Справка «МК»: "Виктор Мохов в 2000 году похитил двух несовершеннолетних девушек (14 и 17 лет) и заточил в подземный бункер — специально оборудованный подвал под гаражом на своем участке, где насиловал и истязал жертв почти 4 года.
В приговоре извращенцу, прозванного в народе "скопинским маньяком", указывается, что одна из пленниц дважды рожала в неволе и была освобождена, будучи беременной третьим ребёнком.
Во время обыска в жилище был обнаружен целый склад порнографии — журналы, кассеты и книги. Сыщики также обратили внимание на продуманное устройство подвала: тайный вход на магнитах и кнопку включения света, что располагалась на поверхности в доме в комнате самого тирана. Спастись пленницам удалось после того, как одной из них удалось передать записку квартирантке Мохова.
Виктор Мохов получил 17 лет лишения свободы".
— Когда и где вы родились?
— Родился в городе Скопин Рязанской области, в рабочей семье (отец был простым работягой, мать — секретарь-машинистка), 22 июня 1950 года. Отца звали Василий Максимович, мать Алиса Валентиновна. Жили бедно, отец выпивал, зарплата маленькая.
— В детстве, каким вы ребенком росли? Дети ведь тоже разные бывают: задиристые, спокойные…
— Я был спокойным.
— Проблем родителям не доставляли?
— Нет. Спортом не занимался. У меня сердце больное. Мне уколы делали, лекарства, врожденный порок сердца… Слабый очень рос.
У меня сестра, она на семь лет младше меня. После моего ареста она со мной не общается.
— В школе как учились, чем увлекались?
— Я учился средне, на «тройки». Сестра училась лучше... Кружки были: конструкторский и моделирование.
— Где в Скопине вы жили?
— В Скопине был свой дом у отца. Участок приусадебный где-то семь соток. Картофель сажали, помидоры, огурцы всё, что можно, яблони, груши были.
Жили до 73-го в доме отца. Они с матерью разошлись в 72-м, примерно. И мы с матерью переехали в другой дом, купили. В том же городе, на другой улице. В этом доме пожили, купили получше. Когда отец умер, я продал его дом.
— Вы школу закончили?
— Я закончил 10 классов, получил среднее образование. После окончания школы поступил работать на Скопинский машиностроительный завод учеником токаря. На заводе был вечерний техникум тяжелого машиностроения. Я поступил в этот техникум по специальности технолог. Потом год отучился, отработал, меня забрали в армию. Первый год служил в Подмосковье, в войсках противокосмической обороны. Потом год отслужил, меня перевели в Тулу, в ПВО
Потом вернулся в родительский дом. Опять пошел работать на завод и закончил техникум. Защитил диплом и перешел на другой завод — Скопинский автоагрегатный. Работал полгода мастером, потом назначили бригадиром на участке централизованной заточки режущего инструмента. Получил самый высший разряд. Зарплата была хорошая. В партию вступил, был коммунистом. На этом заводе я отработал тридцать лет.
— Как личная жизнь у вас складывалась?
— Нормально. Официально женился в 1979 году. Со мной работала на заводе Галина. Мы недолго прожили, где-то год. Характер у нее был скверный. Стерва. Но отчаянная.
— После этого снова женились?
— Больше браков не было, так сожительствовал.
— Как мама воспринимала ваших женщин?
— Она особо их не привечала: «А, так, опять ненадолго. Найди себе хорошую, нормальную, чтоб жила».
— Переходим к тому, что произошло между вами и девочками, ставшими вашими пленницами...
— Я в 2000 году построил подвальчик у себя на приусадебном участке под гаражом. Подпол низенький. Говорят, что глубина там 6 метров. Там не 6 метров, там сверху полтора метра до земли. Уровень от земли — 4 метра. Бетоном все облил. Строил года три.
— Зачем?
— Заготовки хранить: помидоры, картошку. Иногда женщин туда водил, чтоб матери не мешать. Выпьешь, посидишь, музыка, свет там были.
— Как две девушки попали в плен?
— 30 сентября 2000 года я поехал в Рязань с одной подругой. Бадукина Елена (по делу Мохова она была осуждена на пять с половиной лет колонии, знакомясь с девушками, она представлялась мужчиной - "МК"). У нее там родственники. Поедем, что, жалко что ли. Поехали, она там выпила со своими родственниками. Я не пил, за рулем был. Там какой-то праздник был, день города что ли. Едем уже домой, смотрим, там две девушки стоят. Елена говорит: «Девчат, садитесь, поедем, подкинем вас». Они сели, стали общаться. Предложили им выпить, они выпили, самогон у нас был. В ночной магазин съездили, взяли бутылку вина, бутылку распили недалеко от магазина.
