В конце 70-х эти девочки покорили мир. Они являли собой настоящее чудо, взлетая над спортивными снарядами, опровергая законы физики. Разбег, пируэт, приземление…
Жизнь после спорта больно ударила обеих. За две недели до открытия Московской Олимпиады-80 чемпионка мира Елена Мухина на тренировке сломала позвоночник и оказалась прикованной к инвалидной коляске на всю оставшуюся жизнь. Ее подруга, олимпийская чемпионка Монреаля по спортивной гимнастике Светлана Гроздова спустя много лет родила тяжело больного ребенка. Мальчику сделали операцию на сердце, в результате которой... муж Светланы подал на развод и теперь пытается отобрать у нее сына.
Две беды объединили двух бывших гимнасток. Потому что им обеим очень хочется верить в чудо — ведь они когда-то сами творили чудеса на гимнастическом помосте…
Со своим будущим мужем Леонидом Марецким Светлана Гроздова познакомилась в 93-м году на гастролях. Оставив большой спорт, она выступала с акробатическим номером в цирке. Леонид работал там же музыкантом в оркестре. После гастролей они уже не расставались, а через два года поженились официально и некоторое время спустя купили в Москве однокомнатную квартиру... Была ли их семейная жизнь счастливой? Конечно — ведь они любили друг друга. Хотя сегодня супруги говорят об этом с видимым усилием.
Счастье омрачалось только бездетностью. Ребята мечтали о ребенке. Максимка родился только в 2000 году, когда Светлане уже исполнилось сорок — долгожданный, выстраданный, любимый. Но судьба — дама своевольная, одной рукой дает, другой отнимает. У малыша врачи обнаружили целый букет серьезных заболеваний: позвоночника, печени, желудочно-кишечного тракта, нервной системы… И самое страшное — врожденный порок сердца. Тяжелый, требующий сложной операции, без стопроцентных гарантий на успех.
СВЕТЛАНА:
— Ребенок плохо ел, плохо спал. К 10 месяцам, когда нам первый раз предложили операцию, еще не мог самостоятельно сидеть, постоянно кричал, был очень нервным. Врачи говорили, что надо срочно делать операцию, иначе ребенок умрет, а если и выживет, то не будет ходить, говорить и вообще развиваться. И все-таки я написала отказ — интуиция подсказывала мне, что Максимка слишком слаб, он попросту не перенесет операции.
В течение четырех лет Светлана и Леонид каждые полгода возили Максима на обследование в институт им. Бакулева. Каждый раз их убеждали врачи: нужна операция, причем промедление смерти подобно. И каждый раз Светлана отказывалась.
Говорят, общая беда сближает людей. Но Максимкина болезнь развела Леонида и Светлану по разные берега: муж не соглашался с женой, полностью доверял врачам и считал, что откладывать операцию — значит губить ребенка.
ЛЕОНИД:
— Она же ничего слышать не хотела! Говорила: врачи ничего не понимают, операция — только через мой труп! Хотя до сих пор профессор Шаталов из Бакулевского института удивляется: как можно было в Москве запустить болезнь до такой степени? А знаете, в чем дело? Светлана раньше регулярно ездила к Лене Мухиной по хозяйству помогать — та ведь одна со старенькой бабушкой живет. Да и во время беременности они много общались. Так повелось: что Лена скажет, то и правильно. Вот и по поводу Максима... Жена врачам не верила, а верила Лене Мухиной. Мол, Лена нам помогает. Чушь! Как можно помочь на расстоянии?
* * *
В семье начались скандалы. Отец настаивал на операции, мать не могла решиться. Они продолжали жить в одной маленькой квартире, но это были уже чужие люди. А потом уже не просто чужие — заклятые враги.
Леонид работал, Светлана неотлучно находилась при сыне. Она терпеливо выхаживала ребенка, занималась с ним гимнастикой, готовила диетическую пищу, заваривала травы, делала массаж. Когда Максим начал ходить, из-за сильного гипертонуса мышц у него не сгибались коленки. Теряя равновесие, он падал навзничь, как подрубленное деревце. Мама ходила за ним по пятам, готовая в любой момент подхватить малыша. Она оббила все углы в доме поролоном (малыш постоянно натыкался на препятствия), сделала ему лесенку, чтобы лазил. Понемногу Максим научился бегать, прыгать. Он отставал в развитии, но все-таки шел вперед…
Отец тоже все свободное время отдавал сыну. Все знали: если он не на работе, то может быть только дома. Гулял с Максимом, купал, бегал по магазинам. Такую самоотверженность со стороны отца встретишь не часто. Леонидом можно было бы восхищаться, если бы не одно “но”. Он буквально возненавидел жену. За весь наш разговор он ни разу не назвал Светлану по имени — только “она” или “мать ребенка”.
