Герой этих заметок — Писатель. Условный, среднестатистический образ — такой, каким среднестатистический читатель представляет себе творца среднестатистических книг. Писатель наблюдает окружающую действительность и делает из увиденного среднестатистические выводы.
СОБАКИ
В доме, где живет Писатель, двумя этажами выше обитают в квартире полоумной хозяйки две дворняги: Марта и Трезор. Марта — приятная, приветливая худышечка, Трезор — всклокоченный озлобленный кобель. Марта ласкается к прохожим независимо от того, приходятся они ей соседями по бетонному общежитию или случайно пожаловали во двор, Трезор всех облаивает, невзирая на лица, даже тех, с кем постоянно встречается в лифте. Естественно, Марту любят, а Трезора сторонятся. Марте норовят вынести вкусненькое (из объедков), хотя она никогда не клянчит, но Трезор, едва учуяв аппетитный запах, пристает и начинает вымогать угощение. Характеры вполне человеческие, параллели напрашиваются…
Уходя с фуршета, где отмечали успех одного из его коллег, Писатель прихватил пару ломтиков колбасы для Марты — он предвидел, что может встретить ее при подходе к дому: приближался час вечерней собачьей прогулки. Точно, Марта и Трезор бегали по двору. Писатель извлек завернутый в бумажную салфетку деликатес. Марта на оклики не реагировала, зато сразу примчался Трезор.
Делать нечего, Писатель отдал еду тому, кто был настойчив. Трезор с урчанием уплетал не для него стыренное лакомство.
С печалью и досадой наблюдая за ним, Писатель констатировал: сам он, увы, вел себя на фуршете не лучшим образом. Не как Марта, а как Трезор. Нет, чтоб встать в сторонке и ласково улыбаться, радуясь творческому успеху устроившего пиршество коллеги и зверскому аппетиту приглашенных… Нет, норовил пробиться к столу… Да и к парикмахеру, подумал вдруг Писатель, я не наведывался целый год, отросшие лохмы торчат небось, как всклокоченная шерсть Трезора…
В таком неприглядном свете увидел себя благодаря собакам мой в общем-то симпатичный персонаж.
ВОДКА
Писатель прогуливался во дворе. Из дальнего подъезда вышла женщина, добрела до скамейки и бухнулась на нее. Женщина была пьющая — это знали все соседи. Но того, что она пьет, не ведал и не смог с первого взгляда определить книгоноша, бойкой рысью пригарцевавший во двор. С тяжелой, висевшей на плече сумкой он ринулся к потенциальной (по его мнению) покупательнице. Принялся доставать толстенные подарочные тома и предлагать пьянчужке. Та брала фолианты, деловито листала, важно кивала, поддерживая с пареньком оживленный разговор. Наконец тот понял свою ошибку, выхватил у дамы, которая, разумеется, не собиралась ничего приобретать, альбомы и прочую макулатуру, запихнул в сумку и принялся озираться в поисках новой жертвы.
Увидев Писателя, устремился к нему. Писатель заранее сделал отвергающий жест, но молодой человек все же приблизился и достал томину: “200 лет династии Романовых”. Под глазом бойкого коммивояжера Писатель с изумлением увидел здоровущий синяк. Перехватив взгляд Писателя, книгоноша смутился и забормотал:
— Напали хулиганы…
А затем продолжил с рекламной интонацией расхваливать свой товар.
— Нет, нет, — сказал Писатель и подумал: никогда не узнать реальную причину появления синяка. Руки книгоноши подозрительно дрожали. Он в конце концов свернул агитационную деятельность.
С противоположной стороны двора уже двигался к Писателю другой знакомец по имени Андрей — худущий, небритый, с двумя ремнями на пояснице, один, узенький, поддерживал брюки, второй, армейский, с якорем на медной пряжке, служил символом давней принадлежности Андрея к семье военно-морских сил. Андрей частенько стрелял у Писателя сигарету или червонец, но теперь пытался прицепиться к книгоноше. Тот бросился бежать непонятно почему.
Во дворе завизжала газонокосилка. Газонокосильщик был в странном брезентовом наряде, напоминавшем комбинезон пчеловода: даже с сеткой, закрывавшей лицо. Механизм, которым он начал подстригать траву, походил на полотерную машину. Андрей сразу забыл о сбежавшем книжнике и переключился на подравнивателя поросли:
— Здесь не коси!
— С какой стати? Уйди из-под ножа, — заорал газонокосильщик, но ретировался, видимо, не желая нести ответственность за покалеченного нетрезвого спорщика.
Дома Писатель развернул газету, в которой утверждалось: согласно статистическим данным, жизнь в стране меняется к лучшему.
Позже, из окна квартиры, он наблюдал: Андрей с женщиной-алкоголичкой искали третьего. В конце концов они обрели его. Это был книгоноша. Оставив сумку с литературой на лавочке, он ненадолго исчез и вернулся с бутылкой и пластмассовыми стаканами.
Писатель сел за стол и начал сочинять рассказ.
