“Я старался для России…”

Новым главой ПАСЕ избран испанец Луис Мария де Пуч, и в понедельник его предшественник Рене ван дер Линден передал коллеге свои полномочия. “МК” встретился с уходящим председателем ассамблеи и попросил его подвести итог собственной двухлетней деятельности на этом посту. Еще в начале нашей беседы господин Линден в шутку назвал наше интервью прощальным. И на прощание этот обычно сдержанный европейский политик был неожиданно откровенен.

— Согласитесь, что ситуация, когда в последний момент были переиграны сложившиеся годами правила и вместо Михаила Маргелова главой ПАСЕ был избран другой человек, это чистая политика. Общее негативное отношение к России сыграло роль…

— Не буду отрицать, что ряд стран и политиков негативно воспринимали возможность избрания на пост главы ПАСЕ представителя России. Но все-таки они были в меньшинстве, и сама процедура выборов председателя ни в коей мере не ущемляет интересы России. Да, в последний момент количество политических групп расширилось, но это не значит, что если через два года Михаила Маргелова выдвинут на этот пост, он не будет избран. Было заключено новое соглашение, которое устроило всех, и я уверяю вас, что оно не продиктовано неким противостоянием с Россией.

— На прошлой неделе вы встречались с президентом Путиным и высказывали ему ряд претензий — Россия до сих пор не ратифицировала протокол 6 об отмене смертной казни и протокол 14 о реформе Страсбургского суда, вы также были недовольны прошедшими в декабре выборами в Госдуму. Что он вам ответил?

— У нас была очень откровенная дискуссия, и у меня сложилось впечатление, что моя просьба о ратификации 6-го протокола была услышана. С 14-м протоколом сложнее — здесь пока есть расхождения по его содержанию, но я надеюсь, мы придем к согласию в ближайшее время. Мне показалось, что российские власти поняли, что реформа Страсбургского суда — это в интересах России.

На нынешней сессии мы обсуждали прошедшие в России парламентские выборы. Прозвучало много критики, и некоторые вещи мне даже не хочется повторять — это ослабление оппозиции, непредоставление мелким партиям доступа к СМИ, силовые разгоны митингов и другие нарушения. Если честно, я до сих пор не могу понять, зачем было применять силу против небольшой группы протестующих, когда большая часть российского общества поддерживает курс президента? Всем же очевидно, что в конечном счете силовые методы в таких случаях всегда сыграют против власти — будь то массовая демонстрация или крошечный митинг, не важно. Подобные инциденты используют и будут использовать для того, чтобы создать негативный образ России за рубежом. Я очень надеюсь, что в будущем подобное не повторится.

— Как вы оцениваете скандал вокруг отделений Британского совета в России?

— Я считаю, что обе страны виноваты в том, что конфликт дошел до такого предела. Мне не нравится сложившаяся в последнее время тенденция — отношения России и ЕС все чаще знаменуются инцидентами. На смену скандалу с польским мясом пришел скандал вокруг Британского совета. И здесь я бы хотел привести Польшу в пример: посмотрите, Дональд Туск изменил тактику и сделал ставку на хорошие отношения с Россией, и это сработало. Пусть это станет сигналом для остальных стран, если они хотят идти в будущее и строить отношения с Россией. Что касается российско-британского скандала, я думаю, что прагматика все-таки возобладает над эмоциями — и в России, и в Великобритании у власти довольно практичные люди, и ни тем ни другим углубление конфликта невыгодно. Я думаю, что в ближайшее время скандал сойдет на нет.

— Самое громкое дело последних лет, убийство Политковской, официально практически раскрыто. Вы довольны результатами следствия?

— Я тщательно слежу за ходом расследования, потому что для меня Анна Политковская была символом свободы слова и веры в убеждения. Если говорить о результатах расследования, то они пока очень предварительные: есть подозреваемые, но никто до сих пор не наказан. Найти и наказать убийц журналистки — в интересах России, именно это будет важным сигналом о том, что российские власти сделали необходимые выводы.

— Вы ревностно защищали памятник советским солдатам в Таллине, но Эстония не прислушалась к вашему мнению. Почему?

— Я говорил тогда и говорю сейчас, что возможность прийти к компромиссу была. Все прекрасно понимают, что историю не перепишешь и то, что для одних значит освобождение от нацизма, для других — новую оккупацию.

Обидно, что события разворачивались на фоне предвыборной кампании в Эстонии, и это недопустимо. Выборы прошли, но напряженность между разными группами в эстонском обществе сохранилась. Я тогда осуждал Эстонию за применение силы к демонстрантам, которые протестовали против сноса памятника, и многие в Европе были со мной солидарны. Но внезапно фокус мировых новостей переместился из Таллина в Москву, где подверглось нападению эстонское посольство. И теперь уже Россия, а не Эстония выглядела в неприглядном свете. Я высказывал эту идею на встрече с Путиным, и надеюсь, что российские власти больше не повторят такую досадную ошибку.

— Вы часто называли себя “другом России” и утверждали, что основной целью на этом посту для вас было укрепить отношения с нашей страной. Как вы думаете, за 2 года вам это удалось?

— Здесь мне сложно оценить самого себя. Скажу так: все российские политики, с которыми я встречался, — и в первую очередь президент Путин — выражали свою приверженность Совету Европы. Я как председатель ПАСЕ сделал все возможное, чтобы дать России почувствовать себя частью нашей организации, чтобы Россия поняла, что с ней здесь считаются как с одним из ключевых членов СЕ. Я очень хорошо знаю нового президента ПАСЕ Луиса Марию де Пуча и уверен, что он продолжит мой курс.