В такую ситуацию попал один из читателей «НП» Станислав Мосягин. В газету дачник обратился буквально за месяц до истечения «срока годности» этого происшествия — он уже почти два года ведет борьбу своими силами, но сейчас понял, что все жалобы, письма, обращения к руководителям ведомств и даже решения суда уходят в никуда, разбиваясь о круговую поруку в правоохранительных органах.
Криминальная драма г-на Мосягина началась в 2011 году. В одном из СНТ Сергиево-Посадского района у Станислава есть небольшой арендованный участок. Ничего сверхпримечательного, 9 соток земли, огороженных сетчатым забором. По соседству находится участок Вадима Долматова, полковника ФСИН, 1-го заместителя начальника управления организации исполнения наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества. Мосягин даже и не знал, фигурой какого масштаба является его сосед, вплоть до того момента, когда тот начал расширяться: купил в собственность соседний участок и объединил его со своим. В какой-то момент Долматов объявил соседу, что тот должен подвинуться в сторону на полтора метра — так, мол, говорят координаты и спутник. У Мосягина участок с трех сторон был огорожен забором, и он как раз готовился к возведению ограды на четвертой стороне — на границе его участка с землей Долматова. Станислав логично замкнул свой «квадрат» — поставил забор по прямой линии. Этот забор и стал камнем преткновения — в один день Мосягину позвонил знакомый дачник и сообщил, что Долматов (к слову, мужчина широкоплечий, плотной комплекции) выкорчевывает его забор столбик за столбиком. Мосягин попросил передать ему, чтоб тот остановился, и обещал приехать разобраться. Но ни это сообщение, ни увещевания председателя товарищества не подействовали на полковника. Когда Мосягин наконец-то добрался до своего участка, поверженный забор валялся на земле. Единственный разумный и законный выход — вызвать полицию.
«Вызывай! Мне ничего не будет!» — констатировал Долматов.
Мосягин на тот момент еще верил, что закон работает и исполняется. Наряд полиции приехал довольно быстро. Полицейские немного опешили — узнали полевую форму ФСИН. Полковник поздоровался с ними, бодро представился, по-дружески называл коллегами, ребятами...
Наверное, это и есть самая интересная часть этого спектакля — как неловко и резко обрывается действие закона перед высокопоставленным человеком, словно натыкаясь на невидимую преграду. Сначала сотрудники полиции отказались возбуждать уголовное дело по статье «Умышленная порча имущества» — сказали, что ущерб, по их мнению, меньше двух тысяч рублей (минимальная сумма, необходимая для возбуждения дела). Мосягин за свой счет провел экспертизу для установления суммы ущерба и приложил ее результаты (экспертиза показала ущерб в 25 тысяч рублей) к своему заявлению. Но полицейские сделали вид, будто ничего не произошло. Кстати, они указали, что место работы полковника неизвестно. Судя по всему, это было сделано для того, чтобы заявление не пришлось передавать в Следственный комитет — делами с госслужащими занимаются сотрудники именно этого ведомства. Далее следует одна из самых наглядных картин работы силовых ведомств. У каждого из них есть свой сайт, номера «горячих линий», формы для электронных обращений граждан, график приема жалоб начальством и так далее. Но добиваться перевода заявления в отдел СК по Сергиеву Посаду пришлось практически устаревшим в наше время методом «бумажного воздействия и физического присутствия» через прокуратуру. Этот метод сработал, лишь когда Мосягин по новой написал заявление в полицию, указав должность и звание Долматова (которую, между прочим, ему тоже пришлось выяснять самому). Когда заявление все же поступило в следственный отдел, следователь в рамках проверки один раз связался с заявителем, опросил его и успешно забыл о его существовании. Несколько раз он выносил отказ в возбуждении уголовного дела, а его начальник, руководитель отдела, возвращал дело опять к этому же следователю, и тот начинал проверку по новой. Это ставшая, к сожалению, классической схема: дело в том, что прокуратура рассматривает дела, которые уже утверждены начальником следственного органа. Обычно после проверки сотрудники прокуратуры направляют дело в суд или возвращают в следствие. Но если руководитель следственного отдела хочет развалить дело, то он поручает по заявлению провести проверку кому-либо из следователей. Потом через какое-то время следователь отдает готовое дело начальнику, но тот его не утверждает, а возвращает следователю на доработку. И так по кругу, пока срок давности дела не истечет. Дело вертелось внутри отдела, и повлиять на его исход практически не могла даже прокуратура, которая обязана вести надзорную деятельность (справедливости ради стоит отметить, что местная прокуратура направила в отдел требование исправить нарушения в деле, но это не дало никакого результата). В целом следователь тянул этот случай около года. За это время в одном только ГСУ СК РФ по области зарегистрировали жалобы Мосягина под девятью различными номерами. Но ни разу с ним не связались.
