Это, мне кажется, самая трудная заметка в моей жизни. Слов просто нет: сплошные, елки-палки, эмоции. Радость. Счастье... И только одна мысль отчаянно пульсирует: “Это же я нес олимпийский факел!”
Еще накануне коллеги меня пытали: “Ты что, правда по Москве олимпийский огонь понесешь?” Отвечал: “Вроде бы да. Но, если честно, сам до конца в это не верю. А вдруг надо мной подшутили?”
Нет-нет, я не лукавил. На самом деле — было страшно. Теоретически можно слечь с большой температурой. Попасть в аварию. Застрять в лифте. Да мало ли на свете неприятностей, которые могут помешать?!
Мало того: даже в Финляндию за самим этим огнем решил не лететь. В какой-то момент закрались сомнения: “А вдруг с одним из самолетов (олимпийское пламя везли двумя специальными рейсами — под названиями “Гера” и “Зевс”) что-то случится? В результате я не увидел, как огонь путешествовал по Хельсинки. Зато в пятницу вечером побывал на инструктаже для факелоносцев. И узнал, например, как правильно получать и передавать огонь: оказывается, для этого нужно только чуть-чуть наклонить факел и подержать его в непосредственной близости от другого факела. А заодно познакомился с актрисой Ингеборгой Дапкунайте, которой выпало бежать сразу после меня. Даже порепетировали слегка момент передачи...
Еще я получил форму: футболка, трусы, носки, повязка на голову (впрочем, с моей, с позволения сказать, прической она не пригодилась). Кстати, все оказалось чуть маловато. А трусы — даже не чуть. Но жена, оглядев меня по примерке, успокоила: “У всех, кто несет огонь, одежонка такая — в обтяжку. Я Тома Круза по телевизору видела”.
Но Том Томом, а в субботу от меня требовалось не проспать. И к часу дня явиться на Поклонную гору — к месту сбора 27 участников первого участка: от парка Победы до МГУ. Мне, к слову, достался 19-й этап.
Приезжаю — и сколько же знакомых лиц вижу! Телеведущие Владимир Соловьев и Дмитрий Губерниев, актрисы Ирина Безрукова и Ольга Кабо, олимпийский чемпион Дмитрий Сватковский... Особенно расстарался Соловьев, который на последнем напутствии факелоносцам со стороны иностранных наблюдателей выступил в роли переводчика. Роль удалась.
А Дапкунайте тем временем переспрашивала: “Сколько бежать? Почти четыреста метров? Мне главное — с места в карьер не рвануть. А то я по школе помню: первые сто метров мне всегда удавались. А вот потом...”
И вот — нас развозят по этапам. Высаживают и меня — на повороте с Мосфильмовской на Косыгина. И... я сразу перестаю что-либо соображать... Только какие-то обрывки... Вот со мной здоровается мотоциклист-эскортер... Вот приближается человек с факелом... Я “прикуриваю”... И — бегу... Бегу... Бегу...
А вот и Ингеборга... Неужели это все?!
...Потом уже меня снабдят прохладительным напитком и полотенцем. Довезут до Главного здания МГУ.
Там я что-то буду спрашивать у Кабо. Слушать, как делится ощущениями Безрукова. Смотреть, как раздает автографы еще один актер, Александр Домогаров, — он бежал двумя этапами ранее. И понимать, что это, наверное, был самый важный день в моей жизни. Ингеборга Дапкунайте, кстати, со мной согласилась. Хотя ей-то и помимо этого есть что вспомнить...
P.S. Спасибо всем, кто помогал в подготовке этого материала: Олимпийскому комитету России (персонально — Леониду Тягачеву и Леониду Мирошниченко), Екатерине Сухановой, Денису Кравченко, Александру Полинскому, Сергею Перову...
