“Дискотека Авария” сильно испереживалась и за себя, и за “других артистов”, которые готовили-мудрили сюрпризы да “эксклюзивы” для выступлений на прошедшей недавно “Новой волне” в Юрмале, а в итоге “из-за росчерка одного пера” всю эту красоту да лепоту никто, кроме тех, кто, собственно, там и собрался, так и не увидел. Впрочем, ночной концерт на пляже в Юрмале, где “ДА” впервые обнародовала многое из новоиспеченного свежака, задокументирован, так или иначе дойдет до зрителей, а у “ЗД” сегодня есть жирный повод посудачить о новом этапе в блистательной звездной карьере “Дискотеки Авария”.
Серов, Рыжов и Тимофеев вламываются в помещение радиостанции. Они жутко матерятся, размахивают огромными пистолетами, выгоняют персонал и начинают орать в эфир “Суровый Рэп”. Потом в кадре начинается настоящая оргия. Большие машины, много девушек, на которых скандально мало одежды, откровенные танцы, возбужденный сосок чьей-то упругой груди и даже намеки на садо-мазо. В ходе этого видеокошмара сами “аварийцы”, орудуя кисточками и просто руками, раскрашивают весь окружающий их мир в черный цвет, а потом разносят белый рояль при помощи бензопилы. “Ну как, чума?” — ухмыляется Алексей Серов, закрывая ноутбук. “ЗД” поспешно соглашается. “А будет еще круче, — заводится Леха. — Постпродакшн и все такое. То, что я показал, — это процентов сорок того, что будет в клипе”. По правде говоря, даже сорок процентов выглядели весьма экстравагантно по меркам нашего видеомейнстрима. Выделиться “аварийцам”, как всегда, помог иностранец. Но если раньше клипами группы занимался русскоговорящий эстонец Хиндрек Маасик, то теперь в кресло режиссера уселся совершенно оторванный от нашего музконтекста исландец Арни Торн Йонссон. Сработанная им видеобомба должна рвануть уже в это воскресенье. Пока видеомеханизм доводится до ума, Алексей Серов на правах ответственного за всю видеостратегию “Дискотеки Авария” дает “ЗД” эксклюзивные комментарии.
— Вы опять за старое! В том смысле, что решили пощекотать народу нервы. В видеокамеру уже пукали, теперь материтесь в кадре так, что Киркоров со Шнуром просто курят. Вы это серьезно надеетесь выпустить в эфир?
— Мата в эфире вообще не будет, это too much. Мы матерились на площадке, чтобы энергетикой слов создать атмосферу. То, что вы слышали, в эфир не пойдет. Мы все-таки уже взрослые люди, понимаем, что телевизор смотрят и дети, и не хотелось бы, чтобы они использовали этот клип как руководство по поведению.
— А что делать с намеками на порно, которыми кишит клип? По меркам нашего ТВ это тоже как бы too much. Нет опасений, что клип не каждый канал осмелится показать?
— Это эстетика клипа. Никакой похабщины здесь нет. Сделано все красиво, хотя и на грани.
— А если эту красоту не поймут и вырежут на фиг все самое интересное?
— Будем разговаривать и убеждать. Нам в общем уже все равно, возьмут его или нет. Но на Украине, в Казахстане этот клип точно с руками оторвут.
— Не смущает очевидная аналогия с “Большим кушем” Гая Ричи?
— Мы этого не скрываем и не стесняемся. Клип “Заколебал Ты” — дань уважения “Бойцовскому клубу”, а здесь получился “Большой куш”. Зачем придумывать, если есть клише в кинематографе, которые уже давно придуманы. Нужно только их грамотно использовать.
— Почему, кстати, “Суровый Рэп” снимал не Маасик? Он вроде бы почти ваш штатный клипмейкер?
— На этот раз он был режиссером монтажа. Нельзя останавливаться на одном. Вот российская эстрада. Кто-то снял клип у Гусева, и все к нему пошли гурьбой. А есть столько прекрасных режиссеров, причем за границей. Они снимают рекламу, у всех есть шоу-рилы (show-real — сборник работ режиссера в рекламной индустрии. — “ЗД”), и нужно просто пойти в рекламное агентство, взять этот шоу-рил и посмотреть. У нас задача — сделать продукт, который по качеству приближается к мировым стандартам.
— Судя по всему, кинопроцесс тебя очень увлекает...
— Я вообще маньяк, и парни всегда говорят, что мне уже самому пора снять клип. Но каждый должен заниматься своим делом. Я могу организовать процесс, что-то подсказать, но все равно на съемочной площадке режиссер — это бог. Он главный, и его нужно всегда слушать.
— Чем вас все-таки привлек этот самый Арни Торн Йонссон?
— Ему всего 28, и ничего эпохального в поп-музыке он еще не сделал. Зато снимал хорошую рекламу. А это всегда показатель, потому что фуфло там не проходит. Мы вышли на него, послали песню и предложили снять клип. Он сказал: “Great idea”.
— Денег много попросил?
— Дорого стоили переезды. Нужно было привезти самого Арни, его команду, всех разместить в Москве и т.д. Потом, бесплатно никто не работает. Есть, конечно, люди, которым нравится что-то делать for fun (т.е. прикола ради), но это грозит тем, что на определенном этапе человек скажет: “Да ну его, заколебало”. Поэтому мы всегда платим деньги. У нас была идея и примерный story board (раскадровка с эскизами на бумаге), которые ему понравились. Он, в свою очередь, обрисовал locations (т.е. желаемую натуру), предложил картинку. Типа, здесь будет как в этом фильме, а здесь — как в том. Почему я так подробно рассказываю о технологии съемки видеоклипа? Потому что надеюсь, что кто-то из наших исполнителей подумает головой и тоже сделает достойный продукт, который смог бы с нами соперничать. А то смотришь музыкальные каналы и ничему не удивляешься. Песня, картинка, все клево, губы, руки, вены... Ни мыслей, ни конкуренции.
