Вы хотите воскреснуть после смерти? Только не сразу, а лет через 100—200? Такая возможность действительно существует — были бы деньги. Законсервировать мозг стоит сегодня $80 тысяч, полная консервация тела обходится в $150 тысяч. Большинство клиентов Института продления жизни оплачивают услугу в рассрочку — это членский взнос ($20 тысяч) и ежемесячные платежи по $100.
Это не первоапрельская шутка. Сенсационные эксперименты по воскрешению человеческой жизни уже проводятся в США. Об этом в эксклюзивном интервью “МК” рассказал директор института Джозеф УЭЙНИК.
Институт продления жизни был основан в 1972 году с целью проведения опытов по крионике. Крионика — экспериментальная процедура, целью которой является сохранение человеческого тела в жизнеспособном состоянии до того момента, когда медицина найдет средства возвращать умершего к жизни. Если человек умирает от какого-то неизлечимого заболевания, то в будущем у него есть шанс “реанимироваться” и вылечиться, поскольку лекарства от болезни уже будут созданы.
— Первую операцию мы сделали в 1976 году, — рассказывает Джозеф Уэйник. — Нашим пациентом стал отец одного из основателей института.
— Как выглядит процедура “консервации” человека?
— Как только становится известно, что один из наших клиентов (тех, кто заказал услугу “консервации”) смертельно болен и в ближайшее время умрет, мы немедленно направляем мобильную команду к месту, где находится пациент. Но иногда ожидание длится неделю и больше, так что наши специалисты находятся в постоянной готовности в течение 24 часов. Мы не вмешиваемся в медицинский уход за больным и аккуратно объясняем безобидность наших намерений.
Как только медики констатируют смерть, мы немедленно вводим в вены пациента гепарин, который не дает крови сворачиваться. Так мы стимулируем кровоток в теле, притом что сердечная активность остается нулевой. Одновременно включается аппарат для искусственной вентиляции легких. При таких условиях мозг не умирает. То есть, хотя человек и мертв по медицинским документам, с биологической точки зрения он вполне жив.
— А как происходит последующая заморозка тела?
— Тело помещается в специальную капсулу, где из него выкачивается вся кровь, которая заменяется специальным консервирующим раствором. Мы обкладываем труп пакетиками со льдом, понижаем температуру тела до +3° и в течение 24 часов транспортируем его в нашу лабораторию в Аризоне. Далее есть выбор: либо мы делаем полную криоконсервацию, то есть заморозку всего тела, либо нейроконсервацию, при которой сохранен будет только мозг пациента.
Люди, выбирающие лишь консервацию мозга, по-своему правы. Если предположить, что в будущем наномедицина позволит воссоздавать ткани, то для “переселения” человека в новое тело понадобится лишь его мозг. Поскольку из черепа нельзя извлечь мозг, не нанеся ему повреждений, мы отделяем черепа пациентов вместе с мозгом, а тело кремируем или предаем земле. Нас часто обвиняют в том, что мы храним отрезанные головы. На самом деле мы храним мозг в его естественном состоянии.
— Но ведь при заморозке в тканях образуются кристаллики льда, способные нарушить их структуру...
— Конечно, расширяясь в объеме, лед мог бы причинить ткани вред. Но при криоконсервации мозга или всего тела перед заморозкой мы вводим криопротектант — специальную жидкость, которая достигает такой концентрации, что попросту не оставляет места для льда. Эта процедура называется витрификацией и, возможно, скоро будет широко использоваться для длительного хранения крупных внутренних органов. Фактически она состоит в том, чтобы полностью заменить воду в теле криопротектантом, который при температурах ниже -120°С превращается в стеклообразное вещество.
После этого мы помещаем тело (или только мозг) в камеру заморозки, где оно постепенно охлаждается за час на 1 градус до температуры сжижения азота. Затем тело закрывается в капсулу и опускается в резервуар с жидким азотом, где и будет храниться ровно столько, сколько понадобится.
— Но фактически человек, находящийся у вас на хранении, мертв…
— Мы лишь останавливаем метаболизм в теле. Этот вывод сделан на основании опытов. Мы замораживали отдельные части мозга и ткани до температуры -196°С, при которой прекращаются все химические реакции, а потом при разморозке проверяли ткани (на химические реакции) и мозговые участки (на электрическую активность). При этом образцы полностью сохраняли свои свойства, а их состояние было идентично тому, в котором они находились до заморозки. Тот же самый принцип используется сегодня при донорстве: внутренние органы временно замораживаются и в течение 24 часов транспортируются из одной части света в другую для трансплантации. Мы же сохраняем тело в течение десятилетий.
— Проводились ли эксперименты по оживлению людей?
— Мы никогда не проводили подобных экспериментов над людьми, так как пока нам неизвестны методики их успешной реализации. Мы не имеем права экспериментировать, не будучи уверены в положительном результате экспериментов. Наша работа — задел на будущее. Хотя мы не можем со стопроцентной гарантией пообещать пациенту, что он когда-либо воскреснет. Однако такую возможность мы видим уже в ближайшем будущем.
— Бывают ли случаи, в которых “консервацию” можно признать неудавшейся?
— Наших пациентов будут оживлять тогда, когда наномедицина позволит полностью управлять телом на молекулярном уровне. Следовательно, лишь полное разрушение тканей можно считать провалом эксперимента — только в этом случае тело не подлежит восстановлению. С нашей точки зрения, при оживлении замороженных пациентов в будущем медикам придется столкнуться лишь с одной серьезной проблемой — амнезией. Но даже если предположить, что сегодня проснувшегося от столетнего сна человека будет ждать полное забвение, то рано или поздно все равно будет найден способ вернуть людям память.
— И сколько сейчас желающих временно “замерзнуть” лет так на 100?
— В наших хранилищах находятся тела и мозг 67 пациентов. Помимо этого в нашем институте зарегистрированы 730 “потенциальных клиентов”, то есть те, кто заплатил деньги и после смерти согласен быть замороженным и воскрешенным. В 2004 году мы сделали 7 операций, в этом планируем провести 8. Мы ежегодно производим криоконсервацию примерно 1% наших клиентов. Кстати, по всему миру у нас полно последователей — врачи и ученые внимательно следят за нашими экспериментами.
— Среди ваших клиентов наверняка есть и знаменитости…
— Наш самый именитый клиент — легенда бейсбола Тед Вильямс из команды “Бостон Ред Сокс”, который умер в 2002 году. Есть также родственники известных актеров и просто очень богатые люди. Многие не хотят афишировать свое членство в нашем “обществе”, кто-то, наоборот, не против, чтобы люди знали о его решении. В эксперименте участвуют совершенно разные люди — это врачи, банкиры, адвокаты и другие люди, которых объединяет любовь к жизни. Трудно сказать, что заставляет людей идти на этот шаг... Многие считают, что крионика — это лишь новая перспективная методика излечения их заболеваний.
— Вас не беспокоит этическая сторона подобных опытов? В христианском понимании вы консервируете тело, но никак не душу.
— Я сам являюсь членом института, и после смерти меня тоже “законсервируют”. Нам очень часто задают этот вопрос, и вот что я могу возразить: в Библии говорится, что умерший человек засыпает, а значит, состояние замороженного тела не противоречит религии. Вы никогда не задумывались, что при пересадке сердца и искусственной вентиляции легких тоже, может быть, нарушается воля Божья? Мы поступаем по тому же принципу, временно отдавая тело на откуп науке. Ну а где все это время будет находиться душа, знает лишь Господь.
— Допустим, человек проснулся через 200 лет. У него нет родственников, он ничего не помнит и не понимает. Да и жизнь за это время сильно изменилась. Вы психологически готовите людей к этому?
— По этому поводу мы постоянно спорим между собой. Я всегда представляю, что проснулся и не понимаю, что происходит вокруг. Планета Земля изменилась до полной неузнаваемости, и мне совсем не нравится, что с ней стало. Я вдруг узнаю, что страны под названием США уже нет на карте, а вокруг все говорят на непонятном мне языке. Но это мое нынешнее представление о будущем, которое, как показывает опыт предыдущих веков, не имеет ничего общего с тем, как люди видели его в прошлом. Мы не можем представить, какими возможностями человек будет обладать через два века. Еще 200 лет назад мы бы никогда не смогли с вами беседовать по телефону, как сейчас, находясь за тысячи километров друг от друга. В любом случае, если мне так не понравится этот мир, я возьму билет на Марс, Венеру или покрытый тайнами Плутон и попытаю счастья там.
— И все-таки ваши эксперименты чем-то напоминают опыты доктора Франкенштейна…
— Эти стереотипы — от недостатка знаний. Большинство журналистов пишут о нас всякую чушь в духе романов о живых мертвецах, но, когда мы приглашаем их приехать и увидеть все собственными глазами, они в корне меняют свое отношение к нашей работе. Люди, разобравшиеся в сути вопроса, понимают, что будущее уже рядом и у них есть шанс пожить в нем.
