За несколько дней до самого семейного праздника в календаре “МК” поговорил с актрисой Лизой Боярской, которую роль в фильме Тимура Бекмамбетова сделала настоящей звездой.
— Лиза, во-первых, поздравляю с недавним днем рождения!
— Да, спасибо!
— Как отметили?
— На работе. Играла в Москве спектакль “Сирано де Бержерак” с Сергеем Витальевичем Безруковым. И хотя из-за погоды немного порушились мои планы, это был именно такой день рождения, о котором я мечтала. Во всех традициях настоящей зимы.
— Будем считать, вас поздравила природа. А коллеги какой-нибудь сюрприз устроили?
— Было очень много звонков и поздравлений от коллег и близких. Ну а после спектакля устроили импровизированный банкет. На него абсолютно неожиданно для меня пришли московские друзья, сделав, таким образом, большой подарок. Было приятно всех увидеть.
— Вы сейчас сказали: “Сергей Витальевич”. Так, по имени-отчеству, и обращаетесь к Сергею Безрукову?
— В личном общении, конечно, нет, но, когда дело касается интервью, я предпочитаю Сергея Витальевича называть Сергеем Витальевичем.
— Вы были знакомы с ним до съемок “Иронии судьбы. Продолжения”?
— Нет. Только с Константином Хабенским, с которым впервые увиделась на пробах к “Адмиралу”. Они проходили чуть раньше.
— И какие первые впечатления от знакомства с Сергеем Витальевичем?
— Замечательные! Какие еще могли быть? Я пребывала в полном восторге от нашей встречи. Конечно, сначала сильно волновалась, но, с другой стороны, я выросла в актерской семье, понимала, что артисты — такие же люди, как и все. Просто был некий трепет и ожидание. Слава богу, наше знакомство превратилось в крепкую дружбу.
— Насколько для вас рискованным было решение принять участие в таком проекте, как “Ирония судьбы. Продолжение”?
— Когда впервые получила сценарий, честно говоря, немного испугалась. Все-таки речь шла об одном из самых любимых наших фильмов. Наверное, на эту картину делать ремейк или снимать продолжение было страшнее всего. Но потом я начала вчитываться в сценарий, и достаточно быстро развеялись все сомнения. Написано было очень хорошо, с огромным юмором. Потом я узнала, какая команда собирается работать над фильмом, и сомнения пропали вовсе.
— Сейчас, спустя время, как вы считаете: фильм удался или нет? Отклики на него были самые неоднозначные.
— Думаю, что получилось очень здорово — это хороший новогодний фильм. Он и был сделан для того, чтобы его можно было посмотреть перед или сразу после Нового года, глотнуть праздничного воздуха и с улыбкой пойти домой. Это моя первая картина, и поначалу я не была готова к такой атаке со стороны тех, кому фильм не понравился. В мой адрес было отпущено немало отрицательных высказываний. А потом я поняла: с чего бы мне всем нравиться? Тем более что люди профессиональные, мои коллеги, большие артисты, которые являются для меня авторитетом, — подходили и говорили, что это хороший фильм и в нем хорошая моя работа. Для меня их мнение очень ценно.
— У вас лично какое отношение к Новому году?
— Это мой любимый праздник. Как и 9 Мая. В Новый год обязательно должно случиться что-то необычное. Несмотря на то что я человек довольно реалистичный, всегда жду от этого праздника какого-то чуда.
— И такие случались?
— Это что-то внутреннее. То, что сложно описать словами. Когда все, что случилось за прошлый год, исчезает, а на его место наступает новый год, без единой строчки, без единого слова. Белый лист, который нам предстоит заполнять на свой лад все 365 дней. Какая-то в этом есть и грусть, даже ответственность. Такое щемящее чувство…
— А с чем конкретным, осязаемым у вас ассоциируется этот праздник?