— Да ты киноман! Есть наверняка самые любимые фильмы?
— Кино-хит-парадов я не составляю, но один из самых любимых фильмов — “Список Шиндлера” Спилберга. Нереальное кино! А из советских — “Свой среди чужих, чужой среди своих”. “Тот” Михалков и нынешний — совершенно разные люди. “Тот” был очень креативным и интересным режиссером, а нынешний — в костюме. И искусство его тоже в костюме. А Спилберг вот не в костюме, и фильмы у него совсем другие.
Музыкального босса “Дискотеки Аварии” Алексея Рыжова остальные участники группы вежливо называют композитором. Композитор заказывает себе виски и жалуется на информационно-музыкальный голод. Мол, раньше, когда “диджеил”, ни одна новинка мимо ушей не проходила, а сейчас в лучшем случае новости узнает по радио. Но это не мешает Рыжову очень лихо справляться с обязанностями композитора. Его песни сразу выдают в авторе бывшего диджея, который не столько музыку сочиняет, сколько ею жонглирует. Именно поэтому трудно понять, что выдаст “Дискотека Авария” завтра. Вместо стройной музыкальной политики у них анархия, вместо привычных мелодий — набор разного рода фишек, а тексты могли бы стать ночным кошмаром Ильи Резника. Однако все это складывается в весьма интересную картину, скопировать которую практически невозможно. Новый альбом “Дискотеки Авария” снова метит в хиты сезона. Два Алексея — Рыжов и Серов — пытаются обрисовать свое новое детище.
— Три года вы держали своих фэнов на голодном пайке. Так трудно шел процесс сочинения новых песен?
— Очень трудно. Во-первых, помимо записей нужно зарабатывать деньги на жизнь, а также думать о новых клипах. И снимать их так, чтобы удивить людей, а не просто повторить предыдущий успех. Во-вторых, вокруг полно людей, которые все время что-то советуют. Это ужасно. Вот, мол, “какая клевая песня, напиши такую же, тяжело, что ли?” Или: “Давайте еще одну “Пей Пиво”, вам сейчас это нужно...” Вместо этого мы сделали “Песенку Разбойников”.
— С оглушительными, надо заметить, гитарами. В последнее время вы очень активно меняете свое звучание. Не боитесь растерять старых фэнов?
— Все наше творчество состояло из вечного поиска, и никто так и не смог определить, в каком же стиле мы играем. Сегодня читаем рэп, завтра поем махровую попсу, потом рок-н-ролл и так далее. Нужно постоянно меняться. Мне кажется, что на уровне идей наши, особенно начинающие артисты лучше западных. Фирмачи в массе своей испытывают давление рекорд-лейбла, который, найдя звучание, никогда не пойдет на то, чтобы этот саунд изменить. Потому что изменить саунд — значит изменить аудиторию и направление продаж, а для них, как правило, подобные эксперименты неприемлемы. А наша основная задача не смена публики, а ее расширение.
— Многие сейчас скучают по мелодизму, которым отличался музыкальный почерк ранней “Дискотеки Авария”...
— Все будет. “Суровый Рэп” — это наша дань пацанской музыке. Следующая песня будет совсем другой. А новые медляки просто убийственные. Мы хорошо понимаем, что типично молодежной группой уже не станем. Какие бы замечательные песни ты ни пел, но дети падают на свежак, на “Фабрику Звезд”. Заниматься танцевальной музыкой тоже не имеет смысла. С момента нашего восхождения в танцевалке прошла целая эпоха, и музыка эта себя полностью нивелировала. Она выродилась, стала пошлостью, обсосанной со всех сторон жвачкой. Хип-хоп оказался гораздо более живучим, особенно если делать фьюжн из рэпа и других стилей. У нас на новом альбоме будет и хип-хоп, и попса, и очень красивые баллады.
— Раньше вы очень любили использовать сэмплы из чужих песен. Эта любовь еще жива?
— В настоящее время на российской эстраде нет персонажа, чей сэмпл можно было бы использовать. Мы внимательно следим за происходящим, но пока ничего душу не греет. Импортные библиотеки звуков мы, конечно, используем. Но это все куплено легально, за деньги.
— Ваш предыдущий альбом “Хип-Хоп-Маньяки” стал настоящим суперхитом. В подобной ситуации у артистов часто возникает навязчивая паранойя по поводу того, как сделать новую пластинку еще успешнее. Вы с этим справились?
— Мы в этой паранойе живем постоянно. Поэтому у композитора волосы стоят дыбом. Главное, не делать того, что делают все, причем делать это красиво. Когда мы записывались, то переживали за каждую песню. Мы не уверены, кстати, что “Суровый Рэп” будет популярен, хотя живем с этой вещью уже год. Наверное, все можно было сделать гораздо проще. Подложить унцы-унцы, потом выехать куда-нибудь, поставить камерку, жопками подергать — и все круто. Но мы так не хотим.
— Вы как-то говорили, что на время записи готовы завязать с гастролями. Получилось?
— К сожалению, мы не прекратили давать концерты в духе “пою, танцую на свадьбе”. Не можем мы отказаться, когда дают деньги. С каждым днем хочется жить все более красиво. Деньги развращают и порождают новые потребности. Лучше было бы уехать куда-нибудь в деревню на два-три месяца, общаться там и все придумывать. А в Москве у тебя есть телефон. Мама позвонила, жена, друзья и пошло-поехало.