Потом Бадукина говорит: поедем к нам в гости. Поедем, провести время. Лена, которая постарше, сразу согласилась. А младшая Катя говорит: «Дома мать будет ругать, я боюсь». Лена ей: «А ты скажешь матери, что у меня ночевала». — «Ну ладно, поедем». Приехали в Скопин. Лена Бадукина хотела домой зайти. Я смотрю, что-то ее долго нет. Вылез из машины, отошел, машина покатилась и в дерево врезалась.
— А девушки сидели в машине?
— Да. Поедем ко мне, говорю, фары надо чинить.Вышли, я Катю в гараж завел. Бадукина пригрозила: «Сейчас собаке тебе отдам». Спустил их вниз, они там спать легли.
— В голове уже были какие-то планы?
— Да ничего, никаких планов. Во второй половине дня зашел, хотел отвезти домой. А они: «Мы родителям, милиции будем жаловаться». И всё такое. Короче, я их закрыл. Вроде нравились они мне, пусть живут.
Воды не было, я им таскал. Свет был, плитка, телевизор потом поставил, магнитола. Лена просила учебники для изучения английского языка, я ей купил.
Я хотел их отпустить, но боялся, что срок дадут 15 лет, не меньше. А Катя была мастерицей, рукодельницей. Краски я ей купил, бумагу. Она рисовала. Стирала, готовила.
— Что происходило с ними? Они боялись за свою жизнь?
— Боялись. Когда я как-то позвал Катю гулять ночью, привязал ее веревочкой к своей руке. Она эту веревку увидела, подумала, что я душить их сейчас буду.
— А что это было? Поощрение? С чего вдруг?
— Надо было просто погулять.
— И как часто вы гуляли?
— Не очень часто. Раза 2-3 в неделю.
— А где вы гуляли? Никогда прохожих не встречали?
— У меня огород, сад.
— Она не пыталась кричать?
— Не рвалась, не кричала.
— Как вы узнали, что Елена беременна?
— Она сразу сказала: «Я беременна». Первого ребенка она родила в 2001 году. В ноябре. Месяца за 4-5 она сказала, что беременна. Сказала: «Отвези меня в больницу аборт делать». «Как я повезу? Ты чего? Рожай». У моей матери на квартире была девочка из медучилища. Книжки были по акушерству, дал ей. Катя роды принимала у нее, пуповину перерезала по книжке, молодцы, всё сделали аккуратно. И всё. Прихожу с работы, они говорят: «С сыном поздравляем тебя».
— Если бы вы сейчас встретились с Катей, что бы ей сказали?
— Прощения бы просил.
— И через какое время ваши жертвы смирились со своей участью?
— Просили, чтобы я их отпустил, постоянно. Я сначала говорил: «Отпущу, отпущу вас скоро». Потом: «Девочки, вы умные, сами обманете меня и сбежите». Когда она первого ребенка родила, я пришел, говорю: соберите его. Они стали пеленать его, собирать. Смотрю, шушукаются между собой. А они записки в пеленку вложили. Я неделю им ничего не говорил, потом сказал, что нашел записки.
Ребенка отнес в подъезд многоэтажки. Написал записку, чтоб в хорошие руки попал. Смотрю: соседи вышли, увидали, потом милицейская машина приехала.
— А второй побег?
— Я иногда водил Катю к себе в ванну купаться. Мама дома была. Она спросила, что это за девушка. Я сказал, что это таджичка, поживет немножко и уедет. Она в ванной помылась. Посидели, выпили. Потом чувствую дверь щелкнула, смотрю, Катя убежать пытается. Я подзатыльник дал ей, ну и всё.
— Когда родился второй ребенок родился?
— В 2003 году. Месяца 3 он с ними жил. Я дал книжку по уходу за детьми, покупал молоко. Потом они сами сказали: «Отнеси, что мы с ним будем делать? Погибнет он здесь».
— Имена вы сыновьям давали?
— Они сами назвали. Я просто в записку написал их имена.
— Сейчас вы хотите этих детей увидеть?
— Конечно, хочу. Дети мои, два сына. Но их отдали на усыновление. Тайна усыновления не разглашается.
— А вы для какой цели их хотите найти?
— Посмотреть. Они в порядочных семьях, им помощь не нужна. Просто любопытство.
— Вы были готовы к тому, что пленницы рано или поздно сбегут?
— Ну да. Предчувствовал. У них две попытки были, а третья успешно прошла.
— Все все это время продолжали работать на заводе?
— Да.
— А у вас никогда не возникало мысли — вот вы заболеете, что-то случится, что будет с этими девочками? Ведь они находятся в подвале.
— Я не болел вообще-то. Мать про подвал-то знала, только она не знала, что там девочки сидят. Поэтому она из любопытства пошла бы туда, посмотрела бы за ними.
