За последние несколько месяцев руководство страны, кажется, окончательно развернуло ее в другом направлении: мы дрейфуем с Запада на Восток. А раз так — стоит уже сейчас задуматься, каким будет наше новое «завтра».
На Западе всегда удивляются, как быстро в России могут приниматься решения. Буквально по щелчку пальца готовятся законопроекты, постановления. И главное — эта система никогда не дает сбоя: президент сказал — все остальные исполняют. Некоторые политики «там» порой даже восхищаются этой спецификой нашей «демократии», которая, в отличие от западной, тягомотной, способна в критическую минуту действовать стремительно. Но есть, конечно, и минусы — решения могут быть сырыми, недальновидными. В таком случае включается разъяснительная работа, негативные последствия списываются на «произвол бояр», «происки врагов» и всякие «форс-мажоры».
На Западе решения принимают дольше, а иногда и намного дольше. Если брать ЕС — так это вообще страшный сон. Попробуйте договориться, когда вас не один, а 28, и каждому есть что сказать. Итогом, как правило, оказываются выверенные решения, которые принимаются к исполнению, и уже по щелчку пальца или решением одного из 28 их так просто не поменять.
На протяжении всего украинского кризиса президент Путин действовал крайне быстро, эффективно и, по крайней мере в краткосрочной перспективе, добился успеха: Крым — в России, Украина — в раздрае. Правда, побочным эффектом стало объединение всего и всех «там» против нас. Кстати, Европа и США должны быть признательны России за «помощь» в устранении своих внутренних противоречий и объединении ради общей цели — как они ее видят. Вкратце это три принципиальные вещи: безопасность, энергетическая независимость и ограниченная изоляция РФ.
Как бы удивительно это ни прозвучало для российского читателя, но многие европейцы, а особенно поляки, латвийцы, эстонцы и литовцы, реально боятся российских танков у своих границ. Более того — они боятся, что в сегодняшнем виде НАТО их не защитит. Поэтому требуют новых военных баз, больше танков и самолетов, постоянных военных учений. Несмотря на крайнюю маловероятность нападения России на восточные страны НАТО, все эти «довески» к своей безопасности они получат: НАТО не готов посылать танки в Украину, но в Балтию точно поставит их в требуемом количестве.
Энергетическая независимость «в переводе на русский» — это НЕ-зависимость от России. Сегодня Россия обеспечивает треть всех энергетических потребностей Европы. Гипотетически, отключившись завтра от российского газа, следующую зиму переживет вся Западная Европа и худо-бедно Центральная, но замерзнут Южная Европа и Балтия. Будем честными: если бы не газ и боязнь (реально) замерзнуть, ЕС куда активнее вводил бы санкции, даже в ущерб своему бизнесу.
Но европейцы уверены, что за 2–3 года сведут свою зависимость от российской энергетики до минимума, а на случай внезапного отключения поставок газа через Украину этой зимой ЕС подготовил план действий, обсуждение которого случится в начале октября. Проще говоря, то, чем нас пугали все последние 10 лет, — диверсификация поставок в Европу — уже наступающее настоящее.
Опять же, говоря предельно честно, Запад больше не верит, что Россия может быть надежным партнером или хотя бы добрым соседом. Поэтому способствовать развитию России Запад не станет: забудем про «партнерство ради модернизации», инвестиции и стабильные кредиты российским компаниям. К слову, о последних двух позициях первый вице-премьер Шувалов говорил еще в марте, до того, как Запад официально прошелся по списку самых «крутых» российских компаний и банков. То есть если еще можно надеяться на выполнение ранее согласованных контрактов и обязательств, то рассчитывать на что-то новое не приходится.
Все вышеназванные решения Запада — это не сиюминутная реакция, а продукт долгих дебатов, переговоров и несбывшихся надежд. Более того, мы не застрахованы от новых «черных списков» и ограничений, ибо конфликт на Украине еще не разрешен, а перемирие постоянно нарушается.
Итого примем как факт: мы закрываемся от Запада — Запад закрывается от нас. Даже если представить лучезарное завтра, в котором Россия захочет развернуться на 180 градусов, Запад нужно будет еще долго убеждать в своем «озарении», на что может потребоваться не один год. Но такой вариант пока даже не стоит рассматривать.
