— Михаил Феликсович, вы признанный эксперт в области профобразования. Поэтому хочу спросить: а нужно ли оно России? Судя по тому, что с ним сталось, не очень!
— Конечно, нужно! Именно оно способно обеспечить инновационный прорыв в экономике государства и коренным образом изменить качество жизни человека. При этом специалисты нужны разные — и средней квалификации, и высшей, и рабочие. Только с автоматизацией большого числа технологических процессов уровень квалификации рабочих должен стать иным: сегодня наряду с технологическими компетенциями они должны владеть информационными технологиями и хорошо бы иностранным языком. Так что я бы не стал отделять среднее профобразование от высшего.
— Значит, правильно, что начальное профобразование объединили со средним?
— Признаться, в последние годы начальное профобразование себя скомпрометировало. В постсоветское время заказчиком его кадров стали не предприятия, а муниципалитеты, не заточенные под определенную отрасль. Расширился и спектр специальностей, и эта многопрофильность привела к ослаблению материальной базы профтехучилищ, а вся система пришла в упадок. Мне кажется, правильнее делить профобразование не на начальный и средний уровни, а, исходя из заказчика, на подготовку кадров. Вариантов тут, по большому счету, два: либо крупные предприятия, заинтересованные в профессионалах высокого уровня, но с узкой специализацией, либо мелкий бизнес, нуждающийся в кадрах попроще, но более широкого профиля. Отсюда и две нужные нам модели профобразования: академический колледж, сориентированный, скажем, на космос и оборонку, и городской колледж, обеспечивающий кадровые потребности своей территории: ЖКХ, транспортное и бытовое обслуживание, торговля, общественное питание.
— Знаю, что разработанная вами концепция стратегического кадрового потенциала социально-экономического развития Подмосковья предлагает начать с кардинального реформирования системы непрерывного образования.
— В мире, где все так быстро меняется, а знания мгновенно устаревают, человек, стремящийся занять достойное место в профессиональном сообществе, должен повышать квалификацию и заниматься самообразованием. Именно образование стоит за инновационными прорывами. И только оно формирует средний класс, обеспечивающий своим креативом развитие экономики и социальной сферы.
— Именно это имел в виду г-н Воробьев, говоря о желании превратить Подмосковье в регион, максимально комфортный для человека?
— Думаю, да. Судя по многочисленным выступлениям Андрея Юрьевича, он четко понимает, какого уровня специалисты могут вывести Московскую область в число регионов-лидеров. Капитализация интеллектуального потенциала региона — вот наша стратегическая задача! Московская область уникальна: здесь сконцентрирован и мощный научный потенциал, и многочисленные памятники культуры и истории. Представлено и профессиональное образование: пять вузов, почти полторы сотни училищ, техникумов и колледжей. Вот только нужных кадров у нас нет.
— Как это так?
— Дело не в том, что система начального или среднего профобразования плохо готовит. Просто готовят они совсем не те кадры, что нам нужны! У нас начальное профобразование свелось исключительно к социальной функции, став инкубатором, где детей из социально незащищенных семей только подкармливают и социализируют. Это считается профилактикой асоциального поведения подростков и повышения социальной напряженности. А работодатели не получают нужного продукта. Тупиковая стратегия, являющаяся очевидным проявлением управленческой близорукости школьных учителей, не нашедших себя в профессии и потому всеми правдами и неправдами пролезших в органы государственной власти аж на региональный уровень. Практика показывает, что школьным учителям не под силу управлять профессиональным образованием.
— Выходит, в своем нынешнем виде система профобразования гарантировать выполнения задачи, сформулированной г-ном Воробьевым, не может?
— Именно так. Училища и техникумы превратились в коррекционные школы с углубленным изучением уроков труда. Так что первое, с чем нам нужно определиться, — это стратегия: действительно ли мы хотим сделать Подмосковье регионом-лидером или присоединиться к Москве и получить самую большую столицу в мире? Москва становится городом для богатых, значит, область станет местом концентрации персонала, обслуживающего столицу, то есть областью для бедных. Если это наша стратегия — стать столичным коллектором, то плохи наши дела. Во-вторых, надо понять, что мы хотим от этих ребят — от обучающихся: других-то у нас нет, а эти в большинстве своем нуждаются в дополнительном внимании и усилиях. Ну можно ли в таких условиях бездумно сокращать учебные заведения, объединять и укрупнять их?! Ни к чему хорошему это не приведет!
