Если эту команду встретишь на улице, то вздрогнешь: то ли сумасшедшие, сбежавшие из близлежащего дурдома, то ли бомжи, вышедшие на сбор милостыни. Босые, в драных тряпках невероятных фасонов и цветов, с размалеванными белилами лицами и красными пятнами на щеках — типа румянец. Больше всех выделяется один — худой и длинный, с выбритым до солнечного блеска черепом, в распахнутой на груди жилетке и сползающих штанах. “Завернутая” походка, конвульсивно дергаются руки, придурковатые улыбки придают им еще больше экзотики. Но это только с виду они такие страшные, а на самом деле — белые и пушистые. И никакие не сумасшедшие, а известный на весь мир Антон Адасинский со своим “Деревом”.
Из досье “МК”
Антон Адасинский — участник популярной в эпоху перестройки рок-группы “АВИА”, фотограф, ученик Вячеслава Полунина — в конце 80-х годов создал в Ленинграде собственную труппу “Дерево”. В 1990 году труппа уезжает в Прагу, затем Амстердам, Флоренцию и наконец оседает в Дрездене. Здесь “Дереву” предоставили большой цех, в котором когда-то производилась нацистская военная радиотехника. Парадокс состоит в том, что рядом с этим местом, в Хеллерау, в начале ХХ века находилась школа Далькроза, из которой вышла европейская современная хореография.
“Всадник” — первый спектакль, который осуществил коллектив, уехав за границу; в России его еще не видели. “Всадник” — действо, где слились воедино танец, движение, текст, цирковые трюки, а все вместе напоминает сон. Сумасшедший и одновременно сладкий. Как в калейдоскопе меняются не связанные на первый взгляд эпизоды, а в итоге выстраивающиеся в захватывающее сценическое произведение, пронизанное поэзией и юмором. В кромешной темноте две женские фигуры с разметавшимися волосами исполняют некий мистический танец, ввинчиваясь в пол, взлетая в резких прыжках, сливаясь в страстных объятиях.
А затем под хохот зала, на фоне картонной радуги, идет монолог самого Адасинского. А чего стоит его полет над сценой под музыку Эдит Пиаф! А потом, освободившись от веревочных уз, Адасинский начинает отплясывать как заведенный “Яблочко” — аккомпанирует ему некий матросик в рваной тельняшке с сигаретой в зубах. Матросик лихо достает аккордеон, растягивает мехи — и аккордеон с треском разваливается, потому что деревянный. Но тут же появляется новый, звучит песня из советского прошлого “Прощай, любимый город...”, Адасинский отбивает подобие чечетки. Ну а конь у всадника оказался тряпичной конской головой, зажатой между ног.
А перед финалом артисты, усевшись на краю сцены, затевают диалог со зрителями. “А давайте поедем на озеро Рица”, — скажет одна из девчонок с выбеленным лицом. “А у тебя есть теплые вещи?” — “Да, резиновая шапочка и холодильник “Филипс”. И все исчезнет: всадник, стебные тексты, завернутые ноги, звон колокольчиков, фантастические изгибы тела и поэзия. И подумаешь: а почему так быстро заканчиваются сказочные сны?..
