По прошествии 20 лет бесконечной перестройки отчетливо понимаешь, что единственное отличие СССР от Америки заключалось в том, что в Советском Союзе в принципе не могло возникнуть никакой забастовки. Это сразу тянуло на большой срок в сибирских лагерях или психушке — потому и демократии при коммунистическом режиме не было никакой.
В ельцинские времена в один день стерлись грани между двумя нашими великими государствами — мы стали свободными людьми, могли кричать на каждом углу и диктовать условия.
Но недолго музыка играла. Первая (а теперь, возможно, и последняя) забастовка железнодорожников в эпоху Путина—Медведева показала, что любое несогласие с работодателем может обернуться если не лагерями, то массовыми увольнениями пролетариев. А их боевой авангард профсоюз, закоперщик стачки 28 апреля 2008 г., на грани полной и окончательной ликвидации.
Машиниста сделали «стрелочником»
В то апрельское утро машинист депо “Железнодорожная” Алексей Огневенко должен был отогнать владимирский экспресс на техосмотр, а вечером его снова подать на Курский вокзал, “под Владимир”. Как и полагается, на работу он явился без опоздания, прошел медицинский контроль. Со стороны тупиков Горьковского направления уже колыхалось море пассажиров, которые не могли выбраться из Москвы. Алексей заявил, что также поддерживает забастовку и никуда не поедет: в акции протеста из их депо приняло участие около 60 человек.
А уволили Огневенко 9 июня — начальство долго и упорно искало причины для принятия такого решения. Уволили машиниста по “волчьему билету”, с записью в трудовой книжке — “за неоднократное невыполнение должностных обязанностей”…
Алексею 36 лет, он машинист 1-го, самого высшего класса, его фотография висела на Доске почета депо, а уж грамот и благодарностей от руководства он и не считал. К тому же отец Алексея всю жизнь отработал машинистом на электричке в этом самом депо.
Мы с ним стоим на платформе Салтыковская. Мимо мчатся электрички в Москву и обратно, по громкоговорителю звучат объявления, но железнодорожная суета — уже не его епархия. Алексей устроился стажером в одну фирму за 10 тыс. рублей в месяц — гастарбайтеры из Таджикистана зарабатывают больше. В качестве издевки родное депо, где верой и правдой трудилась династия Огневенко, предлагало машинисту 1-го класса мыть вагоны.
Чтоб увольнение выглядело более убедительным, ему припомнили случай годовой давности. Тогда он схлопотал выговор за то, что на ст. Железнодорожная протащил состав на 50 метров дальше. Вины машиниста не было никакой, жалоб от пассажиров — тоже. На Железнодорожной из первых двух вагонов никто не выходит, к тому же состав он принимал с рук на руки, за его состояние ответственности нести не мог. Просто выяснилось, что в одном вагоне отказал электропневмотормоз.
После участия в забастовке 28 апреля старый грех начал разрастаться как снежный ком. Получалось, что из-за собственной нерадивости машинист подвергал жизнь пассажиров большой опасности, вел состав без тормозов, и только по счастливой случайности…
На самом деле никакой счастливой случайности не произошло. Основные тормоза — пневматические — были в полном порядке. А электропневматические предназначены больше для удобства машиниста. Они отказали всего в одном вагоне, и, работая на маршруте, Огневенко ими уже не пользовался.
Счастливой случайности не произошло и в трудовой биографии Огневенко. Вкупе с участием в забастовке начальство депо “Железнодорожная” уволило машиниста, как мы уже сказали, по статье — “за систематический отказ выполнять свои обязанности”.
У него маленькая 2-комнатная квартирка в г. Железнодорожном (за нее платит 4 тыс. руб. в месяц) и двое детей: 1,5 и 12 лет. Алексей — единственный кормилец.
— Нет, жена не осуждает за забастовку, — вздыхает он. — Нам нужно учиться отстаивать свои права, учиться солидарности. Но во второй раз, наверное, я бы в забастовке уже не участвовал. Чем кормить семью?
Бесправное дело
Из курса политэкономии известно, что единственное оружие пролетариата — булыжник. Ведь капиталист только и думает о прибыли, и, по Марксу, нет силы, которая его остановит в погоне за прибавочной стоимостью. Прозорливый Карл Маркс словно видел современную Россию с ее чудовищной эксплуатацией, нищенской зарплатой (нам говорят: а что делать, у нас низкая производительность труда) и беспределом.
Как в этих условиях защищать свои права? Организующей и цементирующей силой наемных работников во всем мире являются профсоюзы. Но, к сожалению, не в нашей стране, где еще с советских времен они танцевали с работодателем польку-бабочку, превратились в социальные отделы при дирекции.
Чтобы провести законную забастовку, необходимо получить дружное “одобрям-с” половины работников компании — что в рамках РЖД абсолютно нереально, ведь там работает больше миллиона человек. К тому же забастовки на транспорте в России запрещены. И если у кого-то из недовольных появляется такой зуд, суд заранее признает ее незаконной. По этой причине сорвалась всероссийская стачка 28 ноября 2007 г., когда железнодорожники загодя уведомили о ней руководство компании.
