Жизнь художника Александра Древина оборвалась 26 февраля 1938 года. Постановлением комиссии НКВД и прокуратуры СССР он был обвинен в участии в контрреволюционной организации и приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Что такое контрреволюционная деятельность, Древин плохо понимал, но, замученный допросами следователей, отвечал: “Руководители контрреволюционной организации, зная меня как представителя реакционного формалистического течения в изобразительном искусстве, давали мне поручения писать ряд картин…”.
Картины Древина сейчас представлены в галерее “Дом Нащокина” на выставке “Русский экспрессионизм”, где помимо него экспонируются работы других не обласканных властью художников — Артура Фонвизина и Анатолия Зверева.
Что же такое криминальное изображал на своих полотнах Древин? Ничего, что может взорвать устои тоталитарного государства или призывать к свержению социалистического строя. Это можно сказать сейчас. А тогда они и взрывали и призывали, потому что пронизаны духом свободы и живой энергией. Пейзажи Древина поражают светящимися красками и скрытой в них внутренней силой. Это и картина “Ель. Урал”, где пронзительной голубизны небо накрывает острую, как пика, ель. Это и “Дорога в лесу”, и “Алтайский пейзаж”, и “Виноградники. Армения”, глядя на которые хочется процитировать самого Древина, признававшего, что для него “решающим в искусстве является не простое видение, а эмоциональная зарядка от виденного”.
Артуру Фонвизину повезло больше. Его не расстреляли, но отношения с властью и у Фонвизина складывались драматично. Сначала художника обвинили в “формализме”, а затем сослали в Казахстан. В защиту Фонвизина-формалиста выступил Александр Древин. Не испугался, хотя, наверное, предчувствовал, чем эта защита может для него закончиться. “Найдется ли еще художник такой поэтики, такой романтики красок, такого трепетного психологизма? — писал Древин. — На его картинах краски горят, мерцают, переливаются — даже черная и белая”.
Акварели Фонвизина и впрямь завораживают своей волшебной красотой. Они словно оживший сон: цирковые наездницы, балерины, букеты цветов. Кисть художника реальный мир людей и цветов превращает в акварельную сказку. Ничего конкретного, тщательно выписанного или подчеркнутого, все в полутонах, слегка размыто, но невероятно притягательно. Особенно запоминаются две работы: серебристо-матовый “Портрет балерины Тихомировой” и яркий, словно сотканный из лепестков роз “Портрет Юмашевой с кулоном”.
Еще один из тех, кто не вписывался в советский сюжет, — Анатолий Зверев. Уже одним своим образом жизни он вызывал раздражение, неоднократно привлекался за “тунеядство”, представители официального искусства и критики отказывались признавать художником этого бунтаря-одиночку. А сам художник считал живопись Чудом Божьим. Так и писал: “Живопись — это совокупность света и тени, взаимодействие с цветом. Из этого прозаического и получается то, что признают за Чудо Божье. Родилась же Матушка-живопись из окружающих человека красок природы, особенно радуги”.
Вот и взял Зверев немного красок у радуги и разбросал по своим полотнам. На выставке экспонируются фантастические “Букеты”, испуганные, сбившиеся в стаю “Чайки”, нежные, трепетные женские портреты, есть и два автопортрета самого Зверева. Один бесшабашный, лихой, созданный в начале 1950-х годов, светящийся радугой и радостью жизни. И другой, датируемый 1971 годом, на котором страшное, измученное лицо с черными глазами-дырами.
Выставка “Русский экспрессионизм” в галерее “Дом Нащокина” продлится до 14 ноября.
