“Раскалываются” только мелкие уголовники. Акулы российского преступного мира разговаривают со своими следователями на равных. Видимо, эту манеру пытается перенять скрывающийся от российских правоохранительных органов бывший владелец Новокузнецкого металлургического завода Михаил Живило. Рекордный иск на сумму почти в три миллиарда долларов, поданный против ряда российских компаний, может послужить для него лучшей гарантией от уголовного преследования. По сути, теперь судьбу Живило будет решать недружественный России американский суд — Живило может быть взят под защиту по знаменитой “программе защиты свидетеля”.
В сверхприбыльный металлургический бизнес Михаил Юрьевич Живило попал не случайно. Будущий главный подозреваемый в организации покушения на губернатора Тулеева вырос в хорошей семье с обширными связями. Молниеносный карьерный рост выпускнику Московского финансового обеспечил отец — в прошлом высокопоставленный чиновник Министерства цветных металлов СССР. Личные контакты с западными бизнесменами и знание тайных рычагов международного рынка, наработанное Живило-старшим еще в советское время, позволило Михаилу в свои 24 года стать главным маклером по цветным металлам Российской товарно-сырьевой биржи.
Слово “маклер” в русском языке не звучит гордо. Престиж этой профессии, несмотря на многотысячные доходы, всегда был близок к нулю. К тому же перепродавать чужое сырье не так выгодно, как производить его самостоятельно. Поэтому большинство российских биржевых “акул” поспешили переквалифицироваться из брокеров в фабриканты. Потомственный торговец цветным металлом Михаил Живило исключением не был и в ноябре 1991 года возглавил “Металлургическую инвестиционную компанию”(“МИКОМ”).
В числе учредителей “МИКОМа”, кроме солидного “Всероссийского института легких сплавов”, “Инкомбанка” и Братского алюминиевого завода, числилась целая цепочка, основанных лично Михаилом Живило, мелких фирм с неприметными названиями. Вскоре Живило показал себя образцовым инвестором. Механизм приобретения огромного предприятия — Новокузнецкого алюминиевого завода (НкАЗ) — оказался довольно прост: тридцать процентов акций Живило скупил на вторичном рынке, шестнадцать приобрел у вконец обнищавших работников завода, а тринадцать получил из госпакета — как победитель инвестиционного конкурса.
Но хорошего директора завода из удачливого маклера Живило не вышло. Выяснилось, что управлять огромным заводом не так-то просто. Для своего приобретения Живило выбрал печально известную схему толлинга, при которой завод только перерабатывал чужое сырье. Для руководства завода такая схема снимала проблему поиска оборотных средств, поставщиков сырья и покупателей готового металла, но прибылей предприятию толлинг не приносил. А тесное партнерство с “автором” толлинговой схемы Львом Черным быстро выродилось в полную от него зависимость. В кратчайшие сроки к Льву Черному перешел полный контроль над производством, сбытом и финансами завода.
Положение самого Живило со временем стало мне напоминать положение перепившего свадебного генерала. Периоды бурной управленческой деятельности Живило по своим разрушительным последствиям напоминали небольшое землетрясение. Несмотря на опыт биржевых торгов, в современной конъюнктуре алюминиевого рынка видимо Живило разбирался слабо.
Удвоенное воздействие на несчастный НкАЗ руководящ их порывов Живило и толлинговой схемы производства быстро поставили предприятие на грань банкротства. Первыми пострадали программы модернизации предприятия с участием иностранных компаний. Зарубежные инвесторы попросту их заморозили. Потом был сорван совместный с американской компанией проект по строительству нового литейного цеха. Посторонних инвесторов на ставший частной лавочкой завод просто не пустили. Глинозем поставлялся по завышенной в полтора раза цене, а большая часть прибыли, минуя заводскую кассу, прямиком шла в “МИКОМ”. Убытки предприятия только в 1998 году составили 31 миллион деноменированных рублей, а долг энергетикам достиг 739 миллионов.