Отчаявшись найти правосудие в следственном отделе, Мосягин подал в Сергиево-Посадский суд иск о бездействии следственного отдела. И... с легкостью выиграл его — Фемида признала, что отдел занимается бездействием и умышленной волокитой. Но Мосягину это ничего не дало. В следственном отделе ему сказали, что с судебным решением согласны, но суд не указал, что именно нужно исправить, а значит, исправлять и нечего... Параллельно с жалобами в Мособлпрокуратуру, в Следственный комитет СК РФ, руководителю ГСУ СК РФ по области генерал-майору юстиции Андрею Маркову (он, кстати, жалобу оставил вообще без ответа) Мосягин направил еще два иска в суд. Один — по волоките следственного отдела, но на этот раз с просьбой указать, что отделу необходимо исправить. А второй — на бездействие следственного отдела. Оба дела Мосягин вновь выиграл — судебные решения вступили в силу еще в феврале 2013 года. Одно из них предписывает принять окончательное решение по проверке происшествия с Долматовым. Второе — исправить недочеты. Но следственный отдел и в этот раз не послушался и сделал вид, что ничего не произошло. Ведь еще немного — и уже в июне дело можно спустить на тормозах.
А что в это же время делал Долматов? Узнав от следствия, что Мосягин вовсю раскидывается жалобами и даже выиграл в суде, он решает его приструнить и подает иск о клевете и оскорблении, а также возмещении вреда здоровью. Так как для такого иска нужны медицинские документы, подтверждающие тяжесть произошедшего, он представляет больничный лист, в котором указано, что у Долматова развилась гипертоническая болезнь. Но на этом листе не было ни печати, ни подписи. И это, на минуточку, — официальный документ, поданный в следственный орган полковником ФСИН. Если такое срабатывает даже со следствием, представьте, сколько школьников каждый день в домашних условиях могут на принтере печатать себе справки об освобождении от занятий? Впрочем, в следственном отделе нам на это ответили весьма просто: следователь отсылал запрос в больницу — и ему подтвердили диагноз полковника. А то, что в листе должны быть указаны степень, стадия и группа развития риска гипертонической болезни, да и просто должна присутствовать печать учреждения, следователя не смутило. Запрос на получение копии амбулаторной карты, разумеется, не был сделан.
Параллельно полковник попытался судиться с Мосягиным, но потерпел фиаско и не смог отсудить ни рубля в счет морального ущерба. Какой-либо забор со своей стороны он устанавливать не стал, да и, по словам знакомых полковника, эта земля ему прежде всего нужна как вложение капитала. Поэтому свой забор он даже и не думал устанавливать, да и в целом появляется на участке раз в пару месяцев. Похоже, что Долматов в самом начале конфликта сказал правду — он может сделать что угодно и ему за это ничего не будет.
Кажется, что в стране ежедневно происходят куда более значимые события, тяжкие преступления, махинации с сотнями гектаров заповедных земель, многотысячные взятки, а изредка — даже массовые беспорядки. Каждое силовое ведомство активно продвигает в массы свою «горячую линию», но на деле оказывается, что вся эта система едва ли работает. Да, она сработает, если у вас есть друг-депутат, который напишет депутатский запрос в нужное ведомство. Но если вы просто пытаетесь защитить свои права, пусть даже в самом мелком вопросе, вам придется полагаться только на себя. Придется брать в руки Уголовный и процессуальный кодекс, дотошно изучать и... пытаться найти хоть одного нормального представителя закона, который его защищает, а не эксплуатирует.