Альтернативой партнерских отношений с Западом является не фантастический «свой путь», а какой-то совсем другой, потому что сами мы не производим почти ничего технологически продвинутого — соответственно, крайне много приходится покупать. Даже в оборонной промышленности до 30% компонентов — импортные. Еще хуже дело обстоит в космической и авиационной отраслях — 65–70%, и совсем провал в фармацевтике — 80%. Экспорт товаров двойного назначения из Европы превысил в 2013 году $94 млрд, а из США — $1,5 млрд.
Еще в 2005 году мы исчерпали возможности увеличивать добычу нефти за счет собственных технологий и оборудования — пришлось заимствовать западные. Так, на сегодняшний день в горизонтальном бурении импортное оборудование и технологии обеспечивают России 100% добычи. Конечно, завтра добыча не остановится, но санкции исключают любые мечтания об увеличении ее объемов и открытии новых месторождений.
Идея создать все «свое», какой бы прекрасной она ни была, на практике неосуществима. Невозможно создать современные разработки по десяти направлениям за раз, не имея соответствующей школы и кадров, даже при условии нескончаемого финансирования (а откуда оно?). Весьма забавны призывы обогнать Америку, «захватить» Марс в кратчайшие сроки, когда мы не можем сделать отечественные картриджи для принтера. Парадоксально звучат призывы воспринять опыт Китая по созданию своего «мирового цеха» почти с нуля. «Воспринять опыт Китая» — значит открыть все двери для западных инвесторов и западных технологий, расшибаясь об пол в создании привлекательных для них условий.
Для справки: если Россия покупала у США порядка 9% экспорта товаров двойного назначения, то Китай — 77% всего экспорта из Штатов. Китай шикарно копирует технологические решения, но очень плохо генерирует новые. Китай зависит от Запада ничуть не меньше России. И, несмотря на все свои противоречия с Западом, он ни за что не станет рвать с ним стратегические контакты ради каких-то сиюминутных целей. По этой же причине Китай не станет бросаться к нам в объятия, точнее — принимать нас.
Но как ни крути, а поворот в Азию — единственная опция, которая может хотя бы частично компенсировать потерю Запада для России. Тут, однако, надо осознавать, что условия, на которых Россия «придет в Азию», будут экономически куда менее выгодными, чем любая форма взаимодействия с Западом. И объяснить это довольно просто.
Россия никогда не станет для Китая таким незаменимым партнером, каким последние 20 лет мы были для Европы. Тот самый «контракт века» на $400 млрд за 30 лет, который «Газпром» подписал в мае, после его запуска в 2018 году обеспечит поставки Китаю 38 млрд кубометров газа в год. А четыре ветки газопровода из Туркменистана к 2020 году должны обеспечить китайскому рынку порядка 80 млрд кубометров в год. Это значит, что Китай всегда сможет выбирать, у кого покупать газ, и доля российского газа никогда не будет превышать того процентного значения, которое Пекин сочтет для себя приемлемым. Но и до 2018 года еще надо как-то дожить.
Сейчас острее всего для России стоит вопрос с финансами. Внешний долг наших компаний и банков составляет порядка $650 млрд. Из них $90 млрд нужно будет вернуть уже до конца года. Ни для кого не секрет, что многие «крутые» российские компании, такие как «Роснефть» и «Новатэк», встают в очередь за получением бюджетных ресурсов и средств, накопленных в Фонде национального благосостояния. Сначала «Роснефть» просила 1,5 триллиона рублей, чтобы сбалансировать потери от западных санкций, теперь — на пару с «Новатэком» — просят от 80 до 150 миллиардов рублей. Осмелюсь предположить, что когда первый транш «скорой помощи» поступит на счета китов российского бизнеса, очередь за деньгами вырастет в геометрической прогрессии.
Станет ли государство рисковать крахом своих самых верных монополистов? Решительно нет. Станет ли государство сокращать военные расходы и социальные обязательства, чтобы снять часть нагрузки с бюджета? Военные расходы, судя по всему, — точно нет, социальные — только в перспективе.
Означает это только одно: пока Россия плывет от Запада на Восток, а этот путь может растянуться надолго, платить за ремонт всех дыр в лодке придется нам. Ждем повышения налогов, понижения уровня жизни — и ускоренно строим новые трубы.