Кроме периодических попыток руководить заводом, Михаил Живило увлекался политикой — к счастью, только на региональном уровне. К слову сказать, на доходах “МИКОМа” это отражалось исключительно благотворно. Лучшей “крыши”, чем местные власти, трудно было себе представить. Подружившись с тогдашним губернатором Кемеровской области Кислюком, Живило “устроил” на ключевую должность заместителя главы администрации по экономике члена совета директоров НкАЗ Дмитрия Чиракадзе. Как бы в качестве традиционного в таких случаях “алаверды” тот немедленно снизил для родного завода энерготарифы и развил бурную деятельность по созданию для завода “карманной” угольной компании. А кроме дешевой электроэнергии и собственного угля губернатор Кислюк передал “МИКОМу” внешнее управление Кузнецким металлургическим комбинатом и помог перехватить у “Альфа-групп” контроль над Западно-Сибирским металлургическим комбинатом. После этих приобретений “МИКОМ” стал фактическим монополистом в области металлургии со всеми вытекающими, ввиду управленческих талантов Живило, печальными последствиями.
На каждом из захваченных предприятий схема откачки денег была предельно унифицирована. Все сырьевые и товарные потоки передавались подконтрольным “МИКОМу” фирмам, а те, в свою очередь, диктовали закупочные цены на заводскую продукцию. В результате предприятия моментально лишались оборотных средств, их долг перед бюджетом и энергетиками достигал заоблачных высот. Заработная плата не выплачивалась работникам заводов месяцами. Бывшие флагманы советской металлургии бессовестно “доились”, а деньги утекали за рубеж — к главе российского отделения оффшорной фирмы Base Metal Traiding Ltd, брату Михаила Живило — Юрию.
Однако нового главу Кемеровской области Амана Тулеева монополистические замашки Живило не устраивали. Он решил создать в регионе энерго-металлургическую компанию, объединив в ней угольные и металлургические предприятия с крупнейшими кемеровскими электростанциями. Деятельность Михаила Живило по выкачиванию из региона миллионных сумм в эти планы не вписывалось абсолютно.
Первой потерей для “МИКОМа” стал Кузнецкий металлургический комбинат. Администрация области организовала совместно с “Газпромом” управляющую компанию по выводу КМК из кризиса, а регулярно приносивших убытки ставленников Живило удалили с предприятия под угрозой уголовного преследования.
Следующим этапом ликвидации промышленной империи бывшего маклера стало введение внешнего управления на близком к банкротству Новокузнецком металлургическом заводе. Поводом для этого послужил полуторамиллиардный долг предприятия перед энергетиками. Способности нового управляющего, Сергея Чернышева, оказались не в пример выше “микомовских”. Пока Михаил Живило пытался опротестовать решение кредиторов в многочисленных судебных процессах, новое заводское руководство наладило снабжение сырьем и сбыт продукции. Перемены в заводской политике поддержали и акционеры завода, подтвердившие полномочия новых управляющих. Последний удар Живило получил со стороны отечественного правосудия. 17 февраля 2000 года Арбитражный суд отстранил “МИКОМ” от управления Новокузнецким металлургическим заводом. Михаил Живило оказался не у дел.
Главным виновником своего краха Живило считал губернатора Тулеева. Сначала бывший маклер боролся с упрямым губернатором традиционными методами — развернул широкую пропагандистскую компанию в местной прессе. В один прекрасный день изумленные кемеровчане узнали, что их избранник незаконно отбирает собственность у честных бизнесменов, желая сам заделаться олигархом. Потом в СМИ было запущено новое изобретение — шокировавший всех смертный приговор Тулееву от мифической “Шуры республики Ичкерия” за “переход в христианство”.
Но настоящего, а не выдуманного компромата на Тулеева не было. После чего в Кемеровской области чуть не случилось событие, из-за которого Живило оказался в бегах.
Кемеровского губернатора спасла хорошая работа агентурной сети местного ФСБ. О том, что Амана Гумировича “заказали”, правоохранительные органы узнали в середине лета прошлого года. Восьмого августа по подозрению в подготовке покушения на губернатора был арестован старый друг Михаила Живило, неоднократный олимпийский чемпион по биатлону Александр Тихонов. Обыск на даче известного спортсмена подтвердил худшие опасения стражей порядка — в доме находился настоящий оружейный склад. Кроме разнообразных “стволов”, биатлонист хранил на даче взрывчатку и боеприпасы. Одновременно с Тихоновым в Москве и Новосибирске были задержаны еще несколько причастных к делу лиц.
