У людей “нормальных” профессий сейчас в разгаре время отпусков. А вот для этого человека лето — самая трудовая пора, когда в буквальном смысле слова несколько дней могут весь год прокормить. Нет, сельское хозяйство здесь ни при чем, и геология с археологией тоже. Репортер “МК” встретился с единственным в России профессиональным сборщиком гагачьего пуха.
Этот “птичий утеплитель” — уникальная выдумка природы. Теплее и нежнее ничего нет. Столетиями люди, которым приходилось жить в северных краях, использовали замечательный натурпродукт, однако теперь для нас гагачий пух превратился в некую легенду: все о нем слышали, но мало кто видел или в руках держал. Ничего удивительного: если до революции Россия потребляла в год 10 тонн такого пуха, то сейчас — несколько килограммов... И практически все эти килограммы добывает Владимир Дудин.
Он совсем недавно вернулся с Севера — из очередной своей заготовительной экспедиции. Еще в начале лета Владимир с двумя помощниками добрался до побережья Ледовитого океана, погрузил все снаряжение и припасы в большую надувную лодку и отправился искать свою “птицу счастья”. Только для этих людей она не синяя, а буровато-пестренькая — именно таков цвет оперения у гаги.
Арктические морские утки селятся колониями на островах, на землях, к которым можно подобраться только по воде. Гнездо птица устраивает прямо на камнях, выстилая неглубокую лунку пухом, выщипанным из собственной грудки. С каждого из них сборщику удается взять граммов 10—15 пуха. В удачный день улов — около килограмма на человека. Работать приходится от зари до зари, чтобы успеть заготовить побольше за те несколько недель в начале лета, пока полярные утки выводят потомство. (Позднее, когда гнезда пустеют, их очень трудно обнаружить на каменистой почве, а под действием дождей и ветров лежащий там пух разлетается, портится.)
— В поисках урожайных мест приходится преодолевать по 500—700 километров, забираясь в дальние уголки Баренцева и даже Карского морей и обследуя сотни островов, — рассказывает Дудин. — Каких-то надежных “адресов” нет: в прошлом году вот здесь было несколько сотен птичьих гнезд, а в этом сезоне может не оказаться ни одного. Причина простая: добрался до острова хищный зверь и все кладки уничтожил... Иногда разоряют гнездовья местные жители, для которых гагачьи яйца тоже являются отличным угощением.
Со стороны работа охотников за пухом напоминает сбор грибов или ягод: переходит человек с места на место, останавливается, склонившись к земле, поднимает воздушно-невесомые пучки “птичьего утеплителя”, складывает в мешок… “Чтобы не погубить будущее гагачье потомство, мы не вычищаем все гнездо, — поясняет Владимир. — Но аккуратно заменяем часть лежащего там пуха специально привезенным с собой сеном”.
Весь месяц, пока длится “пуховая страда”, команда Дудина живет в суровых походных условиях: палатка, примус или костер, консервы, сухари... Случается и незапланированный экстрим.
— В этом году на первом же острове нас поджидал сюрприз: только высадились — видим, а там медведь орудует. Хорошо еще ветер дул в нашу сторону и топтыгин гостей не учуял. Пришлось быстренько отчаливать. В другой раз ситуация оказалась куда неприятнее. Однажды, подплыв к очередному заполярному острову, обнаружили хозяйничавшего на нем белого медведя. Хотели было повернуть прочь, но тут как назло мотор скис. Мишка заметил нас и решил поближе взглянуть, кто это в его владения проник? Бултых в воду — и к нам! А плавает он хорошо, до 6 километров в час может выжимать! Мы уже готовились к самому худшему (ружья в экспедицию принципиально не берем, так что пришлось бы отстреливаться из ракетницы!). Однако двигатель наконец завелся...
Несколько раз Владимиру со товарищи приходилось робинзонить на арктических островах из-за ЧП с техникой.
