А еще он горел, взрывался, падал с небоскребов.
С ним есть о чем поговорить, потому что вспоминать он может, кажется, бесконечно. Жаль только, что повод для встречи с членом Союза кинематографистов и Гильдии кино России каскадером Владимиром ЖАРИКОВЫМ был очень уж невеселым.
Владимир Семенович не понимал, зачем его тезка рискует жизнью
Сначала у Жарикова был Вьетнам, где официально советских военных вроде как не было. А смерть там была очень даже официальная.— Боялся ли я? Конечно, — вспоминает Владимир. — Без страха — одни дураки. Смелый тоже боится. Просто он умеет управлять своим страхом. После некоторых “вьетнамских” моментов рубашки выжимали — так боялись. И в то же время ты “отлажен” до автоматизма, действуешь как машина. Из чувств остаются только азарт и предчувствие столкновения.
В спецвойсках меня многому научили. Поэтому после армии я задумался: кем же мне быть? Военным не хотелось. В бандиты не тянуло. Стал каскадером. Природный авантюризм — такая штука, которую в бабушкин сундук не спрячешь.
Во время съемок “Места встречи…” ко мне подошел Владимир Высоцкий и спросил:
— Сколько вам заплатили за трюк со “Студебеккером”?
— 50 рублей, — сказал я.
— Это стоит намного больше. Объясните мне: если вопрос не в деньгах, то во имя чего вы рискнули жизнью?
Я начал рассказывать, что, наверное, во всем гороскоп виноват. Тигр-Скорпион — самое рисковое сочетание...
Жариков снялся более чем в 100 фильмах. В его послужном списке — “Место встречи изменить нельзя”, “Пираты XX века”, “Д’Артаньян и три мушкетера”, “Приключения Тома Сойера”, “Тайны мадам Вонг” и др. Владимир работал в этих картинах постановщиком трюковых сцен и каскадером. Главную роль получил только в зрелом возрасте. Но его герой в фильме “Посторонний” был сделан так, что Жариков получил за эту работу две международные награды.
— Какой был самый опасный трюк? — спрашиваю.
— Наверное, когда “Студебеккер” переворачивается — и с набережной в реку. Снимали с одного дубля, но тремя камерами. От удара автомобиля об воду заклинило двери. Машина-то была старой. А там ко всему прочему все хлипкое, фанерное. Вода начала заливать кабину. Долго не мог выбраться, думал, захлебнусь. Когда вылез, на берегу уже стояли спасатели…
Но вся моя более чем 30-летняя карьера каскадера прошла без служебных травм. Видно, Господь берег. Только ушибы, синяки и прочая ерунда. Один раз швы накладывали: в “Пиратах ХХ века” неудачно упал. Остальное — мелочи.
Коллеги обрезали тормоза и похоронили заживо
— А в “Приключениях Тома Сойера” кого дублировали?— Талгата Нигматуллина. Например, в сцене, когда индеец Джо бежит из зала суда.
— Я думала, что Нигматуллина не дублировали... Он вроде сам был вполне спортивен?
— Это же наш Джеки Чан. Даже лучше. Он многие трюки делал сам и при этом, в отличие от Чана, был актером редкого дарования. Но тут надо понимать: когда каскадер выполняет за актера трюки — это нормально. Даже для простейших трюков нужна как минимум акробатическая подготовка. Не приведи бог, случайное растяжение у главного героя — весь график съемок псу под хвост. Но иногда в актерах взыгрывает нечто странное. Это не про Талгата, но было, когда ко мне подходили и говорили: “Володь, скажи, что я тут сам прыгал”. Я говорил. Мне тяжело, что ли?
— Только не говорите, что вместо Боярского в “Трех мушкетерах” скакал кто-то еще...
— Юнгвальд-Хилькевич перед съемками этой картины пригласил меня на встречу с исполнителями главных ролей. Я должен был их тренировать: фехтование, верховая езда, падения… И что вы думаете? На тренировки ходил только Боярский. Остальные отмахивались: “Мы все и так сыграем”. В результате только Боярский и фехтовал прилично, и скакал замечательно. Хотя надо признать, что остальные действительно сыграли. Актеры прекрасные. Но все можно было сделать еще эффектнее!
— Все понимаю, но как каскадер мужского пола может заменить актрису?
