Он сидел в клетке посреди лестничной клетки. И ждал конца.
Потому что родился крысой. А люди не любят крыс.
Его вручили тем, кого он мечтал назвать своими хозяевами, а они ночью сбагрили его в соседний подъезд.
Но есть еще в Москве граждане, которые бескорыстно спасают таких вот брошенных грызунов с трудной судьбой.
Все, что просила 24-летняя Саша Правдухина, — это начать наше интервью с фразы: “Пожалуйста, не дарите на этот Новый год друг другу крыс. Вдруг после праздника они станут вам не нужны и окажутся на помойке”.
Саша Правдухина — не из общества спасения крыс. Она из общества их любителей. Но по мере сил приходится иногда спасать.
От дураков, которые сначала заводят несчастных животных или преподносят их незнамо кому, а потом — выбрасывают. “Недавно пристроила одного крошечного декоративного крысика, его нашли в подъезде. Голодного, замученного. На нашем сайте разместили фотку — прямо как малыша из детского дома, который ищет приемных родителей; в “приданое” дали просторную клетку и вкусного корма”.
Жизни без крыс Саша не представляет. И в комнате ее — клетка на клетке. Просторные крысячьи общежития пока что на восемь персон. Вспышки с зонтиками возле фотоаппарата. Для модельных фоток грызунов.
Крысы — анфас, крысы — в профиль. Крысы, рекламирующие семечки. КрЫсота!
Кстати, крысы вообще-то всеядны, но предпочитают йогурты и детское питание. А вот пивом их лучше не поить: сопьются.
Саша говорит, что родители и сестра ее увлечение одобряют.
“Это Лотта, — Саша показывает мне снимок шикарной блондинистой особы с длинными усами. — Сиамская крыса со страшной судьбой, Лотта родилась неизлечимо больной, в ее кишечнике не было нервов, и она не могла сама ходить в туалет. Но, слава богу, нашлась отличная хозяйка. Несколько раз в день девочка массирует Лотте животик, и та прожила уже полтора года — даже для здоровой крысы неплохо”.
Сама Саша — биолог по профессии. Ее любовь к грызунам (естественно, взаимная) началась с биофака МГУ.
Там было полно крыс. Лабораторных, предназначенных для научных опытов. Никто не спрашивал, хотели ли серые отдавать свои жизни во имя того, чтобы спасти в перспективе наши, человечьи, — на них просто испытывали новые препараты, искусственно вызывая разные страшные болезни. Типа эпилепсии.
А потом, после первого же эксперимента, усыпляли, чтобы не нарушать его чистоту.
— Мне приходилось четко отделять лабораторных крыс от своих, любимых, домашних. Один раз только дрогнуло сердце: такой смешной крысик попался, с обломанным хвостиком, — говорит Александра. — Его привезли из вивария.
Первые три дня он, как и все его сородичи, боялся идти ко мне на руки — крысы ведь очень смышленые и все понимают, но мы их специально приручали, ласкали, гладили, чтобы они не боялись, когда начинается опыт.
На пару со своей первой человеческой любовью Саша завела и первого домашнего крысенка, назвав его Майком. В честь музыканта Майка Науменко.
Майк жил в капюшоне футболки первой любви, а когда испытывал стресс или хотел одиночества, забивался под стиральную машинку, и они вытаскивали его оттуда вдвоем.
Любовь давно прошла, а память о Майке осталась.
Потом была Гвиневра, крыса-девочка. Она спала на загривке у кота Васьки и шныряла с ним по квартире наперегонки.
Вскоре после того, как Гвиневра умерла от старости и от рака — декоративные крысы часто страдают онкологией (подозревают, что это происходит от того, что произошли они от своих лабораторных собратьев, которых выводили для опытов), — Васька ушел с дачи и не вернулся.
В историях крыс вообще много слез и событий, умещающихся всего в два-три года их скоротечной жизни.
Почему вот только люди грызунов не любят? Может быть, потому, что крысы нас умней?
“Какие звери эти люди, — рассказывает питерская крысолюбка Аня Бражникова. — Пеппи, Тиара, Кесси — три мои маленькие крошки. Все произошло неожиданно. Вечером понесла крысок в ветеринарную клинику, а чтобы им было потеплее, посадила в сумочку. Домой на маршрутке ехать не захотелось, и я решила пройтись по парку. Там сумку у меня украли. Девочек я нашла через сутки. Тиарушка и Кесси были уже мертвы, Пеппи умерла дома. Их убили те, кто украл сумку, жестоко”.
“Когда наши крысы уходят от нас, мы желаем им добрых и пушистых сырных облачков, там, на крысиной радуге, и заводим побыстрее новых, потому что жизнь без этих пушистых комочков становится невозможна!” — объясняет Саша Правдухина.
После бума на крыс-экзотов — ушастых дамбо, кудрявых рексов и совсем уж космическо-породистых, лысых, вечно мерзнущих и в придачу с ослабленным иммунитетом, — настал черед заводить декоративных крыс самого обычного серого окраса. Попросту говоря, “дикого”.
Да, есть любители и на таких.
Серые крысы пользуются сногсшибательным спросом в телевизионной рекламе. “Но ошибаются те, кто думает, будто домашние крысы, потерявшись, могут запросто сойтись со своими уличными собратьями и начать жизнь заново где-нибудь на помойке, — говорит Александра Правдухина, по очереди целуя домашних любимцев прямо в их холодные носы. — Скорее всего помоечные не примут чужака, и участь его будет весьма плачевна”.
А вот бездомному крысику из начала заметки однозначно повезло. Наверное, потому что наступает год Крысы.
Его нашли в подъезде мама с дочкой. Нашли да и оставили себе. На счастье.
