Согласно образному выражению, служба в армии — это страничка памяти, которая не пожелтеет никогда. Сколько бы времени ни прошло со дня демобилизации, а армейскую жизнь вчерашний срочник будет помнить вечно. Кем бы он ни стал — президентом, министром или обычным побирушкой. Наши парламентарии, несмотря на чрезвычайную озабоченность судьбой государства, тоже не забыли о годах службы и рассказали о наиболее курьезных эпизодах армейской жизни.
Сергей ЮШЕНКОВ,
окончил Новосибирское военное училище. Полковник запаса.
—Вы не поверите, но однажды замначальника нашего училища наказал меня “за детство”. Да-да, именно такой и была формулировка. А предшествовало наказанию вот что. Объявили у нас в училище соревнование по бегу на лыжах. И к месту старта нужно было доставить стулья и столы — для комиссии. Мне достался стул. Тащить его было лень, поэтому я поставил стул на лыжи. Сам сел сверху и, отталкиваясь лыжными палками, поехал. И вдруг слышу сзади голос: “Смир-рно!” Я вскакиваю, замираю и вижу перед собой замначальника училища, который гневно изрекает: “Юшенков, трое суток ареста”. Но ведь нужно было сформулировать, за что именно, и вот тут зам растерялся. А после нескольких минут раздумий нашелся: “Наказываю тебя “за детство”. И сидеть бы мне эти трое суток, кабы я не выиграл соревнование. Пришел первым, и за это в качестве поощрения наказание мне отменили.
Владимир РЫЖКОВ,
старший сержант.Служил в Сибири в войсках связи.
—Самое яркое впечатление из воинской жизни — это то, как меня обвинили в... мародерстве. Пришли мы как-то в столовую на обед. Там, как обычно, каша из сечки и плошка с мясом. Плошка одна на шестерых. Но так как в тот день нас за столом собралось пятеро, то мы, не дожидаясь шестого, мясо съели. Так все делали. Заметил это один из высших офицерских чинов и раскричался. И в этот же день выстроил перед всем батальоном и торжественно объявил: “Сегодня в нашей части был зафиксирован случай мародерства. Пятеро военнослужащих, — перечислил наши фамилии, — оставили товарища без мяса, съев весь обед только впятером”. После этого нам назначили самое тяжкое наказание: в течение трех дней таскать в кочегарку уголь. Но самое смешное заключалось в том, что нас по правилам следовало “прописать” в батальонной сатирической газете “Пылесос”. И именно я был ее главным редактором! Пришлось на самого себя сочинять язвительные стишки. Кстати, весело получилось.
Виктор ИЛЮХИН,
старшина 1-й статьи.
—Я служил на поверхности, а параллельно с нами служили и моряки-подводники. И вот один их капитан-лейтенант за что-то нас, надводников, невзлюбил. И повадился устраивать по ночам учебные тревоги. Поднимал три ночи подряд, и, надо сказать, очень всем надоел. А на четвертую ночь один мой сослуживец не выдержал. Когда каплей приказал ему проверить состояние брандспойта, сослуживец взял да и направил струю на самого капитана. На ногах тот устоял, но вымок до нитки. Сослуживец отговорился тем, что не смог удержать в руках шланг, а капитан после этого об учебных тревогах “позабыл”.
Василий ШАНДЫБИН,
рядовой. Служил в Железнодорожных войсках.
—Как-то раз у нас в части объявили учебную тревогу. А я в этот день был дежурным по кухне и, естественно, не имел под рукой никакого оружия. И поэтому, когда в кухню под видом врага ворвался замкомандира бригады, оказался перед ним беззащитен. Но зато я не растерялся. Схватил ведро с кипятком и ка-ак окатил начальничка с головы до ног... Потом связал ему руки и забрал оружие. А через полчаса меня отправили на гауптвахту. Правда, еще через три часа освободили и объявили благодарность за то, что не растерялся перед лицом врага. Меня вообще в армии уважали. Я был крепкий и всегда пресекал драки, если таковые возникали. В общем, боролся за справедливость. Поэтому даже офицеры, завидев меня, всегда отдавали мне честь.
(Экс-дембель Вася Шандыбин, видимо, хочет, чтобы точно так же его чествовали и депутаты. Иначе с какой стати ему изображать борца за справедливость, распуская в Думе кулаки?)