— Но в Подмосковье, как и в Москве, этот процесс идет полным ходом!
— Да, насколько я знаю, многие учебные заведения попали у нас под сокращение. Еще недавно в Московской области было более двухсот техникумов и училищ, а сейчас осталась примерно половина. И учебные заведения, где раньше был один директор и контролировал ситуацию, теперь имеют по три-четыре (а где и по 12!) филиалов во главе с заместителями. То есть фактически такое громоздкое для управления учреждение осталось бесхозным, по принципу: кот из дома — мыши в пляс. Да и средний возраст директоров у нас даже не пенсионный, а постпенсионный: пенсионеры со стажем. А кадрового резерва реально нет.
— Равно как диалога профобразования с бизнес-сообществом. Почему он никак не заладится?
— Во-первых, потому что бизнес не видит для себя конкретной выгоды: он не рассматривает наших выпускников как приобретаемый производственный ресурс. Во-вторых, бизнес не очень понимает, что получает от профессионального образования за счет налогов, которые платит государству. Ему толкуют: заплати налоги, и будет тебе счастье! А из системы профобразования выходит человек, который ничего не может. Ведь настоящий работник — это не тот, кто что-то там такое сделал, а тот, кто производит нужный и при этом продаваемый продукт! А большинство наших специалистов — это дипломированные вахтеры! И, конечно, нам необходимы общественно-профессиональные ассоциации, способные принимать легитимные решения от имени отрасли. А у нас все на личных отношениях: бизнес и образовательные учреждения друг другу что-то по дружбе подписывают, ходят друг к другу на экзамены. А выпускников потом на работу или берут неохотно, или вовсе не берут.
Знаете, тут недавно на мероприятии с участием руководства училищ и техникумов, готовящих швейников, я предложил, чтобы кто-нибудь взял заказ на пошив для меня костюма, я готов был за это платить по рыночной стоимости. Я общаюсь со многими людьми, представляете, как прославилось бы это училище! Но никто не взялся, говорят: сшить не можем. Вот вам и частно-государственное партнерство. Бизнесу говорят: дайте нам деньги, и мы их на что-нибудь потратим. А на что они будут давать деньги? На освоение?
— Какова же, по-вашему, оптимальная стратегия развития региональной системы профессионального образования в современных условиях?
— Стратегия «чего изволите?», широко распространенная в региональной системе профобразования, тупиковая! В системе среднего профессионального образования — четкое понимание, кто заказчик, и подготовка людей, умеющих производить продающийся товар. Наилучшая же модель высшего образования в Московской области — сетевой исследовательский университет. Наша область сравнительно невелика, но здесь очень много городов, и добраться из одного в другой непросто. В этих условиях университет, построенный по кампусному принципу — с большим количеством вложений в бетон, песок и мрамор, — будет малоэффективным. Покрыть полностью территорию Подмосковья — как сотовой связью — сможет лишь сетевой университет. И ресурс для его создания есть: практически в каждом городе у нас имеются колледжи, и не по одному. Академические колледжи с наукоемкими и высокими технологиями, о которых мы говорили раньше, наравне с институтами вполне и могут стать основными площадками сетевого университета. У каждого была бы своя сфера, и каждый занялся бы развитием своей территории. Например, прикладными научными разработками, направленными на развитие наших многочисленных городских и сельских территорий. Это и есть ниша исследовательской работы региональных вузов: ясно же, что заниматься фундаментальными разработками региональный вуз не будет. Но это — ближайшая перспектива. А в дальнейшем — правда, это мое личное мнение, и я понимаю, насколько оно дискуссионно, — старшая школа нам вообще будет не очень нужна.
— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее!
— Я исхожу из того, что образование вскоре все равно будет платным: такова уж основная тенденция. Чтобы иметь равный доступ к нему, люди должны располагать деньгами. Уже сегодня почти все студенты подрабатывают, но получают мало, т.к. работают, как правило, на местах, не требующих специальной подготовки, и на такой работе, за которую не берется никто другой. А если ребенок после 9-го класса получит среднее специальное образование, профессию, то, поступив в вуз, сможет работать по специальности и получать настолько больше, что осилит даже кредит. Кроме того, в период его обучения в вузе мы сможем решить проблему остродефицитной вакансии на производстве.
