Он прожил, по человеческим меркам, недолгую жизнь — всего 55 лет. Но успел сделать удивительно много. Вспоминая встречи с ним, писатель Фазиль Искандер предположил, что, если бы священнику Александру Меню в конце 80-х годов позволили хотя бы раз в неделю проповедовать по телевидению, Россия преобразилась бы. Сегодня те, кто помнит отца Александра, отмечают 70-летие со дня его рождения.
Мне приходилось неоднократно наблюдать, как преображался во время служения литургии отец Александр. Он постоянно напоминал нам, своим прихожанам, что благодать не обитает в злобных и завистливых сердцах. Приобщаясь к Божественной благодати во время литургии, мы призваны бережно хранить и умножать ее в своих сердцах, страшась осуждения, зависти, злобы, недоброжелательства.
Сам он щедро делился им со всеми, кто в этом нуждался. Для отца Александра все прихожане были детьми Божьими. На больных и убогих он смотрел с большей любовью и уделял им гораздо больше внимания. Он создавал некое силовое поле благодати, в котором одинаково хорошо было всем. Даже тем, кто враждовал друг с другом.
Крайне редко я видел его усталым или раздраженным. Казалось, его терпению нет предела. Основную часть прихода составляли интеллигенты. Пастырская работа с ними чрезмерно затруднена — российские интеллигенты всегда ощущали себя избранниками, часто без каких-либо серьезных на то оснований. Амбициозность, неоправданные претензии, отсутствие духовной трезвости — все это требовало колоссального терпения от пастыря.
Написано немало воспоминаний о нем — удачных и не очень удачных, немало статей и книг, обличающих его. Но нигде не упоминается о его человеческих слабостях. Вспоминается озорная, мальчишеская стихия, которая иногда пробивалась в шутливых, но очень точных кличках. Одного из прихожан, весьма честолюбивого, он метко прозвал Канцлером. А Владимира Волгина, нынешнего настоятеля московского храма Святой Софии, который в начале 80-х был алтарником в Новой Деревне, постоянно кичась своим духовным опытом, — Эмбрионом. Вряд ли с точки зрения строгой аскетики можно как-то оправдать эти клички. Он не был пустынником-аскетом. Это было проявлением мальчишества в зрелом и глубоко просветленном священнике.
Прошло почти 15 лет со дня его трагической гибели. Но многие благодарные россияне помнят и почитают его. Его гибель была первой в ряду насильственных трагических смертей новой, демократической России. Многочисленные расследования не принесли ощутимых результатов. Но его жертва принесла многочисленные всходы. На месте гибели выросли часовня и храм во имя преподобного Сергия Радонежского, которого глубоко почитал отец Александр. Продолжается служение прихожан в Детской республиканской клинической больнице, начатое им. Сегодня вечером в поселке Семхоз, где он жил и погиб, в культурном комплексе “Дубрава” состоится вечер, посвященный его памяти.
Проникновенные слова сказал о нем сам маэстро: “Сколько человечного в человеке? Сколько истинного в истинном? Сколько Божественного света в истинной вере? Он поистине обладал этим всем. И сегодня с нами этот удивительно красивый, неповторимо светлый, осененный Божьим светом отец Александр Мень!”
