— Ку-ку! Вуаля! Да! — весело произнес Жерар Депардье, довольный произведенным эффектом. Он появился внезапно, из служебного входа конференц-зала кинотеатра “Октябрь”. Фотокорреспонденты выстроились в ряд, ожидая мэтра у главных дверей, а он прошел незамеченным за их спинами. Так в воскресенье началась пресс-конференция Жерара Депардье.
Его ожидали с особым нетерпением. Во-первых, актер мог представить сразу два фильма: конкурсный “Сколько ты стоишь?” Бертрана Блие, где он сыграл одну из главных ролей, и “Париж, я тебя люблю”. В последнем у него, правда, эпизод, зато срежиссированный “собственноручно”. Во-вторых, ему обещан приз имени Станиславского “Верю!”. “За достижение вершин актерского мастерства и верность традициям школы К.С.Станиславского”.
Но Депардье свел свой визит к минимуму. В интервью всем отказал, по Красной площади не гулял, вечерний рейс в понедельник попросил поменять на 10 утра и на банкет по случаю закрытия фестиваля, как делали все приличные иностранные гости до него — Джек Николсон например, — и на минутку не заскочил. Дал только пресс-конференцию.
— Сирано де Бержерак, граф Монте-Кристо... Каких исторических персонажей еще хотите сыграть?
— Никаких. Я очень люблю Достоевского. И хотел бы сыграть Дмитрия в “Братьях Карамазовых”. Забавно, что в ранней юности мечтал о роли Алеши. Тогда он был мне ближе. А Иван со своими мощными внутренними противоречиями лучше всего бы получился у русского актера. Хочу сыграть и в “Преступлении и наказании”. Еще мне нравится Гоголь, я даже мечтал в экранизации “Тараса Бульбы” исполнить главную роль.
— Правда ли, что Бертран Блие вас назвал “негодяем, который год от года становится все лучше”?
— Конечно! (Смеется.) Во время съемок “Вальсирующих” я нахулиганил: меня задержали полицейские и посадили в тюрьму. Просидел за решеткой, правда, недолго, но съемки пришлось приостановить. Блие был тогда зол на меня. Но роли в своих фильмах предлагать не перестал, и я этому очень рад.
— Ваши партнерши по фильмам от вас без ума...
— Я тоже их нежно люблю и актрисами восхищаюсь больше, чем мужчинами. Женщины гораздо глубже и тоньше играют чувства.
— А футбол любите?
— Да. Особенно на нынешнем чемпионате меня восхитила команда Бразилии. Жаль, что спорт стал сильно политизированным.
— Каковы тенденции в нынешнем кино?
— Власть денег становится все сильнее. Настоящему искусству сложнее пробиться к зрителям. Я восхищаюсь Блие. Ведь он, несмотря ни на что, продолжает снимать кино. А вот Бунюэль сейчас бы не смог работать, потому что нынешних продюсеров не заинтересовали бы его гениальные фильмы. Они слишком сложные для отупевших толстосумов.
— Вам вручат приз Станиславского. Скажите, вы верны его системе?
— Я решил стать актером, потому что мечтал сыграть героев Достоевского, Гоголя, Бальзака, Теннесси Уильямса, а не из-за Станиславского, которым, конечно, восхищаюсь. Мне всегда были важны авторы и их произведения, благодаря которым есть яркие, интересные роли. А вообще считаю, что в искусстве не должно быть систем и принципов.
Но когда актер вышел на сцену получать премию имени Станиславского за верность, то заявил, что преклоняется перед Станиславским и считает его систему важнейшей для актера.
