Вчера корреспонденту "МК" стала известна сенсационная новость: обнаружено еще несколько фрагментов человеческих тел — жертв терактов на Гурьянова и Каширке. Несмотря на то что после взрывов прошло более сорока дней, тщательное обследование остатков разрушенных домов, которые были свезены на специально выделенные площадки, продолжается. Значит, есть еще надежда у Тамары Дмитриевны Горбылевой. "Я похоронила дочь Юленьку, свое солнышко... Ей было всего 28 лет. При взрыве погибли мой зять Андрей и мой внук Темочка. Их останки до сих пор не опознаны, хотя я лично обошла все морги. Такого там насмотрелась! Юлечку опознали только по ее роскошным волосам... Нашему Темочке на днях исполнилось бы четыре года. Я поклялась на могиле дочери, что найду Темочку, захороню рядом с ней хотя бы кусочек его..." Прошло сорок дней, как взрыв на улице Гурьянова унес жизни 98 человек. В воскресенье погибших поминали сразу на нескольких кладбищах. К несчастью, некоторым потерявшим родных и близких некуда было пойти... В семье Боровских-Рыхлецких, проживавших в 123-й квартире проклятого дома, не уцелел никто. Погибли все пятеро: бабушка, двое детей, их отец и мать! Родным не удалось опознать останки хотя бы кого-нибудь из пятерых. 17 пропавших без вести после взрыва на Гурьянова "претендуют" на 11 до сих пор не опознанных трупов. Ждут своего часа еще и несколько фрагментов человеческих тел, хранящихся в московских моргах после взрыва на Каширке... — Поверьте, мы делаем все возможное, чтобы ускорить процесс опознания, — сказал в эксклюзивном интервью "МК" главный судебно-медицинский эксперт Москвы профессор Владимир Васильевич ЖАРОВ. — Наши эксперты работают практически без выходных. Однако медицинская экспертиза по ДНК — дело очень кропотливое, занимает довольно много времени. Кроме того, мы встретились с некоторыми трудностями. Не все фрагменты удалось установить с помощью обычных исследований по ДНК. Семь объектов были с большими изменениями. Некоторые из них подверглись воздействию высокой температуры, другие получили серьезные механические повреждения, на многие из них попала вода — ведь, как известно, пришлось тушить пожар, — и в тканях начался процесс гниения. По этим причинам обычно начинается деградация уровня ДНК — и тогда гены нам уже не помощники. Сейчас мы пытаемся протестировать эти семь фрагментов с помощью более сложной методики. Это ювелирная работа. — Сколько всего вам пришлось исследовать фрагментов? — С улицы Гурьянова к нам поступило в общей сложности 11 объектов. С Каширского шоссе — 22. — Как проходит процесс опознания? — Несколько дней назад нам удалось закончить основную часть работы. Мы определили пол и возраст погибших. Биологи установили тип и группу крови. Это медицинская часть исследований. После этого начинается второй этап: мы по ДНК будем выяснять родство. — Когда же наконец все погибшие обретут свои имена? — А это уже вопрос юридический. Мы не можем это сделать самостоятельно без постановления правоохранительных органов. Именно этим мы сейчас и занимаемся — вместе с Оперативно-розыскным управлением ГУВД определяем, каким образом будет проходить экспертиза, как будет проводиться выдача останков родственникам. Ведь это все должно быть оформлено документально. Только после этого мы пригласим всех, чьи родственники погибли, но не были найдены. Мы возьмем у родных кровь и будем сопоставлять ее с данными, полученными после исследования фрагментов. — Сейчас вы пока еще к этой части работы не приступили? — Пока нет. Мы сделали лишь одно исключение. Сестры Морозовы, которые ничего не знают о судьбе своей матери, проживавшей на улице Гурьянова, должны были уехать в Америку. Поэтому мы пошли им навстречу и уже взяли у них кровь на ДНК. Наш эксперт сопоставил их данные с имеющимся у нас фрагментом тела, который, как мы установили, принадлежит женщине в возрасте 50 лет. Уже сейчас можно с очень большой вероятностью сказать, что это фрагмент тела матери сестер Морозовых. — Владимир Васильевич, есть надежда, что эта часть исследований — определение родства — пойдет быстрее? — Я в этом сомневаюсь. С большой долей вероятности определить родство можно только у близких родственников — родителей и детей. Если сопоставлять данные придется с более дальними родственниками — тетями или дядями, бабушками или племянниками, — то определить родство будет уже значительно сложнее. — Часто вам приходится встречаться с подобной работой — идентифицировать не тела, а лишь их фрагменты? — В нашей практике это второй раз, не считая авиакатастроф. Впервые мы проводили подобную работу после взрыва на Котляковском кладбище. Но тогда было всего 13 погибших. Поэтому по размаху тот взрыв с последними, прогремевшими в Москве, нельзя сравнивать. — Владимир Васильевич, говорят, во время опознания погибших были допущены ошибки. И даже пришлось проводить эксгумацию. Правда ли это? — Процесс опознания тел проводим не мы, а следственные органы. Тем не менее, насколько мне известно, было три таких случая, когда приходилось проводить перезахоронение тел. В этом нет ничего удивительного. Многих погибших после взрыва опознать было крайне сложно. И уже после захоронения, когда родственники приходят в следственные органы забирать сохранившиеся личные вещи, вдруг выясняется, что такой одежды у погибшего родственника не было. Был случай, когда об ошибке догадались по сохранившимся украшениям. Ошибки в опознании бывают не только у нас. И в мировой практике они известны. Например, много проблем было после трагедии в Испании. Тогда опрокинулись цистерны с горючим и скатились на пляж. Люди пытались спастись от вала огня в море. Но горящий бензин докатился и до воды. Все, кто там был, практически сварились заживо. У испанских экспертов были очень большие проблемы — многие не смогли сразу опознать своих погибших родственников... — Медико-генетическая экспертиза, видимо, не только длительное и трудоемкое дело, но и дорогостоящее? — Это действительно очень дорого стоит. Только на одно исследование уходит 250—300 долларов. На экспертизу всех фрагментов тел с улицы Гурьянова и Каширского шоссе мы использовали полугодовой запас расходных материалов. ...В воскресенье Тамара Дмитриевна Горбылева съездила на могилу дочери, отметила сороковины. Она не смогла пока выполнить свое обещание. Пока?..