— У вас был тайный вход в подвал сзади гаража. Откуда про него знала ваша мать?
— Она видела, как я его строил.
— Она не задала вам вопрос, почему вы тайный вход сделали?
— От воров, они же по подвалам лазят, а у меня там банки хранились.
— Вы вспомните день, когда это завершилось? Где вы были в тот день, чем занимались?
— На квартире у матери жила девочка из медучилища. И в один из дней Катя говорит: пойдем бухнем. Я квартирантке сказал, что это моя племянница.
— Как дальше развиваются события?
— Пьем, гуляем, я что-то отвернулся, Катя кассеты отматывала и туда записку подсунула. Потом погуляли, я спать лег. Девочка эта на другой день проснулась, стала кассеты вставлять, смотрит, там записка. Было написано, что «он нас похитил, держит в подвале». Она подумала, что какая-то глупость написана, и в урну выкинула. С ней была подружка, а та милиционерам рязанским рассказала об этом. Ну и те сразу: такие девочки пропали.
— Как к вам приехали милиционеры?
— Я в гараже машиной занимался. Мама сказала: тебя спрашивают, я вышел, калитку открыл. «Ты Виктор Мохов?» — «Да, я». — «А где Катя Мартынова?» — «У меня Катя Мартынова».
— Читал, что вас не могли расколоть, пока не назвали имена девочек. Они долго искали, обыскивали вокруг гаража, ничего не находили и случайно обнаружили вход.
— Нет, не так. Я вышел, милиционер спросил: «Катя Мартынова где?» Я даже фамилии ее не знал. И про записку не знал, подумал, что как-то вычислили. «Ну всё, собирайся, с нами поедешь». — «Можно я хоть переоденусь?» — «Нет, так поедешь». Сел в машину, они меня в ОВД отвезли. «Катя где?» — «У меня в подвале сидит Катя». Второй милиционер говорит: «У нас в Рязани одну бабу убили и мужика. Бери их на себя». На пол повалили меня. «Я никого не знаю в Рязани». Стали допрашивать. Потом приходит мент, который меня знает, говорит: «Витёк, где вход? Они никак вход не могут найти». — «Вход сбоку». И всё, они уехали, нашли.
— На тот момент вы не считали себя маньяком?
— Да каким маньяком?! Это потом раздули, что я вход не показывал, что хотели бульдозер подогнать. Это всё вранье, я сразу всё сказал.
— За эти 3 года 7 месяцев милиционеры не были ни разу у вас?
— Нет. Девочек особо не искали. Когда они пропали, написали, что Катя дружила с парнем в деревне у бабушки, про Лену - что она и пьет, и курит. И из показаний свидетелей выходило, что они девочки легкого поведения. Ну и всё, их особо не искали.
— А мама ваша вообще ничего не подозревала?
— Да она вообще не знала ничего. Она в 2014 году умерла, 80 лет ей было.
Я долго находился в СИЗО: меня арестовали 4 мая 2004 года, где-то к концу году следствие закончили, а потом суд. Суд длился долго, 18 заседаний было.
— Если вернуть всё назад, в тот день, когда вам пришла в голову мысль похитить девушек закрыть, поступили бы вы точно так же?
— Отпустил бы.
— Вы считаете, что вас чрезмерно жестко наказали?
— Нет.
— Вы согласны с решением суда?
— Да. Я только не согласен по отдельным положениям.
— Каким?
— С похищением, что их вроде как опоили снотворным. А снотворного не было.
— Вас посадили в Рязанский централ. Чем вы там занимались?
— Занимались покраской обуви. Обувь красили, стельки вставляли, упаковывали, сортировали. Зарплата была хорошая. В колонии никакой работы не было.
— Вы сами чем занимались: книги читали? Изучали что-то? образование получали?
— Зачем мне образование? Видите, аттестат получил в зоне, на токаря учился в ПТУ. Мать мне посылки присылала. Я получал пенсию с 52 лет. Деньги отсылал ей, она за эти деньги посылки мне собирала.
— Дальше что вы хотите делать? Может, есть желание уехать в глухую деревню, в монастырь грехи замаливать?
— У нас есть только женский монастырь.
— Вы изгой для общества. Ваш город очень маленький...
— В другое место ехать на старости лет — такого желания нет совершенно.
— Угрозы поступают?
— Угрозы поступали постоянно. Ну как-нибудь буду, оглядываясь, ходить. Сейчас что сделаешь? Меня все знают, уеду я в какой-нибудь город, деревню, а участковый скажет: у вас тут маньяк живет. Что он, не скажет, что ли, никому? Все узнают через неделю, никуда не схоронишься.
Читайте интервью "Жертва «скопинского маньяка» рассказала о страхе перед его освобождением"
