Ну что, товарищи дорогие, докатились? Теперь у нас с вами точь-в-точь все, как на диком Западе. Помните, как у чудо-бомбардира Ромарио накануне футбольного Кубка мира-94 бразильские бандюки папу выкрали, чтобы денежку зеленую стребовать? Тогда-то вы облегченно выдыхали: ну, хвала Всевышнему, у нас такого не может быть. Выясняется: может, еще как может. Сначала у хоккеиста Олега Твердовского, играющего нынче за «Койотов» из города Финикса, похитили маму. Это, правда, случилось в Донецке. На самостийной Украине. А в декабре 97-го пропала дочка генерального директора футбольного клуба «Алания» (Владикавказ) Батраза Битарова — 11-летняя Залина. Скоро ситуация прояснилась: девочка жива. А вот где находится — неизвестно. Короче, киднеппинг, как сейчас принято писать. Или, говоря по-русски, кража ребенка с целью получения выкупа. Самое интересное — разразившись для начала гневными обличительными комментариями, футбольный мир как-то быстро затих. И оч-чень долго о судьбе Залины мы ничего не знали. А если где-то в специализированных спортивных изданиях и появлялись отдельные материалы, то были они, по словам самого Битарова, который согласился рассказать все подробности корреспонденту "МК", не очень, мягко говоря, правдивы. Батраз Хазбатраевич, расскажите, как же все это произошло? — 24 декабря я улетел в Москву. Встретиться с игроками, которых мы на этот год собирались приобрести, с их руководителями. А 26-го мне позвонили на мобильный телефон и сообщили, что дочку похитили. Машина отвезла ее в школу и должна была приехать за ней через два часа. Но поскольку у них урок отменили, девочка вышла раньше времени. И хотела зайти в гости к подружке, которая живет совсем рядом, в пятидесяти метрах от школы. Вот по дороге туда все и случилось. Сначала схватили подружку. Потом кто-то из машины крикнул: «Не она, другая!» Подружку толкнули в снег, а Залину бросили в машину... Мне позвонили где-то в полтретьего. Последний рейс на Владикавказ бывает в 14.25. Но я тут же вылетел через Минводы. В 11 часов ночи был уже дома. Оказалось — все это, увы, правда. — За что же с вами так? Может, кому-то должны были? — Это было чистое вымогательство. С целью заработать деньги на этом грязном деле. — А раньше вы получали в свой адрес угрозы? — Никогда и ни от кого! Даже намека никакого не было на вымогательство или что-то в этом роде. Ни звонков, ничего... Никогда я не думал, что со мной в нашей республике, здесь могут поступить так. Потому что я, кроме хорошего, ничего этой республике не сделал. — Вот-вот, меня-то больше всего удивляло, что произошло это с таким уважаемым и влиятельным человеком, как вы. Эти люди, может, вообще не из Осетии были? — Нет, из Осетии. Девочку-то здесь держали. И эти... как тут сказать... нет, не люди... отбросы, отходы, скоты! Да какие они вообще люди?! Ну если ты против меня что-то имеешь — ты должен прийти и сказать мне лично. А не забирать 11-летнюю девочку и 66 дней держать ее в темнице. — Что вы испытали, когда узнали об этом? — Не желал бы врагу такого, что я испытал! И друзья мои, и ее мама... Я за это время похудел на 16 с половиной килограммов. И как видите, голова стала белой. Потому что 66 дней я спал с телефоном. Это если спал... Все ждал: вот-вот позвонят, вот-вот позвонят. А они — как позвонят, так разговаривать не хотят. Только и скажут: «Ты приготовил сумму?» Я им пытаюсь объяснить: «Это нереальная сумма. Такой суммы у меня нет. И не будет». А они только: «Значит, не приготовил...» — и кладут трубку. Через десять дней опять звонок: «Приготовил?» Я хочу с ними поговорить, а они обрывают: «Готовь сумму, понял? Как готов будешь — мы позвоним тебе снова». — А эти, как вы их назвали, отбросы, они сразу проявились или некоторое время вы даже не знали, что с дочкой? — Десять дней не знал. Знал только, что ее похитили. Знал, что звонок будет. И действительно — позвонили: «Девочка у нас. Все с ней в порядке. Готовь деньги. Вот такую сумму». Я им сразу говорю: «Такой суммы нет». В общем, что был в состоянии, то и предложил. Я рассчитал, что продам дом, продам то, продам это... Так и сделал. Сейчас снимаю квартиру. Ну все что было — отдал... — Вы пытались задействовать милицию, какие-то другие каналы? — Так еще до моего приезда были подключены все силовые структуры. Всем им я очень признателен. И ГАИ, и МВД, и 6-му управлению ФСБ. Они действительно — я видел — работали днем и ночью. Сделали все что могли. Нельзя ни в чем обвинять их: это ж такое дело, все равно что иголку в стоге сена искать. — Батраз Хазбатраевич, почему так долго вы ничего не комментировали? Вот только в одной питерской газете опубликовали интервью с вами. — Когда я прочитал это — был страшно возмущен тем, как неграмотно изложена суть дела. И с чьих слов — непонятно. Я ничего никому не говорил. Вот смотрите: «Чем завершилась история с похищением вашей дочери?» И приводят якобы мой ответ: «После того как требуемая похитителями сумма была уплачена, девочку вернули». Как же — «требуемая сумма». 