Сразу после ареста Тихонова Живило исчез — всех, кто интересовался его местонахождением, пресс-служба “МИКОМа” кормила рассказами об “отдыхе шефа в одной из европейских стран”. Возвращаться в родные пенаты для объяснения с прокуратурой Живило отказался наотрез. Российским следователям пришлось объявлять беглого маклера в международный розыск по линии Интерпола. Главе “МИКОМа” было от чего бежать — кроме попытки покушения на Тулеева следователи ФСБ раскопали несколько весьма неприятных эпизодов из его жизни. Например, подозрение в причастности Живило к исчезновению генерального директора Соломбальского деревообрабатывающего комбината Драчева. Кроме этого, следствие изучает возможность причастности Живило к убийству гендиректора концерна “Старт-ЦБС” Гонтова. Против зарвавшегося маклера выступил и его бывший партнер Руслан Шамурин — Живило отобрал у него компанию “Ross Metall UK Ltd”.
Но, как известно, лучшей обороной всегда было нападение и тогда Живило решил устроить большой скандал. Именно скандал, потому что противоспоставить что-то серьезное и положительное он не может, ибо он и его бизнес сегодня — что-то вроде миража, пустышки. В итоге ответом настырным правоохранительным органам и конкурентам стал недавний иск на сумму почти три миллиарда долларов, поданный на “Русский алюминий” и “Сибал” тремя оффшорными компаниями. Все они находятся под контролем Михаила Живило, и во время расцвета МИКОМа торговали металлом Новокузнецкого алюминиевого завода.
Суть претензий проста до наивности. Когда на доведенном до ручки живиловским руководством заводе началась процедура банкротства, грабительские контракты с этими компаниями были разорваны. Свои потери от радикальной политики нового заводского руководства контролируемые Живило фирмы оценивают в девятьсот миллионов долларов и желают возместить его в троекратном размере. В придачу к этому истцы обвиняют своих противников в массе уголовных преступлений — от дачи взяток до организации заказных убийств.
Для подзабывшей “образ врага” передовой американской общественности новая судебная провокация пришлась как нельзя кстати. Еще бы — признанный предпринимателем года — глава “Сибала” Олег Дерипаска должен теперь отвечать на жуткие обвинения. Вот она — настоящая русская мафия! На нее, кстати, можно списать не только провал российских реформ, но и разворованную в пронатовских странах СНГ американскую помощь. И, что самое главное — все претензии живиловских фирм отлично укладываются в тезисы недавней речи президента Буша о неблагодарной и коррумпированной России. Как можно помогать стране, где обижают таких “талантливых” и “самоотверженных” людей, как Михаил Живило?
В том, что Живило выбрал именно американский суд и конец декабря 2000-го, видно не простое совпадение. Время и место подобраны с большим политическим расчетом. Судя по всему, сейчас на Западе поднимается новая волна антироссийской истерии, и начинается новый этап охоты за пресловутой “русской мафией”. Подоплека здесь простая — странам и, в первую очередь США, нужно как-то скрыть свои провалы в сфере внешней политики (Балканы, Ближний Восток и т.д.) и защитить свои экономические интересы. И если честно это сделать не получается или не хочется, то нужно найти подходящего козла отпущения. И вот он найден — “криминальная” Россия и ее ведущие компании, успешно конкурирующие на алюминиевом рынке с американцами.
Очевидно, что от подобных “акций” пострадает престиж России и ее деловых кругов. Чему, судя по всему, не будут возражать ни Живило, ни Джордж Буш, называющий себя защитником американских промышленников и сторонником чистоты бизнеса (для своих, разумеется). Можно сказать, что защита интересов американских алюминщиков теперь двойная — министром финансов у Буша будет трудиться Пол О’Нил, президент американской корпорации ALCOA, крупнейшего производителя алюминия в мире. В такой ситуации не грех бы использовать и Живило, разыскиваемого Интерполом.
По мнению специалистов в области международного права, выбранный Михаилом Живило ход можно признать беспроигрышным. В умении торговаться опытному маклеру не откажешь. Особенно эффектен пассаж искового заявления о том, что Лев Черный собирал с “МИКОМа” деньги “за крышу”. Теперь Живило вправе рассчитывать на программу защиты свидетелей, а то вдруг бывший партнер и вправду чего-нибудь удумает!
Короче говоря, сегодня Михаил Живило снова в родной для него биржевой среде — ему остается только следить за торгами, которые теперь переместились с биржи в здание американского суда.