Сформировавшаяся в стране элита учит, что не надо никаких радикальных мер, а надо конструктивно обсуждать накопившиеся вопросы с работодателем, а уже он будет поднимать зарплату, улучшать условия труда и вообще — холить и лелеять. Но практика показывает, что на все “обсуждения” у работодателя ответ один: денег нет! На загранпоездки есть, на яхты и “Мерседесы” есть, а вот на повышение зарплаты рабочему классу — нет.
Остаются эти самые крайние меры, где, казалось бы, мы полностью защищены буквой и духом закона. Так, Россия, подписавшая международные декларации, участникам акций неповиновения гарантирует неприкосновенность как в период, так и после их завершения. Все по тому же международному праву запрещено всяческое преследование и увольнение участников стачки.
Однако после забастовки 28 апреля 2008 г., которую проводил не основной, а альтернативный Российский профсоюз локомотивных бригад железнодорожников (РПЛБЖ), незаконному увольнению подверглись сразу пять человек. Вспомним всех поименно: А.Огневенко, А.Кириленко (депо “Железнодорожная”), С.Глазков и М.Демьяненко (депо “Пушкино”), а также Д.Краюшкин из Домодедова. Ни один из них по суду не восстановлен до сих пор, хотя профсоюз привлекает к разбирательствам самых квалифицированных адвокатов.
Нужно ли говорить, что их пример — другим наука и заставляет задуматься: ну побастуешь день-два, ну покачаешь свои права, а что потом? Бутылки собирать по подъездам или вагоны драить?
Попытаемся понять, насколько актуальна была забастовка 28 апреля 2008 г. Она вспыхнула сразу после введения летнего, более напряженного графика движения поездов. И главным требованием участников акции было не повышение зарплаты, а соблюдение принципа “равная зарплата за равноценный труд”. Дело в том, что приказом по ОАО “РЖД” содержание железнодорожникам увеличили еще с января 2007 г., а на деле его подняли выборочно, “своим”. В том же депо “Железнодорожная” из 100 машинистов надбавку получили только 7.
Сегодня можно говорить об известном успехе стачки: зарплату железнодорожникам ОАО “РЖД” повысило в среднем на 22%. Увеличен размер региональной надбавки — в московском регионе машинисту ее подняли до 7200 рублей (была 5 тыс.). И, кроме того, централизованно увеличены размеры тарифной ставки всем работникам компании. В общем и в целом средняя зарплата машиниста в Москве (пригородные электрички и дальние поезда) выросла за 50 тыс. руб. Что немаловажно, компания вернула им доплату за выслугу лет. “Официальный” профсоюз работников железной дороги (Роспрофжел) даже ухом не пошевелил, когда администрация компании два года назад эти самые доплаты “в связи со сложным экономическим положением” упразднила. Вот вам и разница между “карманным” и независимым профсоюзом!
Свое значение имеет и политический аспект апрельской стачки: страна узнала, что в России не все готовы преклонять колени за чечевичную похлебку и что реформы идут не так эффективно, как считают за Кремлевской стеной. На Курском вокзале многие пассажиры, потерявшие полдня из-за стачки, выражали не только братскую солидарность с забастовщиками, но даже и гордились их несгибаемым духом. Такие вот сплошные, казалось бы, плюсы апрельских волнений.
Однако на столь оптимистическом фоне можно говорить и о провале стачки. Из 160 забастовщиков начальство не пойми по каким признакам назначило 5 “стрелочников”, остальных примерно наказали, лишив премий и “прогрессивок”.
Началось беспрецедентное гонение на “неофициальный” РПЛБЖ. Хотя “локомотивщики” не соглашаются, что они неофициальные. И РПЛБЖ, и массовый Роспрофжел прошли госрегистрацию, по всем законам они являются равными, одинаковыми. Только Роспрофжел по каким-то таинственным причинам считается “равнее” — железнодорожные власти страны не признают РПЛБЖ и, особенно после весенних событий, ни много ни мало пытаются его ликвидировать, стереть, так сказать, с лица земли.
Мужей усмиряют через жен
— Действуют в трех направлениях, — рассказывает лидер РПЛБЖ Евгений Куликов. — Идет массовая прокачка мозгов членам нашего профсоюза. Начальники депо и бригадиры на местах под страхом сокращения зарплаты или даже увольнения подталкивают их к выходу из неугодного движения.
В распоряжении “МК” есть очень нежное письмо начальника локомотивного депо станции Орел А.П.Салькова, адресованное одной из жен машинистов тепловоза. В нем он выражает удивление тем фактом, что ее положительный во всех отношениях муж вдруг вышел из официального Роспрофжела и по непонятным причинам вступил в альтернативный РПЛБЖ, где сплошь и рядом крикуны и популисты. Тогда как именно в Роспрофжеле сосредоточена вся палитра льгот для железнодорожников: страхование от болезней и несчастных случаев в быту; оказание матпомощи при рождении в семье ребенка; организация культурного досуга за счет средств профсоюза и пр.
