сладких мгновений наступает мрак. Вот об этом и надо было рифмовать. Не формально отбрехиваться, а предложить альтернативу.
Но — кому охота?
Поднимаешься или спускаешься по эскалатору в метро и слышишь из репродуктора грозное: “Наркотики — зло. Встанем всем миром на борьбу с наркотической зависимостью!” Ни одно из этих правильных слов не трогает. Ибо обращено ни к кому. Казенные слова навевают апатию, вызывают равнодушие.
* * *
Пестрят приклеенные к будочке троллейбусной остановки объявления: “Экономьте электроэнергию!” Словно возродились из достославных советских времен… Сегодня призыв вряд ли может сработать — после того как ежевечерне наблюдаем мощную световую рекламу и красиво подсвеченные в ночное время храмы и особняки. А сколько электроэнергии уходит на подогрев частных бассейнов и струи личных фонтанов?
Впрочем, призыв обращен, видимо, не к тем, кто имеет виллы и мчит по освещенным трассам в “Ауди” и “Мерседесах”. А к тем, кто экономит на всем и ездит общественным транспортом. (Поэтому и нашел себе место на троллейбусной остановке.)
* * *
Судя по возрастающему количеству объявлений о бизнес-ланчах, становится ясно, какими великаньими шагами идем к расцвету экономики. Все только и делают, что бизнес-ланчуются. Если бы просто ланчевались, это была бы пустая трата времени, блажь. А тут не закусывают, а бизнес-закусывают. Делают дело, а не брюхо набивают.
* * *
В рекламе пива умиляет полузаштрихованная надпись внизу, под заманчивой картинкой с пенящимися кружками, бокалами и прочими посудными изысками: “Минздрав предупреждает: чрезмерное употребление пива может повредить здоровью”. Что ни слово — то перл. Само понятие: “чрезмерное” — что означает? Чья мера взята за эталон? А во-вторых: “может повредить”. Какая прелесть! “А может и не повредить”. Думаю, мы прочли правильно, именно так, как и хотели придумыватели текста.
* * *
Реклама, превозносящая вкусовые качества семги “Ассоль”. То есть — названной так в честь героини известнейшего произведения Александра Грина “Алые паруса”? Не берусь судить о деликатесных свойствах рыбы, колером она и впрямь соответствует цвету романтических парусов… Да и о рыбе ли речь, если существует мощная торговая сеть, так и названная — “Алые паруса”! Прежде по поводу вопиющего безвкусия не отстебался бы только ленивый фельетонист, теперь, в эпоху полновластного диктата рекламы, даже как-то неловко обращать внимание на несоответствие закусочной проблематики высокому искусству.
* * *
Деликатные люди пришли в рекламный отдел могучей ювелирной фирмы. Раньше ее призывавшая купить золотые украшения реклама ужасала прямолинейностью: “Любишь — докажи”. Со щита требовательно протягивала руку девушка (по виду — не слишком тяжелого поведения). Теперь зазыв звучит деликатнее: “Хочешь увидеть мою улыбку?” — и та же протянутая рука, но затемненное лицо, как у Гюльчатай…
* * *
Еще объявление: “Крупная нефтяная компания купит вашу квартиру”. С чего бы вдруг сообщать сведения о покупателе? Не все ли продающему равно? А вот зачем: дабы ощутили в момент продажи причастность к великим свершениям и деяниям нефтяных королей. Происходит единение расслоившихся категорий граждан: те, кто по бедности вынужден продавать жилье, вполне компенсируют униженное положение братанием с теми, кто скупает жилплощадь километрами… Разве грудь ваша при этом гордо не выгнулась?