— Здесь я вряд ли буду оригинальной. Елка, по телевизору — “Ирония судьбы”, пока нарезается оливье, селедка “под шубой”. На столе — холодец. Запах мандаринов повсюду. Выстрел пробки в бутылке шампанского, Дед Мороз… Хотя нет, Деда Мороза я уже давно не видела. Как видите, все достаточно стандартно. Но я бы никогда не променяла это ни на что другое. Может, и интересно встретить этот день на юге. А с другой стороны — что это за Новый год, когда вокруг пальмы и ни одной снежинки, пока в это время где-то в Москве бьют куранты? Это не по мне. Я люблю дома встречать, с семьей.
— Какие подарки дарите близким?
— В силу публичности профессии нам, а особенно папе, часто дарят сувениры. За год их набирается столько, что впору ломать голову, куда же их девать! Поэтому сами себе мы стараемся делать нужные подарки. Как правило, самые простые, бытовые вещи. Особенно мама придерживается принципа: “все должно быть впрок и в дом”. Сковородку, полотенце — лишь бы что-то нужное. Один раз кто-то кому-то даже подарил пакетик с кусками душистого мыла.
— А в детстве как проходил вечер 31 декабря?
— Да точно так же, ничего не изменилось.
— У папы всегда получалось отмечать его с вами?
— Практически. Может, было пару раз, когда он уезжал, и то в полночь он сидел с нами за столом и только где-то в час отправлялся выступать на стрелку Васильевского острова или Дворцовую площадь.
— Скажите, а как вообще появилась актриса Лиза Боярская? Это случилось вопреки или благодаря актерской карьере вашего папы?
— Как вам сказать… Наверное, я всегда хотела быть актрисой. Но долгое время не решалась в этом признаться. Я занималась танцами, даже были мысли идти в хореографическое училище. Потом ходила на подготовительные курсы по специальности “пиар”. Но в какой-то момент, за месяц до вступительных, резко передумала и решила пойти в театральный. Перестала себя обманывать и призналась, что все во мне говорит и просит об этом. Мне было неловко перед собой и родителями… Было даже как-то странно, что я смогу когда-либо открыть кому-то еще то, что я болею актерской профессией.
— И как отреагировали родители?
— Поддержали. Но сразу предупредили: всего добивайся сама. Если мы тебе как-то поможем, это будет нечестно в первую очередь по отношению к тебе. Родители сказали: это та профессия, в которой бессмысленно обманывать. Если ты не целеустремленный, в тебе нет определенных задатков, у тебя и так ничего не получится. А если у тебя эти качества есть, ты и так пробьешься. В общем, так и получилось.
Я сама готовилась, потом поступила в институт на курс Льва Абрамовича Додина. Дальше начался процесс отсекания лишнего от куска глины. В течение пяти лет с нас опадало все лишнее, и начинали проступать рисунок и очертания.
— Похоже, этот процесс бесконечный.
— Да. Подобная шлифовка может продолжаться сколько угодно долго. Актерство — та профессия, в которой нет потолка, а значит, в ней невозможно достичь совершенства. Всегда есть чему учиться и к чему стремиться. Недавно у меня была премьера спектакля по пьесе Теннесси Уильямса “Прекрасное воскресение для разбитого сердца”, постановка Льва Додина, режиссер — Елена Соломонова.
— Ваша роль?
— Я играю Доротею — молодую учительницу колледжа. Для меня это настоящий актерский подарок. Взять хотя бы внешние параметры героини: она такая вся неблагополучная, достаточно неприглядного вида, в очках, сутулая, растрепанная. Это униженный, искалеченный человек. Она влюблена в директора своего колледжа, с которым у нее случилось романтическое приключение, и теперь она считает, что тот как истинный джентльмен должен на ней жениться.
— Что-то мне подсказывает, что не дождется.
— Да, она всю пьесу ждет от него звонка, а в конце узнает, что директор женится на другой. Фабула достаточно простая, но внутри остается много переживаний. Моя героиня действительно очень болезненная, нервная, запивает таблетки успокоительного сухим мартини. Ей свойственны истеричные состояния, граничащие с нервными припадками… Достаточно сложная в этом смысле роль, но потому я и могу ее назвать настоящим актерским подарком.
— Да уж, в кино сегодня проблема с достойными женскими ролями.
