Сама Алла удивлялась: «Мне очень странно думать, что тебе, Боря, 60 лет! И ты не думай. Не выживай, а живи, ты обязан жить!». Короткой фразой она сказала то, что думали все. В 60 «мальчика Бори» и впрямь верится с трудом — один его озорной вид источает жизнелюбия и живости, которых хватит на дюжину молодых и ранних. И вместе с тем еще недавно мы думали, что потеряли его навсегда — инсульт, тяжелое лечение, не самая легкая реабилитация. Казалось, что пронзительная песня «Я не могу тебя терять», записанная и снятая на видео накануне удара, останется творческим завещанием артиста. А потом многие так и думали — что на смену полноценной жизни придет тусклое выживание.
«Всем смертям назло», к удивлению и радости публики, он вернулся на сцену и стал жить, а не выживать. Как на первом его шоу «Борис Моисеев и его леди», прогремевшем 12 аншлагами в зале «Россия» в 1992 году, и на всех последующих громких и ярких спектаклях, восторженные зрители продолжают забрасывать сцену и артиста цветами. На сносях очередная премьера — «YOUбилей» в Кремле. Новые песни соревнуются по хитовости с его же классикой — от «Танго кокаина», «Черного бархата» и «Глухонемой любви» до «Голубой Луны» и «Петербурга-Ленинграда». Альбом «Пастор» стал и знаком возвращения к полноценной жизни, и неизбежным после таких испытаний переосмыслением собственного я — творческого и личностного. К юбилею еще один альбом — «YOUбилей» с программным виршем «Я начинаю новую жизнь» и набором изысканных дуэтов с целой когортой его излюбленных леди и сердечных друзей.
Новая жизнь или не новая, но Боря не был бы самим собой, если бы не улучил повода пошалить в лучших своих традициях, и к празднику сделал сам себе и гостям подарок, показав в начале ужина и тостов зубодробительный костюмированный, танцевальный и изощренно-провокативный клип «Я — Бальник». Нашалил Боря со Стасом Костюшкиным, чей проект «А-Десса» после развала «Чая Вдвоем» побил не один топовый рекорд. Если не произносить скороговоркой главную шляг-фразу, то выясняется, что бальник — это просто учитель танцев. Но многим послышится как раз другое. И зачем это все опять ему понадобилось, неугомонный Борис объяснил «ЗД» сразу после банкета.
— Мне никогда спокойно не живется. Надо творить! Это очень хороший клип. Было предложение от Стаса Костюшкина — устроить такую яркую, забавную провокацию. Я с удовольствием на это согласился.
— Но в одном из прошлых интервью «ЗД» ты убеждал, что завязываешь с эпатажем и погружаешься в исключительную респектабельность.
— Да, у меня были одно время сомнения. Человек, артист всегда находится в развитии, в эволюции, переживает разные этапы в своем мироощущении и миропонимании. На тот момент у меня было такое настроение — внутренняя потребность какого-то остепенения. Но я как-то слишком успокоился, слишком стал примерным. Меня от этой примерности начало немножко мутить. Не хочу превращаться в старую библиотеку с непорочной респектабельностью. Захотелось дать жару… Ну да, 60! И что?! «Мои года — мое богатство» — пел Вахтанг Кикабидзе. Ценю и горжусь каждым прожитым из этих 60 лет годом и на этом не заморачиваюсь! Не сижу, обсасывая в голове эти цифры. Возможно, и с болезнью я справился и справляюсь, потому как не ощущаю «почтенного» возраста. Посмотри на меня! Неужели 60?
— Нет, что ты! Вот и Алла сказала — просто мальчик! Личико гладенькое, глазки горят… Ну максимум 50! И то как в телерекламе — мне 50, а выгляжу на 35… Но все-таки твое «возвращение к истокам» пришлось теперь на крайне сложный политический момент. И тут вдруг ты — с «Бальником»…
— Ругать меня не за что — да, я просто бальник. И я устал как раз от того, что меня ругали в последние годы именно за то, что я стал слишком прилежным. Раньше ругали за то, что не прилежный, потом — за то, что прилежный. Ну, мне что — разорваться?! Сейчас вот опять начнут ругать. Но я такой. Я всегда шел против течения — волей или неволей. Творчество только тогда искренне и настояще, когда оно сокровенно.
— Ты прямо как Ленин — заговорил чеканным афоризмом…
— Ха-ха-ха! Да, но получалось, что я вечно что-то провоцировал. И в какой-то момент, еще до болезни, я решил пригладить самого себя. Подумал — ну возраст, ну яйца седые… Ха-ха-ха. Опять понесло, да?.. Так и получилось, что последние три года репертуар получался приглаженный-припудренный, и стало скучно — и мне, и моим зрителям. Нет, они мне преданы до трогательности, добры, даже, я бы сказал, вежливы — на концертах всегда аншлаги, на сцене — горы цветов. Но я сам чувствовал, что в их глазах — немой вопрос: Борис, мы словно вас не узнаем. Да и я стал не то что не узнавать сам себя, а сомневаться — не заигрался ли в школьную прилежность. Ведь внутри-то по-прежнему огонь — и сил как бы хватает. На подвиги.
— Алла в 60 устроила себе и стране помпезные проводы со сцены. Ты в 60 заявляешь о творческом возрождении. Какие разные тренды!
— У всех по-разному. Кто-то уходит, кто-то заводит детей. Каждый самореализуется по-своему. А у меня ни детей, ни жен-мужей — ни молодых, ни старых — нет. У меня один ребенок, одна жена, один партнер и одно лекарство — сцена. И ничего больше у меня нет. Мне свои силы — физические и душевные — не на что больше тратить. Я этим живу и без этого жить не смогу…
— Теперь к афористичности прибавился еще и поэтический слог!