В общем, начальник депо настоятельно рекомендует супруге подсказать мужу, в каком профсоюзе состоять отцу семейства.
И это не единичный случай. Жены железнодорожников Северомуйской дистанции пути (ПЧ-28) в письме на имя президента Медведева жалуются, что их мужья — члены РПЛБЖ не могут сдать экзамены и повысить свою квалификацию — нужно вступить в Роспрофжел, только тогда все строгости значительно упростятся.
Сколько у лидера профсоюза локомотивных бригад Евгения Куликова сегодня “штыков”, точно не знает даже он — практически каждый день из профсоюза идет отток членов. Хотя, как ни странно, есть и вступающие, но общий баланс не в пользу РПЛБЖ.
Второй обходной маневр чиновников в борьбе с ненавистным профсоюзом — прокуратура и суд. Еще в декабре 2007 г. ОАО “РЖД” обратилось в Генпрокуратуру с официальной просьбой ликвидации и запрещения этого профсоюза.
Официально ему инкриминируются три момента: неподчинение требованиям Федеральной регистрационной службы; невыполнение представления Московской межрегиональной транспортной прокуратуры и нарушение процедур ведения коллективных трудовых споров. Если кратко, то РПЛБЖ нагло врет общественности, заявляя, что является общероссийским профсоюзом, тогда как зарегистрирован он не во всех субъектах Федерации.
Люблинский суд Москвы, заняв сторону сильных мира сего, настаивает, чтоб “локомотивщики” изменили устав и записали, что они межрегиональный профсоюз.
— Нас толкают на перерегистрацию, — считает Евгений Куликов. — Если мы вносим изменения в устав, ликвидируется юридическое лицо и, соответственно, финансовый счет. Если профсоюз даже и перерегистрируют в новом качестве (в чем я очень сомневаюсь), то на открытие нового счета понадобится 2—3 месяца. За это время нечем будет платить за аренду помещения, свет, газ, тепло, телефоны — и нам просто открутят голову! Международные нормы запрещают властным органам вмешиваться в создание и деятельность профсоюза. Что хотим, то и пишем в своем уставе!..
Ну и третье направление, по которому денно и нощно работают “железнодорожные” юристы, — разорение профсоюза в судебном порядке, взыскание с него убытков, понесенных компанией в ходе апрельской стачки.
Тут начинается парадокс. Согласно Трудовому кодексу, убытки можно взыскивать только в том случае, если организаторы забастовки ее не прекратили после того, как суд признал ее незаконной. В суд ОАО “РЖД” вообще не обращалось, более того, само это страшное слово “забастовка” в документах нигде не фигурирует. Забастовки как бы не было, а был “самовольный отказ работников от исполнения трудовых обязанностей”. Смотрим в толковый словарь Даля. Там забастовка трактуется как добровольный отказ работника от выполнения трудовых обязанностей. Спрашивается: чем же апрельские события — не забастовка?
Словом, ту забастовку (или “самовольный отказ работников…”) суд не признавал ни законной, ни незаконной, поскольку никакого обращения в суд от работодателя не поступало. Однако РЖД стоит на своем: профсоюз должен уплатить за то, что он провел!
Евгений Александрович не отрицает: убытки от акции железнодорожников наверняка были, иначе зачем огород городить? Однако в данном случае работодатель не вправе взыскать убытки с забастовщиков, это чистой воды самодеятельность. Создается прецедент на будущее: чтобы уже нигде и никогда в России подобных случаев не возникало.
Страсбургского суда на них нет
Так работает схема подавления любого инакомыслия в рабочем движении страны, и скорее всего не только в рамках отдельно взятой РЖД. Два года назад подобная забастовка вспыхнула на одном автозаводе, тамошняя администрация ее тоже не посчитала за забастовку и тоже начала вершить самосуд — хотя в конечном итоге сторонам удалось договориться и никто из забастовщиков не пострадал. С РЖД найти общий язык пока не получается. Мы уже ссылались на те нормы, которые гарантированы забастовщикам в России. Руководство железной дороги и тут в своем амплуа: раз не было забастовки (прочитайте еще раз Даля), то не может быть и никаких гарантий! И с этой весьма спорной логикой снова соглашаются во всех московских судах.
— Скорее всего будем обращаться в Страсбург, в суд по правам человека, — говорит Евгений Куликов. — Другого пути не остается. Все суды проигрываем. Наш профсоюз превратился в некую адвокатскую контору, иногда в день бывает по 3—4 процесса.
Спрашиваю: готовит ли РПЛБЖ новую акцию протеста и когда? Хотя понимаю, что после увольнения пяти забастовщиков на ж/д вряд ли найдутся такие дурачки, которые бы поддержали очередную стачку.
Наверное, это понимает и Евгений Александрович. Потому он отвечает обтекаемо: что, по сведениям из достоверных источников, руководство железной дороги поставило задачу — ликвидировать их профсоюз до 1 января 2009 года.
— Если удержимся в будущем году — это уже будет акция неповиновения ОАО “РЖД”. А там... поживем — увидим…
