...Впервые на нынешней Олимпиаде я чуть не расплакался: хотя мужчине по идее должно быть крайне неловко в этом признаваться. Но мне не стыдно. Ну разве могли кого-то оставить безучастным слезы, то и дело наворачивавшиеся после финиша женской 500-метровки на глаза нашей красавицы конькобежки Светланы Журовой?!
Я отчаянно болел за нее не только потому, что медалей в копилке российской дружины ощутимо не хватает. И не только потому, что это, по всей видимости, был последний шанс чемпионки мира-96 зацепиться за олимпийскую награду: лучшей нашей спринтерше, оставшейся в Лиллехаммере в 94-м седьмой, а в Нагано в 98-м — девятой, стукнуло не так давно тридцать. Полагаю, к слову, это не тот случай, когда женский возраст раскрывать неприлично, тем более что выглядит Журова... Ах, как Журова выглядит! Впрочем, кажется, я отвлекся...
Утром перед вторым забегом (кто не знает — на 500-метровке соревнуются два дня подряд, Журова после первого шла 4-й, уступая третьему месту всего-то... сотую долю секунды), заприметив Светлану в Олимпийской деревне, я подошел к ней и наудачу, честно говоря, спросил: “Не против небольшого интервью?” “Пожалуйста”, — улыбнулась она. Я даже опешил: “Так сегодня же соревнования!..” — и представил на ее месте какого-нибудь шибко раскрученного футболиста.
Спрашиваю, во-первых, довольна ли она первым днем (“Не совсем — в принципе рассчитывала пробежать даже чуть побыстрее. На одну десятую где-то...”). Во-вторых — про то, как ей жребий, вновь отправивший ее в пару к японке Осуга (“Это здорово — для меня проще бежать с теми, кто не очень быстро разгоняется. Мне нужно иметь преимущество на старте — тогда просыпается и внутренняя уверенность. Дальше бегу спокойнее, чем в тех случаях, когда приходится на дистанции бороться до конца”). В-третьих, можно ли есть перед стартом, что и сколько (“Мяса не буду есть — вот и все. Возьму побольше углеводов — ту же пасту... Главное, чтобы оставалось не менее четырех часов до старта. Не могу с полным желудком бежать — хотя вот некоторые с бутербродами по дистанции ходят, бананчик любят скушать...”).
Впрочем, я лично, оказавшись на трибунах “Олимпик Овала”, о всякой еде тут же забыл. Больно уж фантастическое зрелище открылось вокруг. Лед такой чистоты, что хочется лизнуть его языком, как изящно выразился мэтр спортивной журналистики Владимир Гескин из “Спорт-экспресса”. Да и скользят конькобежки, знаете ли, нереально плавно, точно в компьютерной игре.
И как же все было бы красиво, если б еще и Журова посреди этого благолепия поднялась на верхнюю ступеньку пьедестала! А она — осталась лишь седьмой...
— Что произошло, Света? Сразу два фальстарта — ужас!
— Так первый раз не было фальстарта — замечание было. Я медленно опускалась, как судьи сказали. Но я всегда так опускаюсь... Ну а фальстарт я сделала, можно сказать, специально. Потому что просто чувствовала, что если я побегу, будет еще хуже. Хотя и так, конечно, не фонтан...
— И все-таки сама-то можешь объяснить, что случилось?
— В том-то и дело, что нет! Не могу объяснить — действительно ничего не понимаю. Я же, когда увидела результат на табло, подумала, что это не мой: до сих пор не могу понять, что это было. Я была уверена, что бегу быстрее, чем накануне, — по ощущениям. Это просто какое-то волшебство!..
— Может, переволновалась?
— