Отец продюсера Ричарда Занука, Дэррил Занук, — один из основателей студии ХХ Century Fox. Сам Ричард стоял во главе Universal и Warner Bros. Двое его сыновей также стали продюсерами. Но мистеру Зануку не обязательно гордиться совокупностью заслуг семейства: в его фильмографии “Шофер мисс Дэйзи”, “Проклятый путь”, “Чарли и шоколадная фабрика” и 159 номинаций на “Оскар”. В этом году фильм “Челюсти” Стивена Спилберга отмечает 30-летие. Чтобы поздравить с юбилеем продюсера “Челюстей” мистера Занука, корр. “МК” позвонил ему в Лос-Анджелес.
— Вы ведь открыли Спилберга для большого кино?
— Стивен много работал для телевидения еще до нашей встречи, но я продюсировал его первый фильм “Шугарлендский экспресс” в 1974 году. За пару лет до этого он пришел ко мне со своим проектом — а я тогда был главой производства XX Century Fox и не взял его заявку. Потом я перешел в Universal, и Стивен вновь принес мне заявку. Это был “Шугарлендский экспресс”. Потом я дал ему еще один шанс.
— Это были “Челюсти”, первый фильм, собравший в прокате более 100 миллионов долларов?
— На самом деле мы заработали гораздо больше.
— Такие сборы повысили ваши ставки в Голливуде?
— В некотором смысле. Несмотря на то что я уже работал с такими известными лентами, как “Звуки музыки”. “Челюсти” сделали имя Стивену, который проснулся знаменитым. Это был самый крупный проект по тем временам.
— Времена меняются — сейчас другие бюджеты...
— Да, вы совершенно правы. А что касается современных бюджетов под 200 миллионов, то мне не кажется, что это пустая трата денег, но сравнить их с тратой денег в казино можно. Потенциально фильм с бюджетом 200 миллионов может заработать гораздо больше. “Титаник” стоил около 200 миллионов, но заработал миллиард по всему миру. Я делал фильм с гораздо меньшими бюджетами: “Шофер мисс Дэйзи” стоил 7 и заработал больше 100 миллионов.
— Когда вы со Спилбергом делали “Челюсти”, вы были первооткрывателями, тогда ведь не было компьютерных спецэффектов...
— Это была невероятно трудная работа. Сегодня такой фильм может сделать кто угодно — включай компьютер и рисуй. Нам пришлось иметь дело с механическими акулами. А это очень сложно — снимали мы в океане, в соленой воде, и механизмы все время выходили из строя. Честно говоря, ни один механизм не сработал у нас именно так, как нам было нужно, и именно тогда, когда нам было нужно.
— Вы знаете Спилберга уже больше тридцати лет — он сильно изменился со времени вашего знакомства?
— Вообще не изменился. Я видел его на прошлой неделе — он все тот же. Так же работает — он ведь трудоголик и продолжает работать в таком же напряженном темпе, несмотря на свою бешеную популярность. Стивен стремится к совершенству, и, думаю, он еще не сделал свой лучший фильм.
— Если Спилберг не меняется, то за те сорок лет, что вы в кинобизнесе, все сильно изменилось...
— Да, но положительные эти перемены или отрицательные — зависит от того, как вы на них смотрите. Мне кажется, что это естественное положение вещей — мир меняется, кино меняется. Эволюция.
— Россия — хороший рынок для Голливуда?
— Мне кажется, что Россия становится все более интересным рынком для Голливуда. Во всех странах люди хотят развлекаться, а в такой огромной стране, как Россия, — представляете, сколько людей хотят развлекаться?
— Вы работали с несколькими поколениями режиссеров — Спилбергом, Мендесом, Бертоном. Люди меняют кино или кинобизнес меняет людей?
— Эти режиссеры — талантливые люди, которые меняют положение вещей. Но большинство режиссеров, продюсеров, сценаристов предпочитают плыть по течению. Не будь таких фантазеров, как Тим Бертон, который в каждом фильме создает новый мир, — не было бы кино.
— Бертон работает с вами уже несколько лет, как вы его нашли?