— Это у меня душа поет. На самом деле я очень доволен тем, что и как сейчас происходит в моей жизни, в работе, творчестве. Не второе, конечно, а сто двадцать второе дыхание, но что-то удивительно свежее для меня самого. Сцена, репетиции, новые проекты. Когда Стас Костюшкин предложил, то я с удовольствием подключился к его проекту «А-Десса», и мы создали этот ролик про бальника. Эта совместная работа так пришлась нам по вкусу, что теперь мы думаем выпустить полноценную и полноформатную клубную программу. Возможно, уже к осени. И все запляшут на модных танцполах. Тогда и посмотрим, кто старпер!
— Твоя «сокровенная провокационность», о которой ты сказал, разлеталась прежде на ура горячими пирожками. Но, повторюсь, пока ты совершал цикличную эволюцию, медиапространство оказалось теперь на гильотине духовных скреп, и я не очень представляю, кто теперь отважится показывать того же «Бальника», когда СМИ закрывают за неосторожное слово и везде мерещится пропаганда?
— Нет, почему? Все ведущие музыкальные телеканалы, насколько я знаю, очень живо откликнулись. Директор Стаса Костюшкина Сергей Комиссаров сказал мне, что даже развернулась какая-то конкуренция за эксклюзивные права на премьерный показ. Просто мы оформим сейчас юридические документы, где не будет вопросов к этой фразе — «я — бальник». Давление, прессинг, непонимание были всегда — в разных, может, формах, но суть не менялась. Но я никогда не лез на рожон и всегда следовал в рамках дозволенного. Да, сейчас ситуация имеет свои особенности — и мы эти особенности законопослушно учитываем, у нас будет маркировка 18+.
— И ощущения, что из таких, как ты, делают изгоев, загоняя в «духовно-нравственное» гетто, у тебя тоже нет?
— Я органично чувствую себя в любой обстановке. И в этой тоже. В любом случае я не буду петь про петухов.
— Прости?
— Ну, про петухов… Или кузнечиков. Я не буду петь «в траве сидел кузнечик, тра-ля-ля» — ни по содержанию, ни по форме.
— Ах, в этом смысле! Но твой шлейф первого открытого гея на российской эстраде, а тут борьба с пропагандой…
— Слушай, я никогда не был Элтоном Джоном. Я никогда ничего открыто не утверждал, не заявлял, не признавал. Да, я считаю, что это дело и право каждого. Я осуждаю, когда людей преследуют за идентичность. Но! Лично я ничего такого никогда не говорил. Это чьи-то фантазии.
— Боря, ты уверен?
— Абсолютно! Я делал шоу, я делал образы на сцене, спектакли. Всё! Людям это было интересно, им нравилось, аншлаги годами по всей стране. Я сказал «а», а «б» сказали другие. Я всего лишь подыгрывал, не соглашался, но и не опровергал. В конце концов все для себя что-то сами решили, и главное — всем нравилось играть в эту игру.
— Но однажды ты ляпнул где-то, что не гей, и это приняли, конечно, за кокетливую шутку, хмельную буффонаду…
— Это не была шутка. Я был в полном сознании и трезвом уме. Я вообще уже четыре года не пью и очень мало курю.
— Ты чего-то стал стесняться? Или бояться?
— Я ничего не стесняюсь и не боюсь. Каждый человек свободен. Я всегда был свободным и продолжаю таким быть. И я — за добровольный выбор человека. Я никогда не хотел публично что-то заявлять — гей, не гей, черный, белый, в крапинку. Еще раз — я не Элтон Джон. Я — Андерсен, Ганс Христиан, сказочник. Я артист, а говорю образами и песнями. Единственное, что я сказал прямо, а точнее, спел, и за что несу ответственность — что я лучший из мужчин.
— Ну, дипломатично… А «Голубая Луна» с Трубачом — хит всех времен и народов?
— Это снова — то же самое «б», которое сказали другие. Красивая лирическая песня о двух братьях. Где там «гей»? Голубая луна? Она и есть голубая — посмотри ночью на небо… Каждый додумывал то, что считал нужным — гимн, не гимн. Я не виноват. На самом деле слово может и окрылить, и принести добро, но может принести и зло. Неправильные слова когда-то разрушили мир в моей семье, но, к счастью, сейчас все в прошлом, и я рад, что в мой юбилей мои оба старших брата, мои племянники — все со мной. Я вспоминаю свою маму, которая всегда, даже в самые тяжелые моменты, была на моей стороне. Но я не забываю и того, как злое слово разрушило наш прекрасный дуэт с великолепной и великой Люсей Гурченко. На гастролях в Америке у нас случилась техническая накладка с ее сольной песней, совершенно досадная и непредумышленная. Ну, казалось, проблема выеденного яйца не стоила. Но именно журналисты, уже в Москве, после нашего возращения с этих триумфальных гастролей убедили ее в том, что это было сделано нарочно, из ревности. И все рухнуло в одночасье, все вспылили, все мнительные, подозрительные, обидчивые. Хотя у нас с Люсей были еще большие планы, а начинали мы наши дуэты просто душа в душу. Вот так. Грустно. Я об этом говорю сейчас как о самой болезненной ране в моей жизни и работе, вспоминая и хорошее, и плохое. Много всего было, многое можно пережить и исправить, а эту досадную нелепость не исправишь, хоть извиняйся, хоть сожалей. И виной всему — гадкое слово. К слову надо относиться трепетно, так же, как и к сцене.
— Боря! Здоровья, счастья, любви тебе и продолжения яркого творчества!
