Генеральный консул России в Швейцарии Вячеслав Анисимов, консул Андрей Стуков и Павел Бородин, находящийся в специальном тюремном медицинском боксе кантональной больницы Женевы, провели 1 час 20 минут за стеклянной витриной, но тем не менее имея возможность общаться с глазу на глаз.
Генеральный консул Вячеслав Анисимов дал “МК” краткое эксклюзивное интервью по телефону.
— Какую цель преследовала эта встреча, Вячеслав Васильевич?
— Такова общепринятая практика: консульство защищает интересы наших граждан за рубежом.
— Сообщалось, что вы добивались ее еще в понедельник. Почему она состоялась только во вторник, ведь Бородин прибыл в Швейцарию еще в субботу?..
— Да, мы встретились впервые. С момента, когда мы получили уведомление, что Бородин находится в Швейцарии, мы предприняли шаги, чтобы встретиться с ним. Во вторник днем мы такое разрешение получили.
— А в чьей власти было разрешать или нет это свидание?
— В данном случае все зависит от следователя Дево.
— Это правда, что Бородина доставили в Швейцарию в тайне от всех? Консульство было уведомлено об экстрадиции?
— Нет, мы ничего не знали, хотя и ожидали такого поворота событий. О том, что экстрадиция состоялась, и Бородин — в Швейцарии, нас сначала известил один из его адвокатов. Официальное уведомление, что он уже находится в Женеве, поступило в 17.30 в субботу вечером. Должен пояснить, что это тоже общепринятая практика: консульство уведомляется, если этого хочет сам российский гражданин, оказавшись в подобной ситуации. С этого момента мы добивались встречи с Бородиным. Во вторник вечером в 16.40 такая встреча состоялась и продолжалась час двадцать минут.
— Осложнений не было?
— Были. Мы сорок минут не могли попасть в тюремный медицинский блок. Нас не пропускала охрана.
— Чем это могло быть вызвано?
— Несогласованностью. Дело в том, что сам тюремный блок является в административном отношении частью тюрьмы, в которой содержался Бородин с момента его нахождения в Швейцарии. Больница — это самый большой медицинский комплекс в Женеве, с современным оборудованием и квалифицированным персоналом. У больницы своя служба безопасности, а блок подчиняется непосредственно тюрьме, и его охрана — тоже. Поэтому мы потеряли 40 минут, хотя время и условия встречи были согласованы со следователем Дево и руководством госпиталя.
— И каковы условия этой встречи? Вас ограничивали во времени? Вы будете выражать протест против действий охраны?
— Встреча проходила в специальном помещении для свиданий такого рода на территории тюремного блока. Подобное помещение там только одно, поэтому время свиданий ограничено, но, учитывая, что мы потеряли сорок минут на вынужденное ожидание, нам дали возможность продолжить встречу и обсудить все вопросы, которые мы намеревались обговорить. Протест мы выдвигать не будем.
— Как вам показался Пал Палыч? Он пришел сам? Ведь он болен?..
— Мне он показался немного похудевшим, а в целом — выглядел достаточно хорошо. Бородин пришел в сопровождении работника охраны и сотрудника больницы. На нем был синий больничный халат. Нас оставили наедине, и дальнейшая беседа проходила без свидетелей.
— Что это за помещение для свиданий?
— Изолированная комната, стол, стулья. Это все. Одна стена стеклянная, остальные — глухие. В принципе охрана может наблюдать из-за стекла, но нас не беспокоили.
— Насколько серьезно заболевание Бородина? Что с ним?
— У него, как вы знаете, и в США были проблемы со здоровьем, а климат Женевы неблагоприятен для людей, страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями. Кроме того, Бородин перенес стресс. На госпитализации настояли адвокаты. Учитывая, что Бородина ждет длительный судебный процесс, защита настояла на полном обследовании, которое, возможно, займет несколько дней, пока не будут закончены все процедуры.
— Были со стороны его претензии, жалобы?
— Учитывая обстоятельства, не могу разглашать вам подробностей беседы. Но могу сказать, что Бородин страдает от отсутствия возможности общаться с близкими людьми. Ему запретили телефонные звонки. Мы будем добиваться, чтобы это ограничение было снято.
— Кто вправе дать такое разрешение? Суд? Прокуратура? Власти страны?
— Как я и говорил, все зависит от следователя Дево. Мы с ним в контакте и надеемся, что в ближайшее время — возможно, в течение суток — Бородин получит разрешение пользоваться телефоном.
— Каждый наш гражданин может рассчитывать на консульскую поддержку в экстремальных обстоятельствах, как эти? Или Бородин — исключение?
— Бородин не исключение, и могу назвать много других случаев, когда консульство действовало аналогичным образом, но каждый раз — с учетом конкретной ситуации. В каждом случае были свои сложности. Но этот случай — сам по себе исключительный: к нему приковано внимание, и это налагает свой отпечаток. У нас сейчас очень много работы после этой встречи. Я должен вернуться к своим обязанностям. На все возможные вопросы я ответил...
