— Экспертизу проводили в рамках уголовного дела специалисты Главного государственного центра судебно-медицинских криминалистических экспертиз Минобороны, — говорит адвокат Кудоярова Владимир Козин. — И она подтвердила то, что мы подозревали и о чем говорили с самого начала: Кудоярову был поставлен неверный диагноз и оказана некачественная медицинская помощь. Причем как тюремным фельдшером, так и приехавшими медиками «скорой».
Итак, что следует из документа? Во-первых, что тюремные медики осматривали Андрея Кудоярова трижды — 23 и 26 мая, а также 30 июня. Ему поставили диагноз «артериальная гипертония под вопросом». Затем он прошел курс лечения от артериальной гипертензии. Но эксперты уверены, что Кудояров был болен не ей, а миокардитом (воспалением сердечной мышцы).
Во-вторых, перечислены возможные ошибки, которые совершил фельдшер в день гибели директора — 8 октября 2011 года. В 7.00 Кудояров почувствовал сильные боли в груди и вызвал к себе тюремного фельдшера. Тот сделал электрокардиограмму и понял, что у пациента серьезные проблемы с сердцем. В заключении экспертизы говорится, что Кудоярову не обеспечили постельный режим (он сидел на кровати), не проводилось обезболивание, не был дан аспирин и был введен непоказанный препарат допамин. Если верить специалистам, то отсутствие обезболивания могло ухудшить состояние несчастного: боль усиливает выброс гормона адреналина, что сопровождается увеличением зоны ишемии миокарда. Ну а аспирин помог бы ему тем, что разжижает кровь. Что касается допамина, показанием для его введения является снижение артериального давления. У Кудоярова оно было 140/90 мм, то есть в норме или даже немного повышенное. В документе указано: «в условиях отсутствия снижения артериального давления допамин может привести к значительному возрастанию работы сердца, что может усилить локальную и общую ишемию (недостаточное снабжение кровью) и отрицательно сказаться на функциональном состоянии миокарда».
Однако прямых обвинений в адрес фельдшера эксперты не выдвигают и даже указывают, что прогнозировать возможность предотвращения смертельного исхода затруднительно. Проще говоря, неизвестно, выжил бы Кудояров, если бы медпомощь была оказана даже в идеальных условиях.
— У него изначально было мало шансов, — говорит от имени того самого тюремного фельдшера его защитник, адвокат общественной организации "Офицеры России" Роман Кучин. — Сами посудите: обширный трехсторонний инфаркт. Он развился на фоне миокардита (что редко случается). С таким тяжелым диагнозом в кардиоблоках умирают сотни людей. А уж сколько гибнет на улицах, дома... Это ведь в России причина смерти № 1. Все осложнялось тем, что у Кудоярова он протекал бессимптомно. Ярко выраженных клинических показателей не было.
— Объясните тогда, почему вы не обеспечили ему постельный режим?
— Что значит «не обеспечили»? Как вы себе это представляете? В медкабинете он действительно сидел, хотя ему предложили лечь. Он принял ту позу, при которой чувствовал себя хорошо. При инфаркте миокарда есть такое понятие «вынужденное положение» — то есть то, которое позволяет уменьшить боли. Он спокойно сидел на кушетке, ему в руки гантели не дали — о чем свидетельствует видеоархив.
— Почему не обезболивали?
— Обезболивание проводилось группой нитратов. Нитроглицерином, в частности. И наблюдалась положительная динамика: боли за грудиной и жжение исчезали.
— Тогда почему не дали аспирин?
— Во-первых, аспирин не помог бы. Во-вторых, его давали. Просто в медицинских документах это не было отражено, поскольку помощь ведь ему оказывали в экстренном режиме, что называется «по факту». Фельдшер в тот день отдежурил сутки, очень устал. И ему пришлось делать все в нерабочее время. При этом он руководствовался всеми действующими стандартами. Не дали ему только морфина и аппарата кислорода, просто потому что их не было. Для этого — для тромболизисной терапии — была вызвана специализированная бригада.
— А с допамином ошибка вышла?
— Допамин не является противопоказанием в таких случаях. И экспертиза это подтвердила. Решение ввести допамин приняли для профилактики с учетом тех же стандартов: если даешь нитраты, то давление снижается, и для его поддержания рекомендуется допамин. Но допамин до конца ему не прокапали. Дали его совсем чуть-чуть, так что сказаться это в любом случае не могло. В СИЗО нет кардиолога, нет специального оборудования, потому делали все возможное. И кстати, почему-то умалчивают, что «скорая» ехала 40 минут.
— А если бы бригада «скорой» поторопилась, шансы у Кудоярова были?
— Если честно, я в этом не уверен. Повторюсь, слишком тяжелый диагноз. Спасти его можно было бы, если бы он не затянул. А он терпел всю ночь. И потом уже на кушетке он все говорил: «Отпустите меня, у меня там чай стынет».
Сейчас все нападают на систему медицинского обеспечения заключенных, но я вам вот что скажу по этому поводу — условия для арестантов создали почти санаторные. Все сейчас говорят — почему Кудоярова держали за решеткой? Но при чем тут медики? Следователи и судьи продлевали постановление об аресте, а не мы.
