Московский режиссер Сергей Бодров взялся за масштабную дилогию о жизни Чингисхана. Пока снимается “Монгол. Часть Первая”. Вооружившись бюджетом в десять миллионов евро, он уехал на натуру в исторические места, нынешние Китай и Внутреннюю Монголию. “Монгола” планируют выпустить на пяти языках: русском, казахском, татарском, монгольском, китайском. В фильме столько батальных сцен, что его уже сравнивают с “Войной и миром” Сергея Бондарчука.
В картину Бодров пригласил знаменитостей японского, китайского и монгольского кино. Одну из главных ролей — Таргутая, врага Чингисхана — сыграл алтаец Амаду Мамадаков, звезда “9 роты” Федора Бондарчука и сериала “Солдаты”, актер труппы театра Et cetera. Амаду — единственный российский актер, занятый в проекте. А на роль Борте, жены Чингисхана, Бодров выбрал монгольскую студентку-журналистку Хулан Чулуун. “МК” воспользовался перерывом между “Первой” и “Второй” частями “Монгола” и поговорил с Амаду и Хулан о работе в этом фильме.
Амаду Мамадаков: “Мои предки воевали за Чингисхана”
— Амаду, до съемок в “Монголе” что вы знали о Чингисхане?
— Изучал в школе и наслышал от наших местных стариков. Сам я из рода Кыпчаков, который был самым воинственным у нас на Алтае. О моих предках ходят легенды: одни старики утверждают, что Кыпчаки воевали на стороне Чингисхана и даже состояли в его охране. Другие — что Кыпчаки поддерживали противников Чингисхана. Я же думаю, в те сложные времена они могли быть то по одну сторону баррикады, то по другую.
— А когда стали сниматься, ваше отношение к Чингисхану изменилось?
— Я всегда испытывал к нему чувство уважения. Думаю, как и все азиаты. Для монголов он вообще, как бог, а в Азии — символ целой эпохи. И, наверное, каждый азиат мечтал бы сыграть Чингисхана. Во время работы над ролью уважение к нему только усилилось. Я периодически перечитываю материалы о Чингисхане, о том, как тогда жили люди, как ели сырое мясо, как складывали его под седло лошади. Ведь воинам некогда было варить: мясо вялилось прямо под седлом.
— Страшно играть его врага?
— Cкорее было чувство противоборческого азарта...Ведь враг Чингисхана — это второй Чингисхан, тоже сильный человек.
— Вам сразу предложили эту роль?
— Я даже не знал, на кого пробуют, но был согласен на любую роль . Думаю, для каждого азиатского актера этот фильм важен, чтобы хоть немного прикоснуться к легенде...
— На каком языке проходили пробы?
— В Москве я встречался с актерами, которые говорили на русском. Несколько сцен было с буряткой. Сначала на русском, потом она — на бурятском, я — на алтайском, чтобы на разных языках попытаться почувствовать друг друга.
— А играли на каком языке?
— На внутреннемонгольском.
— Как в свободное время общались с коллегами?
— На английском с помощью переводчика. (Смеется.) Но вообще-то, когда хочешь, языковой барьер перестает существовать. Можно же общаться взглядами, жестами, шутить. Мы в основном балагурили. Главный объект для приколов — звукооператоры Бруно и Лоран. Например, такой случай. Они ушли на съемку, а я уговорил гостиничную сотрудницу-китаянку написать на бумажной ленте слово “карантин”, поставить печать и заклеить дверь. Когда Бруно и Лоран вернулись, увидели опечатанный гостиничный номер, побоялись войти — китайцы зря не напишут. Долго топтались у двери, как бедные родственники. Потом Лоран все-таки догадался, что это я их разыграл. Мы же часто шутили друг над другом.
— Как актер, обладающий еще и режиссерским образованием, вы предлагали Бодрову свои идеи?
— Бодров всегда все сам тщательно продумывает. Хотя когда, например, лошадь не туда побежала, тогда я могу что-то посоветовать, чтобы ее направить. Но это так, мелочи. (Смеется.)
Я доверяю Бодрову. А как режиссер, просто лучше понимаю, что он хочет, примерно представляю, как он строит кадр, что он хочет выразить. И пытаюсь встать на сторону режиссера и выполнить поставленную задачу. Однажды мальчику, играющему Чингисхана в детстве, я помогал, стоя за камерой, подыгрывал, подсказывал.
— Большую часть фильма отсняли. В каких сценах еще предстоит сыграть?
— Очень сложную финальную сцену, где я становлюсь ханом. Я даже боюсь говорить об этом. Это же встреча с Чингисханом. (Улыбается.)