— Года три назад было: сломался лодочный мотор, когда мы плыли по морю километрах в сорока от берега. Повезло еще, что неподалеку оказался островок с пресной водой. На нем просидели почти неделю. В первые сутки просто ждали: не появится ли какое-нибудь суденышко. А когда поняли, что такая удача маловероятна, решили попытаться отремонтировать движок. Возились несколько дней, но сумели его кое-как оживить и до заветного берега все же добрались. В другой раз нашу лодку, весящую более ста килограммов, попросту сдуло сильным порывом ветра. Отцепился шнур, и унесло ее по берегу метров за двести, в сторону соседней бухты. Мы все-таки беглянку изловили, но вынуждены были еще 4 дня сидеть на месте — пережидали разыгравшийся шторм.
Вдобавок ко всем прочим делам-заботам Дудину и его помощникам приходится прямо там, в северных широтах, заниматься еще предварительной переработкой собранного пуха: если его не высушить сразу же — начнет гнить. Поэтому в числе прочего снаряжения берут с собой специальную тепловую пушку, работающую на солярке.
Максимальный урожай у Владимира — около 150 килограммов. Однако это еще даже не полуфабрикат: пух испачкан грязью и птичьим пометом, перемешан с мхом, покрыт жировой смазкой утки.
Такой сырец нужно долго обрабатывать — чистить, промывать в специальных растворах. Иначе пуховая масса быстро сгниет, в ней заведутся паразиты... Лишь четверть (а то и десятая часть) всего собранного превращается в качественный гагачий пух, который годится для изготовления теплых вещей.
— Все думают, что пух гаги — белый. На самом же деле он имеет серовато-дымчатый цвет. Вот посмотрите, — Владимир снял крышку с небольшой цилиндрической коробочки, зацепил ее содержимое и потянул наружу. Фр-р-р! Словно фокус какой-то: под пальцами Дудина образовался большущий пуховой шар. — Эти пушинки обладают не только уникальной упругостью, но еще и замечательной сцепляемостью. И потому, в отличие, скажем, от гусиного пуха, они не разлетаются, оказавшись на свободе.
Вслед за тем Владимир рассказал про другое общепринятое заблуждение. Его породили сказки, где частенько упоминаются пуховые перины, на которых нежатся цари да богатеи.
— Вообще-то набивать перину гагачьим пухом смысла нет. Под весом человека такая подстилка просто продавится до дна. Так что героиня сказки Андерсена “Принцесса на горошине” вполне заслуживает сочувствия: пусть даже было на ее кровати 12 перин, но если их набили гагачьим пухом, то неудивительно, что эта барышня ощутила дискомфорт от спрятанной в самом низу горошины… Зато одеяло на гагачьем пуху — это вещь! Легкое, обволакивающее. И годится в любую пору: под ним не замерзнешь в лютые холода и не вспотеешь даже в сильную жару...
Были времена, когда спрос на пух гаги в нашей стране был довольно велик. В Архангельской области трудились многочисленные артели сборщиков. Работали два завода по пошиву изделий из гагачьего пуха — в Свердловске и Ленинграде... Последний всплеск популярности таких “пуховок” пришелся на 1970-е. Сейчас единственной страной, где широко используют пух полярной утки, остается Япония. Среди тамошнего среднего класса сохраняется мода на шелковые пуховые одеяла. (При отсутствии в домах центрального отопления и достаточно прохладных зимах подобное пристрастие вполне объяснимо.) Угадайте, откуда берут японцы пух? Россия уже не в счет, норвежцы давно забросили этот промысел, канадцы от столь хлопотного дела тоже отказались... Так вот, “гагачьим монополистом” является маленькая островная Исландия. Там практически все фермеры занимаются сбором пуха с гнездовий гаг.
В суровой северной России народ утепляется, помимо синтетики, главным образом с помощью гусиного пуха. Хотя он на порядок хуже гагачьего, зато по цене куда доступнее. А владельцами настоящих пуховиков и одеял “из гаги” в нашей стране является лишь малое число счастливчиков — некоторые полярники, продвинутые альпинисты и путешественники-экстремалы...
А еще — Владимир Дудин. Свое фирменное двуспальное пуховое одеяло, обшитое снаружи черным шелком, он назвал “Черный квадрат”. Малевич отдыхает!