— Но после колледжа ребята втягиваются в работу и обычно не идут в вуз. Фактически это выбор между образованием и профессией в пользу последней.
— Не могу согласиться. Сейчас ситуация действительно такова. Но она очень быстро меняется, и мы переходим к тому, что инвестиции в образование — это инвестиции в будущее. Возможно, ребята из колледжей и правда медленнее доходят до вуза. Зато осмысленно, а не потому, что мама с папой тянут за уши. Да и старшая ступень школы, конечно, останется. Просто ее доля должна снизиться.
— Вопрос по Московской области. Чем объяснить недавнее создание Центра стратегического развития профессионального образования на базе Красногорского государственного колледжа? Может ли в принципе колледж заниматься вопросами стратегического развития региональной системы профобразования?
— Не знаю, чем руководствовались, принимая это решение. Но думаю, что оно совершенно нецелесообразно. Заниматься самоопылением — это как минимум недальновидно. Вся стратегия у нас сводится к тому, что от учебных заведений требуют повышения экономической эффективности. А добиться ее простым укрупнением и экономией нельзя: иначе чего проще — давайте вообще все закроем, вот и будет экономия! Объединим все вены, артерии и капилляры в одну большую аорту — что получится? Тут должны быть принципиально другие подходы. Например, имеет смысл создать учебное производство, но не такое, как в советское время, а бизнес-проекты. Нужна лишь идея, помещение и кадры. Все это можно найти. И тогда учреждения профобразования могли бы создавать бизнес-проекты, организовывать бизнес, готовить для него кадры и вживлять их туда, а затем, скажем, продавать этот бизнес. Продажа готового бизнеса, да еще с кадрами — очень прибыльное дело. Это и есть экономическая эффективность, а заодно — решение проблемы эффективного контракта в системе профобразования, переход к интеграции и вообще системное решение, переводящее профобразование на качественно иной уровень. Подобный подход позволил бы существенно увеличить численность представителей малого предпринимательства, то есть тех, кто может и обеспечивает себя сам, а не сидит на шее у бюджета. И еще — я бы посадил в училища муниципальные центры занятости населения! Тогда учащийся будет видеть ежедневную сводку: сегодня требуется токарь с зарплатой 30 тыс. рублей и парикмахер на 15 тыс. рублей. А безработный, пришедший встать на учет, увидит, краткосрочную подготовку по каким специальностям можно сразу получить и сколько это стоит. (Кстати, на эти цели выделяются федеральные средства.) Сделай мы такое в рамках региона, и Московская область сможет выступить в качестве уникальной федеральной площадки по апробации этой модели. А мы вместо этого создаем очередной центр стратегического развития на базе колледжа.
— В России настала эра всяческих слияний учебных заведений. Почему, к примеру, при реструктуризации педакадемии последипломного образования объединили кафедры профобразования и технологии предпринимательства?
— Потому что возобладало мнение, что уроки труда в школе и профобразование настолько похожи друг на друга, что их и не различишь. Люди не понимают, что задача общего образования — познакомить с основными элементами общечеловеческой культуры, и труд наряду с наукой или искусством является элементом общечеловеческой культуры. А профессия — это род занятий, выбор судьбы человека. Конечно, нельзя было объединять эти кафедры — это признак непрофессионализма.
— А саму педакадемию поглотила Академия социального управления …
— Да, забавно: маленькая Академия социального управления поглотила большую педагогическую академию. Решение это очень странное, тем более что педакадемия последипломного образования занималась повышением квалификации огромной армии педагогов Подмосковья, а Академия социального управления готовила студентов по управлению и психологии. Вот типичный пример механического укрупнения, не приносящего никакой очевидной пользы.
— То же происходит и в Москве. Кстати, мне рассказали, что в Подмосковье закрывается подразделение Московского государственного областного университета — Естественно-экологический институт. Почему?
— Одно из двух: это либо осознанное вредительство, либо преступная халатность. Но в любом случае — преступление, притом совершаемое келейно. Мало того что это один из первых факультетов, созданных в рамках вуза с почти вековой историей. Это еще и качественное образование, притом чрезвычайно востребованное в регионе с многочисленными предприятиями химической промышленности и лесами, недавно перешедшими в областное подчинение. Ну, допустим, не нужны сейчас учителя по химии и биологии. Но ведь вуз можно перепрофилировать и выпускать экологов, химиков-технологов широкого профиля, биологов. Все они будут широко востребованы регионом, страдающим от проблемы твердых бытовых отходов, короеда и пр. Губернатор постоянно поднимает вопросы экологии! А если сейчас ликвидировать этот институт, то создать его потом заново будет чрезвычайно затратно. Главное же, что исчезнет научная школа — уникальные кадры, профессура с мировыми именами! Это недальновидное решение может привести к трагическим последствиям в очень недалеком будущем.