— Объясню на примере фильма “Место встречи...”. Сцену в “Астории”, когда Фокс выбивает окно официанткой, снимали в гостинице на улице Горького. Помните момент, когда Фокс ведет ее в танце к портьере, приподнимает?.. Дальше — стоп, камера. Остальное доснимали ночью в ресторане. Камера уже на улице. К окну сдвинули четыре стола. Я, загримированный, в чулках, передничке, разбегался по этим столам и вышибал собой стекло. Следом бежал каскадер, дублировавший Александра Белявского. Свет, конечно, приглушили… Но когда я влетел в кадр, почти сразу потерял парик. Поэтому кадр подрезали. На земле в крови и осколках лежала уже актриса, игравшая официантку. То есть мой полет длился мгновение — мало, чтобы кто-то что-то заметил.
— А самого каскадера в кино можно обмануть?
— Да. Можно не заплатить ему за работу. Со мной такое было.
— А нечестная конкуренция есть?
— Не хочу называть картину, но было это в 1980-х в Крыму. Мы ехали в Ялту на микроавтобусе. Я за рулем. Торможу, а тормозов нет. Мчимся. А куда деваться? На южных дорогах есть “ловушки”, когда перед поворотом идет крутой подъем. Тут надо ловить момент: когда машина по инерции “покатится” вверх, она значительно потеряет скорость, и нужно прыгать. Автомобиль, как правило, разбивается, но без пассажиров. Я загнал микроавтобус в такую “ловушку”, и мы с напарником выпрыгнули. Потом, когда начался разбор полетов, выяснилось, что кто-то подрезал в машине тормозные шланги. Такая вот... конкуренция. Тогда даже на “Мосфильм” отправили телеграмму о моей трагической гибели. Когда я пришел на Киностудию им. Горького, Борис Дуров, режиссер картины “Пираты ХХ века”, едва не упал в обморок…
Смертельный трюк на московской трассе
В его жизни есть какая-то злая ирония. Жарикову всегда особенно удавались автотрюки. Но такой трюк поневоле — вещь малоприятная.— 1 октября прошлого года я шел на работу, — Владимир переходит к поводу нашей встречи. — Переходил проспект Вернадского на зеленый и по “зебре”. Слева три ряда были заняты остановившимися машинами, четвертый — пустой. Когда я вышел на эту последнюю полосу, меня сбили “Жигули”. Меня перевернуло в воздухе и выкинуло на тротуар. Потерял сознание. В 1-й Градской поставили диагноз: закрытая черепно-мозговая травма, ушиб мозга, переломы пальцев. Три недели провел в больнице. Рука и сейчас работает плохо, мне до сих пор трудно писать авторучкой…
При разборе обстоятельств аварии Жариков присутствовать не мог. Сотрудники 5-го подразделения ГИБДД на спецтрассе допросили его позже. Все записали. Провели расследование и пришли к выводу, что никто не виноват. Владимира даже пожурили: мол, как это в таком возрасте отважился пересечь проспект на... красный свет?
В итоге Жарикова порадовали документом о том, что он “не совершал административного правонарушения”.
— А моему “сбивателю”, насколько мне известно, тоже дали бумагу, что он не виноват. Как такое может быть, что вообще все правы? Кроме того, есть свидетельница — Валентина Воробьева. Она шла следом и, когда меня подкинуло в воздух, успела отскочить назад. Человек этот, водитель “Жигулей”, не пришел ко мне в больницу извиниться. Не оплатил расходы на лечение. Будто ничего не произошло...
Закрытое дело сейчас отправили на доследование. Но Жариков не очень верит в успех нового следствия. И даже говорит, что пошел бы на мировую, если бы “сбиватель” оплатил расходы на лечение — пенсия-то у каскадеров, даже знаменитых, мизерная.
А еще у него есть удивление и обида.
— У меня возникла идея сценария “Уличное сафари”. Сюжет простой. Определенное количество скучающих людей ищут развлечений. И находят их в том, что сбивают людей. Преступников задерживают гаишники, и они, естественно, откупаются. “Сбивателя” отпускают, и через некоторое время он ищет новую жертву.
— Грустные у вас теперь кинопроекты…
— Да уж. Что тут веселого, если сегодня сбить человека почти ничего не стоит. Из УК убрали статью, и теперь, если у пострадавшего травмы средней тяжести, сбивший его водитель несет только административную ответственность. Когда последствия тяжелые — тогда ответственность уголовная. Но я думаю, тогда просто поднимается “плата за сафари”. И куда мы так укатимся-то?..