ЛЕОНИД:
— Я спал на кухне, последние четыре года мы с ней вообще не разговаривали. Она, конечно, не могла работать после рождения сына, только пенсию спортивную получала, чуть больше тысячи рублей. У нас раньше деньги лежали в столе, и каждый брал, когда ему нужно. А потом я стал держать их у себя, поскольку по магазинам всегда ходил сам. Она спросила меня: “А где деньги?” — “Зачем тебе? — говорю. — Ты же никуда не выходишь из дома, только гулять с ребенком, развлекаться у нас времени нет. Если что нужно купить, пиши список, вывешивай на холодильнике, я куплю все необходимое”. Через некоторое время смотрю: вывешивает только продукты для ребенка. Гордость у нее там или что взыграла… Ладно, думаю, я тебя уговаривать не буду!
Жить вместе в крошечной квартирке — и не разговаривать? Вдвоем растить ребенка — и общаться через записки?!
СВЕТЛАНА:
— Из-за Максимкиной болезни отношения с Леней у нас накалились до предела. Сколько раз я ему предлагала: “Давай поговорим по-человечески, попытайся меня понять, так невозможно дальше жить!” В ответ всегда одно и то же: “Мне с тобой говорить не о чем, ты дура, ты сумасшедшая, ты мне не жена, а Максиму не мать!” Мальчику еще года не было, когда Леонид перестал давать мне деньги на жизнь. Мне мои родители-пенсионеры из Ростова присылали по тысяче в месяц плюс моя спортивная пенсия — вот и все доходы. Продукты и вещи для ребенка Леонид покупал сам, а когда уезжал на гастроли, оставлял мне деньги из расчета 60 рублей в день. За каждую потраченную копейку надо было отчитываться чеками…
Светлана показывает мне свои “отчеты” — листы бумаги с аккуратными столбцами: пакет кефира — столько-то, пучок редиски — столько… Все подсчитано до копейки, каждая мелочь.
СВЕТЛАНА:
— Максимка спрашивал: почему папа мне все покупает, а ты — никогда? Что я могла ему ответить? Понимаете, у меня за последние годы ни праздников, ни дней рождения не было. Я же из дома никуда не выходила, а дома меня не замечали. Муж с гастролей приезжает, ребенку подарки привозит, а со мной даже не поздоровается, проходит, как мимо шкафа. Я терпела все эти унижения ради ребенка, ребенок важнее…
ЛЮБОВЬ ЯРЦЕВА, жена тренера сборной России по футболу Георгия Ярцева, давняя подруга Гроздовой:
— Как Света выдерживает эту жизнь, я не представляю. У них даже в холодильнике у каждого свои полки. Так у него там постоянно деликатесы, рыбка, другие хорошие продукты, а у нее — пусто. Он при ней садится все это есть, а она за малышом недожеванную картошку доедала...
* * *
В сентябре минувшего года Леонид отвез сына на очередное обследование в Бакулевский. Врачи снова настоятельно рекомендовали операцию.
ЛЕОНИД:
— Я ей сообщил об этом, а она мне: решай сам, я устала, бери ответственность на себя! И я подписал бумагу, где говорилось: о возможности летального исхода предупрежден.
Разрешение Минздрава на операцию он получил неожиданно быстро — спустя два дня. Но ничего не сказал жене — они по-прежнему не разговаривали.
ЛЕОНИД:
— В тот же день она сказала: мне надо уйти по делам. Я остался дома с ребенком, сидел дотемна, но она так и не вернулась. А вечером соседка принесла мне записку: “Я уехала к маме. Устала от твоей ненависти, у меня больше нет сил и здоровья противостоять тебе… Я здесь рабыня, ты за человека меня не считаешь, обращаешься со мной, как со скотиной… Хочешь делать операцию — делай, только учти, процесс уже будет необратим. Хотя это уже твои проблемы”. Что значит “рабыня”, это же ее ребенок! Что значит “ненависть”, я что, должен был ее на руках носить за то, что она с Максимом такое вытворяет! Понимаете, она бросила сына! Бросила накануне операции, в такой тяжелый момент!
Светлана уехала к родителям в Ростов 26 сентября. А 29 сентября ее сыну Максиму Марецкому в Бакулевском институте сделали операцию на сердце. Операция прошла успешно.
Светлана узнала об этом только по возвращении, спустя два месяца. Муж ни разу не позвонил жене в Ростов, а когда звонила сама Светлана, разговаривать отказывался. Он уволился с работы, чтобы быть рядом с сыном. Ухаживать за ребенком в этот период ему помогала жена брата.