— Я не сторонник всяческих теорий заговоров, но накануне губернаторских выборов это можно расценить как провокацию.
— И, к сожалению, не единственную. В то время, пока глава Подмосковья призывает всех нас объединиться в одну команду и работать вместе на благо нашего региона, есть люди, которые настойчивы в своей подрывной работе, которые позволяют себе игнорировать многочисленные обращения глав муниципальных образований, не поддерживающих идею бездумного сокращения и укрупнения учебных заведений. Умышленно или нет, но ряд незрелых чиновников, по ошибке оказавшихся в региональных органах исполнительной власти, портят отношения руководства области с руководителями органов местного самоуправления. И это накануне выборов! Что это, если не тщательно спланированная провокация?
— Хорошо, вернемся к профобразованию. Есть ли специфика в его управлении?
— Конечно же, учреждения профессионального образования являются особым объектом управления. Ребенок переходит из образовательной среды в производственную, становится частью профессионального сообщества и делает осознанный выбор качества и образа своей будущей жизни. О роли системы профобразования для ребят, попавших в трудную жизненную ситуацию, мы уже говорили — это их шанс получить не только профессию, но найти свое место в обществе. Но ведь профобразование еще и движущая сила развития экономики. Поэтому на первый план выходит опережающее обучение. В конце концов наши ракеты должны летать быстрее и точнее — иначе никакого смысла в них нет!
— Почему же никто не берется за реформирование региональной системы образования? Судя по обращениям читателей, профессиональная школа заброшена, а социальная поддержка полностью вытеснила ее главную миссию — кадровое обеспечение социально-экономического развития?
— Не берутся потому, что это очень сложно. Со школой все более-менее понятно: там все достаточно унифицировано, а русский язык или законы физики меняются не так быстро, как, скажем, сварочные или компьютерные технологии. Вон, Сухомлинский, когда кто-то из его учителей не мог выйти на работу, сам заменял их по любому предмету. В профобразовании так нельзя: слишком много разных специальностей, требований, плюс крайне неоднородный контингент. Кроме того, в профобразовании сразу ясно, чему научили выпускника. А школа — это физика черного ящика. На входе — ясноглазый ребенок. На выходе — мутный подросток. А в чем школа ему помогла, в чем нет — неизвестно: конкретные результаты работы не видны.
— Правда ли, что в областных училищах и техникумах есть так называемые «мертвые души» — учащиеся, числящиеся сразу в двух учебных заведениях, или те, кто учатся на краткосрочных курсах, а числятся на основных образовательных программах? Такие сигналы к нам периодически поступают.
— Если так, то это подсудное дело. Но прежде чем обсуждать этот вопрос, надо иметь документальные подтверждения. Пока их нет, я не могу этого утверждать, однако это серьезный повод в очередной раз обратить системе профессионального образования на себя внимание. Низкое качество управления — это залог низкой жизнеспособности системы образования, на которую рассчитывают все: и государство, и бизнес, и общество, и семья, и сама личность подростка.
— Есть еще жалобы сотрудников некоторых вузов Московской области на то, что руководство этих вузов заставляет их делать добровольно-принудительные «отчисления на развитие» неких социально значимых объектов Подмосковья.
— Увы! Добровольность — это качество не врожденное, но формируемое.
— Мы видим сейчас много «нелепостей» и неудачных решений, однако создается представление, что дело не только в том, что нужно что-то подправить, а необходимо все переосмыслить заново. Не кажется ли вам, что одной концепции, разработанной вами, недостаточно?
— Вы глубоко вскрываете проблему. Я прекрасно понимаю сегодняшнее положение дел и собственные реальные возможности. Я сосредоточил свои усилия на концепции, но, безусловно, понимаю вашу постановку вопроса и тоже над этим задумываюсь. Мое мнение, что требуется фундаментальное решение, в котором в полной мере концепция может быть реализована при условии создания соответствующего ей административно-управленческого инструмента.