— Снимали именно там, где все когда-то и происходило?
— Да. Там очень красиво и интересно. В рюкзаке носишь три сезона: в любой момент может начаться дождь или выпасть снег. Кроме того, я раньше слышал, что монголы боятся грозы. У нас на Алтае тоже грозы с молниями. А на съемочной площадке видел такую грозу — думал, с ума сойду! Представляете, бескрайняя степь, через которую проносится буря, и молния через весь небосклон... А в первый съемочный день во Внутренней Монголии группа утром поехала в горы. Женщин с собой не взяли. На вершине росло дерево, с помощью которого мы принесли жертвоприношение Будде — повесили на ветви белые ленточки и попросили благословения на съемки. Около дерева оставили еду, молоко, вино. И полчаса молились.
— В фильме “Звезда” вы окуривали себя травой-оберегом. Здесь не пришлось шаманить?
— Нет, но я очень обрадовался, когда мы поехали к этому дереву. Ведь мы приехали на чужую землю, да еще с такими ответственными съемками. Во всякие проклятия Чингисхана я не верю. Но был важен первый шаг — с чем ты пришел.
— Стрелять и ездить верхом вы хорошо умеете и так. А чему новому вы научились на съемках?
— Пришлось вспоминать все, чему учился в детстве. У меня было семь лошадей. Не думал, что мне это может пригодиться! (Смеется.) Потом мне один монгол показывал, как тогда держали нагайку, дубинку, сидели на лошади. Ведь посадка на лошади — важная деталь — у каждого народа принято по-своему.
— Трюки выполнять приходилось?
— В фильме нет. Но я так сдружился со своей “съемочной” лошадью, что каскадерил с ней в свободное время: играли, резвились, возились. Она могла в шутку лечь, встать на дыбы. И даже выучила слово “экшн”, заслышав которое рвалась вскачь.
Меня, конечно, поразил профессионализм нашей группы. Бодров как-то решил снять, как солнце садится за гору. Техники за несколько минут втащили на вершину камеру, рельсы и прочие прибамбасы. А я еле-еле за ними успевал. Отсняли за полчаса, и так же быстро потом все оттуда убрали.
Хулан Чулуун: “Мне предстоит спасти вождя из плена”
— Хулан, расскажите, как попали в фильм?
— Все произошло случайно. Мне 21 год, я учусь на 3-м курсе факультета журналистики в Монголии. Проходила уже практику в местной газете, писала новостные заметки на разные темы в службе информации. Как-то мне надо было в китайском посольстве оформить транзитную визу племяннику. Там, в очереди, столкнулась с ассистентом по кастингу фильма Гульшад Омаровой. Она посмотрела на меня, поинтересовалась, не монголка ли я, и пригласила на пробы. Проб было несколько. Только потом я встретилась с режиссером. Я — не профессиональная актриса, у меня просто разыгралось любопытство: мне было интересно посмотреть, как делается кино... Верхом я катаюсь с детства. Но для съемок пришлось усиленно заниматься спортом, чтобы войти в форму, еще училась фехтованию на мечах. Когда приехала в Москву, стала заниматься с преподавателем актерского мастерства.
— Как вам актер, играющий Чингисхана?
— Я не знала Чингисхана лично. (Смеется.) А в книгах он изображен по-разному. Что касается внешнего сходства, гримеры отлично потрудились!
— История про Чингисхана очень масштабная. Что показалось особенно интересным?
— Все! (Улыбается.) Историю Чингисхана я знала только по урокам в школе. Теперь же мне предстоит сначала спасти Чингисхана из плена, потом самой попасть в плен.
— Проект многонациональный. Как вы общались с партнерами по фильму вне съемок?
— Сплошной английский! (Улыбается.) А внутренние монголы вообще не говорят по-монгольски. Поэтому с ними тоже говорила по-английски.
В главный день твоего лета
С Амаду Мамадаковым вы сможете пообщаться лично 18 июня в Лужниках на площадке “Телегазеты”. Место встречи — луч БСА, 14.00. Амаду в паре с Даной Борисовой расскажет о съемках в “Солдатах” на RenTV и представит участников зажигательного “Телега-шоу”. Ими станут его коллеги-“солдаты” и исполнительница саундтрека к сериалу — певица Юта. А также герои телепроекта “Дом-2” на ТНТ, выпускники “Фабрики звезд” на Первом Виктория Дайнеко, Михаил Гребенщиков и группа “КУБА”. И, наконец, Регина Дубовицкая вместе со своими друзьями-“аншлаговцами”.
