Мы уже немножко забыли, что современное искусство бывает не авангардным, не шокирующим, не инсталляцией, не перформансом, а просто — искусством. Более того, классические принципы живописи при наличии таланта — вне времени. Глядя на акварели Михаила Ленна, чувствуешь себя там, в картине, или у входа в танцевальный зал, или за трюмо, или за кулисами кабаре, или на Венском балу…
Вот, кстати, картина Ленна “Венский бал”. Все прорисовано даже с большей точностью, чем можно наблюдать в реальности: стройные силуэты танцующих, дамы в длинных вечерних платьях, мужчины с точеными плечами, всюду цветы, кто-то на кого-то посмотрел, кто-то прикрылся веером, а одна парочка на балконе ни на кого не смотрит и занята друг другом. Или “Искрящаяся ночь”: прекрасная девушка входит в сияющую светом дверь, а на нее смотрят трое мужчин — один поверх очков, другой с иронией, третий с жаждой любви… И четвертый покинутый возлюбленный стоит спиной к нам, печально глядя в светящиеся окна; в руках — опущенный к земле, будто никому уже не нужный, букет цветов.
Автор картин очень любит женщин — это сразу видно. Дамы с обнаженной спиной, с собачкой, на вокзале, в витом кресле, на сцене в цилиндре и алых чулках, обнаженные у зеркала… Это изображение женщин — даже с долей иронии: к примеру, картина Lady in red (“Женщина в красном”) изображает прекрасную незнакомку в крошечной алой сорочке, едва прикрывающей талию и совсем не скрывающей ни грудь, ни бедра. Михаил Ленн уловил закон женского гардероба и перевоплотил его в художественный прием: закрытое лицо очень интригует. На акварелях Ленна лица всегда скрыты или непрорисованы, или намечены одной-двумя линиями.
Музыкальная акварель — это как раз про эту выставку. “Праздник музыки” — картина-воплощение Америки 20—30-х годов, американского горячего джаза, который играют прекрасные мужчины прямо на авеню, среди сверкающих машин и вывесок. Не зря в 2005-м Ленн был признан лучшим акварелистом США. Его рисунками оформляют афиши лучших джазовых концертов, картины находятся во многих частных коллекциях мира. Почему? Потому что в его картинах — воздух, красота, музыка, изящество жизни.