66 дней она у них и была потому, что мы не сходились в деньгах. Они требовали столько, сколько у меня не было и не могло быть. И смотрите, сразу тут вопрос: «Вам не удавалось так долго забрать дочь, потому что сумма выкупа была очень большой?» Да-да, именно поэтому! — Но вы действительно, как написано, продали дом и взяли в долг у друзей? — Нет, не так. Я сначала взял в долг, сколько смог, отдал сумму, потом продал дом и сразу расплатился с друзьями. Да, здесь еще, кстати: «Недавно президентом «Алании» стал директор Национального банка Виктор Дедекаев. А кто теперь вы?» Да я и был всегда генеральным директором. И когда президентом «Алании» был Сослан Петрович Андиев, и сейчас остаюсь. Они вроде как почетные президенты — без права подписи. А за клуб-то я отвечаю. — Вашу дочку на самом деле в темнице держали? — Да. Не в подвале, правда, но там был такой бетонный «гроб» четыре на пять метров. Без окон, с одной дверью. И там на топчане она пролежала все это время. Да, ее не обижали. Приносили кушать горячее — и завтрак, и обед, и ужин. Да все в общем-то приносили, кроме фруктов. Фрукты ей дали только один раз — на Новый год. На улицу выпускали только вечером или ночью. Максимум на пять минут. Остальное время она постоянно была в темнице. Это все, конечно, отразилось на здоровье. Сейчас почка у нее болит, зрение не улучшается. — Оно на тридцать процентов ухудшилось? — Да. Когда забрал ее, на третий день повез в Москву, в больницу Морозова. Провели полностью обследование и поставили такой диагноз. Сейчас выясняется, что и почка, и печень у нее болит. Все-таки было холодно. И, конечно, она простыла. Ей там купили спортивный костюм, носки, свитер. Как она все это надела, так два месяца и не снимала. — Ну и чем же все закончилось? — Когда они убедились, что той суммы, какую они хотели, у меня нет, пошли на ту, которую я предлагал: стоимость дома и еще немного. Вот эту сумму я отдал. И в тот же день в 11.45 дочку привезли домой. — А в момент передачи денег их можно было арестовать? С помощью милиции той же? — Милиция присутствовала. Но я категорически запретил им это делать. Могли, конечно, схватить — но дочки-то у меня еще не было. Они сначала деньги взяли — потом Залину привезли. И, возможно, тот человек, которому передавали деньги, вообще без понятия был — что к чему. Сказали ему, положим: «Возьми пакет». И все. — Сейчас-то их как-то пытаются найти? — Ну как пытаются... Вы знаете, такие случаи у нас в республике, увы, бывают очень часто. И пока нашли, по-моему, только двоих. Недавно узнал из телепрограммы, что их посадили. Думаю, эти тоже попадутся. Рано или поздно. Не на моей дочке, так на ком-то другом. Во всяком случае, уверен, жизнь их накажет. — Как встреча ваша с Залиной прошла? — Когда ее увидел — конечно, сразу в слезы. Она была вся в болячках. Вся грязная. На несколько сантиметров — черные ногти. Волосы пришлось отрезать — у нее были очень длинные волосы. Они же слиплись. И сколько ни расчесывали — ничего не получилось. Но в первую очередь я хотел, чтобы она психологически восстановилась. Выводил ее почаще на люди — чтобы она пришла в себя. — И как она сейчас? — Жалуется вот на правый бок. Опять надо везти в Москву. И со зрением улучшения нет. Хотя врачи выписали ей несколько пар очков. И говорили, что зрение восстановится. Вообще она и сейчас боится людей. Старается спать поближе к нам, родителям. — А со школой что? — Ну эти 66 дней плюс на обследование еще месяц ушел. Благо в отношении успеваемости догнала. Взяли ей учительниц помимо школы. И она догнала своих ровесниц. Закончила шестой класс. Перешла в седьмой. — И все же, какие могут быть версии: с чем это связано? Вот писали, что «Алания» жила на водочные деньги... — Тут как получилось? Корреспондент один московский поехал за город с ребятами, они ему в шутку об этом и сказали. А он написал, будто я владею водочными делами чуть ли не всей республики Северная Осетия. Когда он приехал в другой раз, я его спросил: почему ты так написал? Нет, а может, похищение и вправду с этим связано? Он извинился. Я вам как на духу скажу: мы никогда на грязные деньги не жили. Как некоторые клубы. Ведь тут дело такое: просто так ничего не дают, потом отдавать что-то надо. — Ну так что: опять во всем виноваты журналисты? — Ну я же не говорил так! Но вы знаете: вот если бы я был таким... таким нечеловеком и прочитал бы это, я сказал бы: «Да, у Битарова должны быть деньги». А на тот момент у нас в семье всего было 1300 долларов. Весь бюджет. Триста у меня при себе имелось. И дома — тысяча. А таких денег, какие просили за дочку, я в жизни не видел. Даже у кого-то. — А то, что вы заплатили, насколько отличалось от того, что требовали вымогатели? — Я заплатил в десять раз меньше. — Телохранителей Залине не наняли? — Вы знаете: если человека хотят похитить или что-то сделать с ним — никакие телохранители не помогут. Я верю в Бога. Это и есть главный телохранитель.