СВЕТЛАНА:
— Я и предположить не могла, что это произойдет так скоро! Да если б я только знала, сразу бы приехала! Но он предпочел в такое время обойтись без меня — настолько я ему ненавистна…
ЛЮБОВЬ ЯРЦЕВА:
— Я провожала Свету, когда она отправлялась в Ростов. У нее был настоящий нервный срыв, она была в жутком состоянии и моральном, и физическом. Светочке надо было срочно лечиться, у нее больной позвоночник, куча других болезней, она ведь в последние годы совершенно своим здоровьем не занималась. Вы бы видели, как она билась с Максимкой, как поддерживала в доме порядок, уют! Все ремонты, все домашние дела — на ней. И это при таком тяжелейшем ребенке — я же видела, как она его выхаживает, борется с болезнями! Я часто думаю, как несправедливо жизнь с ней обошлась. Уйдя из спорта, Света осталась ни с чем. В то время все призовые деньги, все-все уходило в пользу государства. Когда муж впервые привел ее к нам домой, я была потрясена, как скромно она одета, что у нее ничегошеньки нет, а ведь сколько славы она принесла стране! Но даже в страшном сне не могло присниться, что ждет ее в будущем! Знаете, самое страшное — когда нет поддержки близких. Тогда любая беда удесятеряется. Вот у моего мужа сейчас очень трудное время, постоянно на нервах. Я его уговаривала: уходи в отставку! Нет, говорит, не могу. Что ж, тогда я решила: буду его поддерживать… А Светлане, думаю, только спортивная закалка позволяет выносить такую муку…
Душевную поддержку, без которой не выжить даже самому закаленному человеку, Светлане давала Лена Мухина.
ЕЛЕНА МУХИНА:
— Я не буду давать интервью. А по поводу этой истории могу сказать, что Света все тащила на себе: ребенка, дом, мужа. А теперь он хочет ее с дерьмом смешать. Вы считаете, что он хороший отец? Не сказала бы. Света занималась с сыном, книжки ему читала, в кубики, в машинки с ним играла, а тот придет, ребенка в охапку — и к компьютеру. У него Максим часами играл на компьютере или смотрел телевизор, ложился спать далеко за полночь, а Света не имела права вмешаться, хоть и знала, что это вредно.
Она за эти четыре года постарела лет на пятнадцать. Вы не представляете, какая она была и какая стала! Не всякая мать пойдет на такие жертвы. Лично я не стала бы осуждать Свету, даже если бы она отказалась от ребенка. Жить в таком кошмаре, метаться между болезнью сына и самодурством мужа… Долго ли можно всему этому сопротивляться? А ребенок — неизвестно, выживет ли…
Говоря это, Лена еще не знала, что операция проведена, и проведена удачно. Что Максим поправляется. Что чудо все-таки произошло...
МАРИЯ ЧЕРНОВА, профессор, лечащий врач Максима:
— Операция была необходима. У мальчика был большой дефект межжелудочковой перегородки и огромное сердце, занимающее почти всю грудную клетку. Кроме того, началось осложнение, легочная гипертензия. При таком осложнении мы всегда говорим, что чем раньше сделать операцию, тем лучше. Потом порок станет неоперабельным, ребенок останется тяжелым инвалидом и долго не проживет. Мы очень довольны исходом операции, дали папе рекомендации по поводу того, как дальше вести ребенка, назначили лекарства… Надеюсь, мама теперь будет рада, что все хорошо…
СВЕТЛАНА:
— Теперь бы только жить начинать. Мальчик на поправку пошел, можно не дрожать ежесекундно, не думать: что будет завтра? Но муж меня теперь ненавидит еще больше, чем раньше. Воспользовался моим отъездом, чтобы отобрать у меня ребенка под видом того, что я его бросила. И сына против меня настраивает. Когда я вернулась из Ростова, он бросился наперерез: не подходи к ребенку, убирайся туда, откуда приехала! Я потом укладывала Максима спать, тот спрашивает: “Мам, а ты меня не любишь? Мне папа так сказал...”
Накануне Нового года Леонид подал заявление на развод. Одновременно с иском о передаче ему сына на воспитание.
ЛЕОНИД:
— У меня в жизни нет ничего, кроме сына. Мне теперь надо няню найти, чтоб с ребенком сидела, пока я на работе. А такой матери доверять нельзя...
* * *
...Детей с тяжелыми заболеваниями иногда бросают мамы. И очень часто — папы. Максиму Марецкому вроде бы повезло: его родители души в нем не чают... Вот только семейного тепла, семейных радостей у малыша нет и вряд будет. И уж он-то в этом совсем не виноват. Любовь — это не только счастье, но и бремя, которое надо уметь нести. Вдвоем. Ради того, чтобы малыш, который столько пережил, в результате вырос счастливым.
...В Новый год маленький Максим Марецкий получил от папы кучу подарков. А потом вдвоем с папой сидел за праздничным столом. Мама в это время оставалась на кухне. Одна. Разбег, фантастический пируэт, приземление...
