Накануне Дня радио мэтр советской радио- и тележурналистики Ольвар Какучая вспомнил прошлое и кратко прокомментировал состояние нынешнего радио. Он работал с Левитаном и Синявским в системе Гостелерадио СССР с 1957 года на знаменитой Первой программе Всесоюзного радио. От радиожурналиста до главного редактора программы “Время”. Он вдохнул жизнь в один из любимых проектов советских телезрителей — “До и после полуночи…”.
¶— Вы начинали, когда радио было на голову выше телевидения?
— Да, телевидение, по существу, было хилым, во всяком случае, мы, журналисты радио, журналистов телевидения презирали. Считали, что они не умеют работать, а мы... профессионалы. Сейчас это звучит по-стариковски, но в пятидесятые годы у нас было прекрасное радио — эталон русского языка, русской речи. Мы первые начали бестекстовые передачи, ведь слово написанное отличается от слова сказанного… Я научил многих министров говорить без бумажки — 10 лет вел рубрику “Интервью с министром”, и — не поверите — некоторые оказывались очень толковыми.
Ј— А некоторые — не очень?
— Были тяжелые случаи. Например, Василий Бойцов — председатель Комитета по стандартам. Я его пригласил в студию, а он ни одной фразы произнести не может, пытается, а ничего не получается… Напряжен весь, взмылен, и ничего не выходит… Ну, вроде, что страшного? Я текст написал, а через две недели мне звонит его помощник и приглашает от его имени на коллегию. Прихожу и сижу до обеда. Не понимаю, зачем меня позвали и что мне делать. Но сижу, как отличник: раз позвали, значит, надо. К вечеру не выдержал, спрашиваю: Василий Васильевич, зачем вы меня позвали? А он отвечает: да я тебя просто так позвал, чтобы ты посмотрел. Видишь, могу же — целый день почти разговариваю, веду коллегию. Получается же!
Был веселый случай с министром станкостроительной промышленности. Я ушел в отпуск, и тут подошла очередь выступать на радио министру. Мой товарищ взял прошлогодний текст, переделал его чуть-чуть, приехал к нему и положил на стол. Министр прочитал и говорит: “Молодой человек, мне кажется, что я этот текст уже один раз читал”. Коллега мой, естественно, не ожидал такого поворота, но, ничуть не смутившись, отвечает: а что такого? “Полонез” Огиньского вы сколько раз по радио слышали? Так и записали прошлогодний текст.
Є— Вы были знакомы с Левитаном. Он и в жизни был такой официозной фигурой, как на радио?
— У него как у знаменитости была дача в Серебряном Бору, и мы там отдыхали. С ним хорошо было ходить на пляж. У него была одна слабость: он любил с симпатичными девушками знакомиться. Но не более того. А делал он просто: подходил и своим знаменитым голосом представлялся: “Здравствуйте, я — Юрий Левитан!” Все таяли, устоять не мог никто!
є— Как вам современное радио?
— Лучше не спрашивайте. Я просто ужасаюсь… Слушаю радио в машине — до чего же все испортилось! Во-первых, утрачен прекрасный русский язык! Кто что хочет, то и несет. Развязно, разболтанно, с сомнительным юмором, небрежно, никакого критического отношения к себе. Что за ведущие?! Где потеряли русский язык? Есть же словари ударений, можно же пойти на курсы, поучиться, в конце концов! У нас были педагоги, которые в буквальном смысле брали тебя за живот и слушали, как ты дышишь. Как произносишь слова. Все мы прошли эту школу. Когда Владимир Маслаченко в одном из своих первых репортажей сделал неправильное ударение, его отстранили от эфира на год! А сейчас чем развязней, чем распущенней, тем лучше. А, с позволения сказать, “юмор” ведущих просто ни в какие ворота не лезет! Самое ужасное, что они этого даже не понимают.
Ї— Из радиостанций можете какую-нибудь выделить?
— “Эхо Москвы”. Это не самое мое любимое радио, у них есть свои цели и задачи, с некоторыми из них я согласен. Но, тем не менее, это профессиональное радио. Кстати, по-русски они говорят получше, чем другие… Больше выделить никого не могу, только если поругать. Например, “Love Radio” — это бог знает что! Там люди выставляются в дурацком свете! Это как на телевидении в “Поле чудес”! Чем дурнее публика, тем это больше народ! Но это же не так! Идет целенаправленный подбор дураков! А потом они своей дурью смешат население. “Love Radio”, когда люди признаются в любви на публике, — это же неэтично.
ї— Кто ваш любимый радиоведущий?
— Сейчас многие вообще не знают такого комментатора — Вадима Синявского, а это был настоящий классик импровизации. У него был такой голос, который заставлял вас тянуться к радиоприемнику… Правда, без стакана водки он не работал, но это ему нужно было лишь для куража — он никогда не был пьяным. Даже я, не будучи большим поклонником футбола, все равно запомнил. Был такой футболист Семиглазов. Синявский тогда комментировал матч: “Семиглазов обводит одного противника, другого, но Семиглазов не Семиногов, и мяч у него отобрали”. Или: “Назначается пенальти… Удар! Да, раньше такой удар называли “рублевым”! А бил кто? Копейкин!” Вот это импровизация! Это же на ходу придумывалось! И происходило постоянно! Кто сейчас так может? Он давал возможность людям домысливать и включал их воображение.
Љ— Вы отмечаете День радио?
— Это ведь не совсем День радио, мало кто помнит об этом. Изначально это был День связи, и радио было ни при чем. Это нас потом уже “пристегнули”.
љ — А вы не хотели бы сегодня сесть за пульт ди-джея?
— Боже упаси! Честно говоря, меня от одного названия “ди-джей” тошнит! Молодые люди думают, что если их узнают на бензоколонке, то, значит, они управляют страной?! Скромнее надо быть!
P.S. Сегодня, 7 мая, в День радио, состоится ставшая уже традиционной церемония вручения Национальной премии в области радиовещания — премии Попова. 78 радиостанций из Москвы, регионов России, ближнего и дальнего зарубежья подали заявки на участие. Главное условие — радиостанция должна вещать на русском языке.
Быть лауреатом премии Попова — престижно и ответственно, поэтому мы искренне желаем всем участникам победы, а тем, кому не достанется “статуэтка Эфира” в этом году, — добиваться ее в следующем!
