“Если будешь отлично учиться, слушаться взрослых, прекратишь драться на переменах, то станешь хорошим пионером и вырастешь таким же умным и знаменитым, как Володя Ульянов. И когда-нибудь к твоей школьной парте будет водить экскурсии”, — говорили нам в детстве. Где же сейчас парта Владимира Ильича? “МК” разыскал школьные столы тех, на кого призывали равняться советских пионеров.
Ленин не мог сидеть “на камчатке”!
— Подлинной парты Володи Ульянова не существует, — с порога разочаровали нас в музее Ульяновской гимназии №1 им. Ленина. — У нас, конечно, долгое время хранилась парта, считавшаяся ленинской, но в результате исторических исследований системы образования того времени выяснилось, что такое просто невозможно. В XIX веке школьные парты были разной высоты — в передних рядах располагались места пониже для невысоких учеников, а “на камчатке” — большие парты для высоких ребят. Так вот по легенде Ленин сидел на последней парте в ряду у стены, но все же знают, какого он был роста! Так что ни один преподаватель не посадил бы его так далеко.
Школьный музей когда-то был создан старшеклассниками. Это просторная классная комната, реконструированная по фотографиям и воспоминаниям. В классе стоят 15 новодельных парт, точные копии тех, что стояли здесь в 1879 году.
— В те времена школьные парты выглядели по-другому, — рассказывает “МК” директор музея Светлана Борисова. — Стол располагался под углом в 45 градусов, чтобы сохранить ребенку зрение, а к столу была приделана довольно жесткая скамеечка. Крышка парты откидывалась, и туда можно было класть лишние предметы: портфель, учебники, тетради. Были еще “домашние” парты для того, чтобы делать за ними уроки: вот такая парта у нас как раз и сохранилась. У нее даже есть специальные рычажки, чтобы регулировать высоту сиденья и стола. А в младшей школе за партами сидели по трое.
Несмотря на отсутствие подлинной парты Ильича, в музее сохранилась мемориальная табличка “Здесь сидел Владимир Ульянов, ученик 7-го класса”. Однако к парте ее прикреплять отказываются, чтобы не обманывать народ.
По словам Светланы Витальевны, посмотреть на парту до сих пор приходят целые толпы, а в советское время так и вовсе устраивались целые паломничества. Тогда только круглым отличникам разрешалось несколько минут посидеть за музейным экспонатом. Теперь, конечно, сажают всех. Даже позволяют сфотографироваться. А в день рождения Ильича в музейном классе на каждой парте обязательно лежали живые цветы. И сейчас, бывает, старшеклассники по старой памяти занесут пару гвоздик 22 апреля.
Партизанское место
“Молчит, как Зоя Космодемьянская”, — говорят про тех, кто никогда в жизни не выдаст секрета. Парты Космодемьянских сейчас находятся в московской школе №201, где когда-то учились будущие герои. Раньше в здании школы существовал отдельный класс, где стояли парты довоенных времен, и среди них — парты знаменитых брата и сестры. Зоин стол был второй в центральном ряду, а парта брата — предпоследней в ряду вдоль стены. Так они стояли бы и сейчас, если бы не склонность всех школьников к живописи: ученики 90-х стали царапать раритетные столы, на них до сих пор красуются надписи: “9 А — the best!” и “Наташка — дура”. Поэтому администрация решила долгую традицию нарушить и переставила две исторические парты в школьный музей Космодемьянских.
— Я сама заканчивала 201-ю в 1974 году и сидела за Зоиной партой, — гордо рассказывает директор музея Наталья Косова. — В каждом классе было четверо ребят, которые по приказу директора удостаивались чести здесь сидеть. За что, конечно, нужно было побороться: идеально себя вести, активно участвовать в общественной работе, получать только отличные оценки. Мальчики всегда сидели за Шуриной партой, девочки — за Зоиной. Я сидела справа, а рядом Ленка Булочникова сидела, а там Юрка и Васька Скуратов — это я до сих пор помню.
В младшей школе брат и сестра долго сидели за одной партой, но потом Шура взбунтовался. “Не хочу сидеть с девчонкой!” — кричал он и с гордостью пересел “на камчатку”.
— Скажу по секрету, точно не известно, что именно за этими партами сидели Космодемьянские, — поведала “МК” Наталья Валентиновна. — Ведь с 1 сентября 1941-го в школе не учились — немцы были уже под Москвой, в здании формировали фронтовые флотские экипажи, частично располагался госпиталь, значит, парты выносили. Да даже во время генеральной уборки все парты перетаскиваются туда-сюда. Безусловно, Зоя могла сидеть за этой партой, но что это именно та самая, вторая из центрального ряда, — не факт.
Сидеть за сверкающими мемориальными табличками партами было не только очень почетно, но и удобно. Осанка, по словам директора музея, у заслуживших такое поощрение всегда была лучше, чем у остальных. Видимо, потому что во время уроков отличники гордо распрямляли плечи. Они старались удержаться за этой партой, появлялся стимул к учебе. Ведь чуть скатился на “четверки” — тут же просили освободить место.
— Сейчас к нам приходят на экскурсии, но уже меньше, чем когда-то, — вздыхает хранительница музея. — Детям очень хочется потрогать парты, просят немного посидеть за ними, но я разрешаю только самым внимательным — в качестве поощрения.
