“Пустите меня к поезду. Мне нужно встретить людей, а я знаю только их вагон и не представляю, как они выглядят!” — бился в истерике некий помощник депутата Госдумы. Стражи порядка, кои присутствовали на перроне в количестве 70 человек (из них было 15 омоновцев, остальные — сотрудники московской транспортной милиции), стояли насмерть и помощника не впускали.
“А милиция всегда будет встречать этот поезд?” — поинтересовался корреспондент “МК”. “Так, девушка, покажите еще раз ваши документы”, — ответил разозленный омоновец. Более приветливые стражи порядка сообщили, что поезд постоянно будет прибывать на пятый путь, и встречать состав неизменно будут правоохранители — “до тех пор, пока ситуация в Чечне не наладится”...
Тем временем грянула музыка, и из прибывшего поезда посыпались пассажиры. “Уйдите от меня!” — чуть не плача, закричала молодая чеченка, шарахаясь от ринувшихся ей навстречу журналистов. “Я каждые полгода в Москву езжу. У сына врожденная болезнь, пока идет курс лечения, живем вместе с ним в больнице”. “А меня возмущает, что встречающих не впускают на перрон, — воскликнула другая пассажирка. — Когда ходил поезд Гудермес—Москва (его отменили после того, как пустили грозненский рейс. — Н.Г.), была такая же картина. Не понимаю, мы что, враги какие-то?” Остальные пассажиры в большинстве своем утверждали, что прибыли в гости к родственникам, доехали отлично и в дороге их “даже не мучили проверкой документов”. На самом деле, как сообщила “МК” руководитель пресс-службы столичного УВД на железнодорожном транспорте Татьяна Сушинова, в пути пассажиров проверяли несколько раз: при посадке в Грозном, в Саратове, Волгограде и, наконец, на подходе к Москве — на станции Павелец. Ничего криминального не выявили. “Это неудивительно — гудермесский поезд ходил больше двух лет, и всегда все было в порядке, — заявила г-жа Сушинова. — Криминал к нам другим путем попадает”. Впрочем, отсутствие криминала не мешало стражам порядка проверять металлоискателем сумки пассажиров — правда, выборочно. А инспекция большого начальства вкупе с милиционером и собакой направилась осматривать поезд. Проходя по уютным вагонам, я услышала, как начальник поезда хвастает водопроводным краном новой конструкции, а проводники нахваливают состав: “в отличие от гудермесского, который был холодным и старым, этот абсолютно новый и теплый, а в плацкарте даже холодильник и душ есть”. Выяснилось, что проезд стоит относительно недорого: плацкарт — 708 руб., купе — 1450 руб., СВ — чуть более трех тысяч. В вагоне-ресторане можно съесть лангет по-иркутски за 48 руб., конскую колбасу по 15 руб. за 100 грамм, национальное чеченское блюдо жижиг-галнаш. “А что это у вас на столах графины стоят — водку, что ли, продаете?” — сурово спросил член “начальственной делегации” у директора ресторана. “Это мы на всякий случай поставили — вдруг разрешат спиртным торговать”, — заюлил тот...
...Перрон давным-давно опустел, а оркестр все играл и играл. Замолчал, лишь когда удалились всевозможные начальники. Оказывается, вся эта музыка была отнюдь не для пассажиров.