Неделю назад в переходе между станциями метро “Новослободская” и “Менделеевская”, когда время приближалось к полуночи, молодая женщина родила девочку. 20-летнюю роженицу и ребенка доставили в родильный дом №6 имени Абрикосовой. Врачи сильно переживали за малышку, которая появилась на свет в экстремальных условиях. Чего нельзя было сказать о горе-мамаше. Через три дня, оклемавшись, она отказалась от ребенка и исчезла в неизвестном направлении. Сейчас малютка находится в 13-й больнице, скоро ее будут оформлять в дом ребенка.
“МК” решил принять участие в судьбе крохи. Отправившись на родину беглянки — в Солнечногорский район, мы надеялись вразумить непутевую молодую маму. Но обнаружили, что у 20-летней Ирины Миляевой уже есть четырехлетняя дочь Ангелина, которую она подбросила больной матери.
Крошечный поселок Лунево, что в 33 километрах от Москвы, можно обойти за пятнадцать минут. Между тусклыми, тесно стоящими панельными домами петляет разбитая дорога. Во дворах сплошной стеной стоят сараи с погребами, где местные жители хранят картошку и соленые грибы.
—19 пятиэтажек да тройка магазинов — вот и весь наш городок, — говорит завуч по учебно–воспитательной работе местной школы Нина Григорьевна Гайнутдинова. — Пока работала птицефабрика, жизнь у нас еще теплилась, а как предприятие из-за нерентабельности закрыли, многие из Лунева разъехались на заработки по всему свету.
Собрать выпускников школы ныне большая проблема. Не видела давно Нина Григорьевна и свою бывшую ученицу Ирину Миляеву. Но девочку она запомнила очень хорошо.
— Она столько нам попортила нервов — как забыть! — говорит завуч.
До 8-го класса Ира была крепкой троечницей. Но в 9-м классе ее как подменили: сначала сбегала с 2—3 уроков, потом прогуливала неделями, а после Нового года ей так понравилась вольная жизнь, что она совсем перестала ходить в школу.
На стол Нина Григорьевна выкладывает журнал 9 “Б” класса. Напротив фамилии Миляевой — сплошные пропуски.
— Сначала мы оставили ее на второй год, а когда Ире исполнилось 16 лет, директору ничего не оставалось, как исключить прогульщицу из школы.
Девочку все чаще видели в обществе гастарбайтеров, работавших в окрестностях Лунева на стройках.
— В нашей школе учился старший брат Иры — Саша. Насколько же они были разными! Александр — сама прилежность, очень добросовестный, старательный и совестливый. Ира же из тех, про кого говорят: “в тихом омуте черти водятся”. Мы ее начинали ругать, она стояла — глазки опускала, а на следующий день все равно делала все по-своему.
* * *
Находим в классном журнале адрес Миляевой и идем к старым домам, что стоят по другую сторону трассы.
У обветшалого строения рядком “сидят” на грядках кочаны капусты. У порога — кирзовые сапоги и галоши. Часть окон в сенях выбита.
— Миляевы здесь теперь не живут, — говорит сосед Василий. — Глава семьи Юрий четыре года назад помер. Слесарь был от бога. А жена его — Надежда — всю жизнь поваром проработала. Добрее женщины я не встречал. Сын у них — малый с головой, а вот дочь — такую оторву еще поискать надо. Сколько же слез из–за нее родители пролили! А с нее — как с гуся вода! В 15 лет забеременела, в 16 — принесла в подоле. И как назвала-то! Ангелина! Чтоб этот “ангел” списал с нее все материнские грехи. Про отца ребенка никто толком ничего не знал. Говорили, что приезжий парень из Молдавии. Они, как только объект на стройке сдали, сразу снялись с места. Больше Иркиного ухажера никто не видел. Не успела кроха еще начать ходить, как горе–мамаша снова стала хвостом крутить, у нее появились новые знакомые, и опять — гастарбайтеры.
— Ирка до того опустилась, что однажды мать заживо похоронила, — рассказывает жительница Лунева Вероника Ганичева. — Она ходила по поселку, рассказывала всем, что у нее умерла родительница, и просила деньги на похороны. Нам уже тогда всем стало казаться, что у девки не все в порядке с головой.
* * *
Выясняем, что квартиру Надежда Миляева сдала приезжей семье с Украины, а сама с сыном и внучкой Ангелиной переехала к своему престарелому отцу в поселок Красная Поляна, что недалеко от Лобни.
Дверь нам открывает светлоглазая девчушка. От крохи с копной смоляных волос невозможно оторвать взгляд. Крутанувшись на пятках, она бежит показывать нам большого плюшевого медведя, собаку, белку…
Из комнаты выходит Саша. Напрасно я интересуюсь у него, где сейчас его сестра Ира.
— Я знать про нее ничего не хочу! — отрезает парень.
На шум из комнаты выходит Надежда Валентиновна.
Выясняю, что уже два года она не получала ни единой весточки от дочери.
Когда пожилая женщина узнает, что стала снова бабушкой, она хватается за сердце:
— Сначала аборты делала один за другим, а теперь снова решила рожать! Видать, какого-то кавалера хотела к рукам прибрать…
— Может быть, возьмете малышку из больницы на воспитание, вы же не чужие ей люди? — говорю я.
И тут прорывает и Сашу, и Надежду Валентиновну:
— Мы Ангелину с пеленок растим: когда у девочки поднимается температура, ночами сидим у ее кроватки, читаем ей по очереди, учим буквы писать, в кружки водим. А где ее мать? Она хоть раз позвонила, поинтересовалась за последние годы, как там ее дочь?!
Оставшись единственным кормильцем в семье, Саша учился и работал. На плечи молодого парня легла ответственность за племянницу: он одевал девочку с иголочки, а чтобы росла здоровенькой — все время старался покупать ей соки и фрукты.
— Мы от Иры не видели никакой помощи, — горячится Александр. — Я скоро собираюсь жениться и мечтаю о собственных детях. К тому же я уверен, что это не последний ребенок, которого родит и оставит в роддоме моя сестра. Что нам, в квартире детский сад открывать?..
Выпустив пар, хозяйка размышляет:
— Каким образом Ирка, будучи на сносях, оказалась в полночь в метро? Разве она думала о здоровье малыша? Не нужен ей был этот ребенок!
— Девочка здоровенькая — весом 3600 граммов и ростом 51 сантиметр, — пробую разжалобить Миляевых.
— Ирка и Ангелину больше четырех килограммов родила. В роддоме тогда удивлялись: “Вот девка-богатырка!”
— откликается Надежда Валентиновна. — А эту новорожденную мы брать не будем — и не просите!
— Скоро девочке будут заполнять свидетельство о рождении — медики хотят дать ей фамилию Новослободская — по одноименной станции метро, где она родилась.
— Пусть будет Новослободской! — скрещивает руки на груди хозяйка.
Я вижу, что это решение дается пожилой женщине непросто. Она стоит, тяжело переступая на больных, отекших ногах. Прижимая к груди внучку Ангелину, она едва сдерживает слезы.
Ира, где ты? Ангелина скучает по тебе. Неужели и вторая твоя дочка, появившаяся на свет в столь экстремальных условиях, останется без матери и, видимо, без отца?..
