...Мяч замирает на самой, как говорят во дворе, "ленточке", крепко-накрепко прижатый к полу лавровской ногой. С табло в сиднейском "Доуме" вдруг пропадает все — имена соперников, время, счет. И зажигаются два слова: GREAT SAVE! В вольном переводе — Россия спасена. И спас ее он, вратарь гандбольной сборной России — Андрей Лавров. Человек, которому на торжественном открытии Олимпиады была, высокопарно выражаясь, оказана честь пройти с флагом в руках во главе нашей депутации. Теперь уже — трехкратный олимпийский чемпион! -Да уж: если бы не выиграли сегодня — больше бы, думаю, флаг нести не доверили, — скажет мне после игры Лавров — официально, к слову, признанный лучшим гандболистом России ХХ века. — И так впервые "игровику" дали... И, честно говоря, лично меня это здорово подстегнуло. — Андрей, ну а где же беззаботная улыбка победителя? — Устал... Понимаете, для меня очень много значила эта медаль. В мае прошлого года закрылся мой немецкий клуб. Я стал безработным. И уехал в Загреб — играть за "Бадель". Хотя имел право оформить пособие и получать 9 тысяч марок в месяц. — Это ж большие деньги! — Приличные. Но я отказался от них — ради Олимпиады. Нужна была практика: это в тридцать лет, скажем, можно год не играть, а потом за два месяца подготовиться. А не в мои тридцать восемь... И жена, и близкие всячески отговаривали. Но я поставил общественное выше личного. — Ну хоть не сильно в финансовом плане проиграли? — Как сказать... Уже девять месяцев не получаю зарплату. Последний раз за декабрь дали. Приняв решение об отъезде в Загреб, я, если хотите, всю жизнь поставил на карту. И вот награда — золотая олимпийская медаль. — Уже — третья. И где вы их все храните? — В банке — не с собой же возить. Есть у меня там ящичек... — А из "Баделя"-то теперь уйдете? — Пока у меня действует контракт — до мая будущего года. Нет, вообще-то я давно мог его разорвать. Существует пункт, гласящий: если два месяца мне не выплачивают зарплату, договор можно аннулировать. Но не хотелось перед Олимпиадой скакать галопом по Европам... Дело в том, что серьезных предложений не было. А "Бадель" как-никак — второй клуб Европы за последнее десятилетие. После "Барселоны"... Испанцы шесть раз выигрывали Лигу чемпионов, моя последняя команда — два. — Андрей, а где семья сейчас? — Жена с двумя детьми — Иваном и Сергеем — во Франции. Лотарингия. Департамент Мозель... — С женой часто созваниваетесь? — Последний раз — перед игрой пообщались. О чем говорили? О том, что у младшего, Сергея, выпало два зуба. О том, что у Ивана — важный день: отбирают 30 мальчишек в специализированный интернат. — Старший — тоже гандболист? — Да. Как, впрочем, вся французская ребятня — в той или иной степени. Гандбол там — в школьной программе. Включили, если не ошибаюсь, сразу после их победы на чемпионате мира в 95-м... — А как вам в олимпийской деревне? — Были там? То-то... Я человек опытный — есть с чем сравнивать. В 88-м, в Сеуле, к примеру, были великолепные 4—5-комнатные квартиры. В Барселоне в 92-м — примерно то же самое... Дальше — хуже. В Атланте четыре года назад подремонтировали студенческое общежитие — и нас, спортсменов, туда. Условия? Ну хотя бы такой штрих: один туалет на восемь человек... А здесь, такое ощущение, просто контейнер двадцатитонный взяли, окна вырезали — и живите как хотите. Жара там ой как чувствуется. Хорошо хоть иногда игра в два часа дня начиналась. А то где-то с одиннадцати и до четырех там вообще невозможно было находиться — сауна! — Читали что-то на досуге? — Да только книгами и спасались. Перед финалом читал "Из жизни звезд" Федора Раззакова — про популярных телеведущих. О многих из них слышал, не раз бывал на телевидении — мне вся эта кухня очень интересна... — Андрей, ладно, а все-таки как насчет четвертого олимпийского "золота"? — Не хочу загадывать — но Лев Иванович Яшин до сорока двух играл. Так что — было бы здоровье... Тут Лаврова задергали журналисты из всех, кажется, стран света: голкипер-полиглот успевал отвечать и на французском, и на хорватском, и на немецком... И даже — на английском, которым, по собственному признанию, владеет не шибко ("как та собака: понимать понимаю, а сказать ничего не могу"). А когда мы все-таки вышли на улицу, я подумал, что будет чудовищно глупо не сфотографироваться сейчас с единственным в стране трехкратным олимпийским чемпионом-"игровиком". И — сфотографировался. — А я вот фотоаппарат и не взял с собой, — посетовал Лавров. — На фарт, как говорится... С возрастом, знаете, все дурнее становишься. Одеваться начинаешь с левой ноги, перед игрой к автобусу одним и тем же маршрутом идешь... — Ну так что ж тут страшного-то, Андрей? Главное — чтоб побеждали!