— В общем, да. Поэтому я и стараюсь подходить к выбору ролей очень ответственно. Нельзя сказать, что после “Иронии…” и “Адмирала” мне посыпалось море предложений. Это такое ошибочное мнение, что у артистов после одного-двух удачных фильмов сразу появляется плотный график, забитый на годы вперед, и ему бесполезно предлагать что-то еще. Вовсе нет, предложений не так много. Но они есть. Тем не менее пока я предпочитаю от кино отказываться. Пока проекты предлагают не самые удачные. Слава богу, у меня есть театр — сейчас это главное в моей жизни. Я предпочитаю оставаться на сцене, соглашаясь только на те роли в кино, которые мне интересны.
— Еще вчера вы были просто актрисой в театре, а сегодня снялись в продолжении “Иронии судьбы”, и ваше лицо появилось одновременно на всех журнальных обложках…
— В моей жизни не изменилось ровным счетом ни-че-го. Это прерогатива нашего времени. Если вспоминать про папу, те же “Три мушкетера” буквально разорвались тогда на всю страну. Естественно, главные герои моментально стали звездами. Сейчас же выходит столько фильмов, что не успеваешь уследить, кто есть кто и как его зовут. Мне даже странно об этом говорить. Я, может, достаточно наивна в своих представлениях, но я просто люблю свою работу. У меня не было чувства, что завтра выйдет фильм и я стану знаменитой. Я точно так же проснулась на следующее утро после премьеры, поехала в театр на репетицию, и все пошло своим чередом.
Самое ценное — когда есть интересная работа, которой ты болеешь. Все остальное — внешнее, наносное. Да, у меня начали брать интервью. Да, появились фотосессии. Это приятные атрибуты, но не более того. Суть профессии, конечно, совершенно не в этом.
— Как вам жилось в детстве с фамилией Боярская? В школе к вам относились как к обычной девчонке или как к дочери знаменитого актера?
— Представьте себе, мы 11 лет учились в одной школе, чего бы им ко мне относиться как-то иначе? Я для всех была такой же ученицей, как любой мой одноклассник. Я же абсолютно обычный человек. И повода не было, чтобы меня выделять. Иногда встречала ажиотаж вокруг меня, когда появлялась в новой компании, но и это быстро проходило, потому что через некоторое время все понимали, что не стоит делать какой-то акцент на моей персоне.
— Если бы вы были такая же, как все, вряд ли снялись бы в фильмах, которые посмотрели миллионы.
— Точно так же я могла стать юристом. Но у меня профессия — актриса. Профессия публичная, вот и все отличие. Кто-то играет в театре, кто-то — в кино, кто-то — и там, и там. Кто-то снялся в громком проекте, кто-то просто в фильме. У каждого свой путь и своя судьба в этой профессии. Я даже не могу назвать свое участие в этих картинах удачей. Каждому дается шанс, а уже он может его использовать или нет. Моя формула успеха: шанс плюс трудолюбие.
— Насколько я могу судить, у вас достаточно твердый характер…
— (После небольшой паузы.) Думаю, да. Единственная оговорка: когда я с родителями и близкими друзьями, я несколько другая. Такая, какой хочу быть только с ними. Какой не хочу показываться вне их общества. Хотя я и так, как мне кажется, в тех же интервью говорю чуть больше, чем нужно. Тем не менее профессия действительно требует от меня жесткости, пунктуальности, рациональности, силы, которая не позволяет расслабиться.
— У вас есть какие-то конкретные ожидания от 2010 года?
— Да, но это секрет.
— Вы можете что-то пожелать нашим читателям в наступающем новом году?
— Здоровья в первую очередь! Как ни странно, но даже в свои 24 года я уже поняла, как это важно — быть здоровым. Надо себя беречь. Желаю еще доброты по отношению к окружающим. Не бояться делать хорошие поступки. Пусть самые простые. Я это говорю не как сумасшедшая или добрая фея, просто я сама для себя поняла: от этого становится хорошо. Добро сделает лучше тебя, и приятное другому человеку. Мне кажется, если все будут над этим задумываться, что-то изменится. Хотя бы неделю, хотя бы раз надо попробовать сделать доброе дело. И действительно все пойдет по-другому. Обещаю, это абсолютно волшебное ощущение!