— Мы сделали с ним уже три фильма. А тогда он просто искал продюсера, с которым мог бы сделать “Планету обезьян”. И вполне логично, что он обратился ко мне, — я делал первую “Планету обезьян”.
— Многие считают “Планету” худшим фильмом Бертона...
— Всего “Планет” было пять и трудно перекрыть их популярность. К тому же мы торопились и многое просто не заметили. Честно говоря, это не тот фильм, которым мы все страшно гордимся, — чего уж скрывать.
— Правда ли, что в Голливуде сейчас кризис сценариев?
— Действительно, сейчас очень мало хороших историй. Поэтому так много на экранах тупых боевиков и не хватает историй о людях. Я точно знаю, что зрителям они нужны. Реальность такова, что сейчас очень мало студий, готовых вкладывать деньги в новые фильмы, поверить в коммерческую выгоду новой истории.
— Актеры жалуются, что слишком мало хороших ролей...
— Не знаю, кто вам такое сказал, всегда есть хорошая роль в плохом фильме.
— Как вы считаете, сейчас в Голливуде есть настоящие герои?
— Думаю, Том Хэнкс...
— Но он уже не молод...
— Ну тогда Бред Питт, наверное. Том Круз — но он тоже уже не юноша. И все же я настаиваю на Томе Хэнксе. В нем есть что-то от героев прошлого и от современности.
— Голливуд действительно так жесток, как о нем говорят?
— Скорее, он не прощает ошибок. Если у вас нет хитов, у вас нет будущего. Это со стороны кажется, что кино — это гламур. Но достаточно оступиться один раз, и ты оказываешься за бортом.
— Ваш отец был в кинобизнесе, вы занимаетесь кино, ваши дети пошли по вашим стопам. Кино у вас в крови?
— О, мне хотелось бы на это надеяться! (Смеется.) Это все, что мы умеем делать в этой жизни.
Пять фактов о “Челюстях”
• Автор романа и соавтор сценария Питер Бенчли позже признался, что если бы знал всю правду об акулах, то никогда бы не написал “Челюсти”. Однако та неправда, что показана в фильме, так подействовала на Дэвида Финчера — парня не робкого десятка, режиссера кровавых фильмов “Семь” и “Бойцовский клуб”, — что он никогда больше не купался в океане.
• На самом деле белые акулы меньше тех, что показаны в фильме. Поэтому в тех редких кадрах, где действуют настоящие акулы, Спилбергу пришлось уменьшать инвентарь, появляющийся в кадре рядом с ними. Но в основном в фильме действуют механические акулы. Они были сделаны в цехах, и никто не догадался провести полевые испытания в воде. Поэтому во время съемок акулы постоянно ломались и починке не подлежали. А главный агрегат по имени Брюс вообще утонул, утянув за собой на дно одну из лодок. Тогда, чтобы хоть как-то облегчить жизнь группе, Спилберг придумал движение камеры, имитирующее взгляд акулы.
• На пробном показе фильма еще перед прокатом зрители завизжали от ужаса, когда увидели очередную жертву в пасти акулы в одной из сцен. Тогда Спилберг перемонтировал сцену. Он сказал: “Я хочу, чтобы зрители кричали еще громче”.
• Виновником оглушительного успеха “Челюстей” — в первые недели проката его посмотрели 67 миллионов американцев — назвали ветерана Голливуда, монтажера Верну Филдс, а не 28-летнего, никому не известного Стивена Спилберга. Поэтому Спилберг больше никогда не работал с Верной Филдс, желая доказать, что он и сам чего-нибудь да стоит.
• На самом деле во время съемок у Спилберга были страшные проблемы со студией. Вместо запланированных 52 дней съемки заняли 155. Сценарий фильма дописывался на ходу. Актер Роберт Шоу, исполнитель роли Квинса, был всем недоволен. В последний съемочный день Спилберг надел свой лучший костюм, сел в катер и с воплем: “Я никогда больше не вернусь!” — направил его в открытый океан. Так он просил прощения у группы за непростые съемки.
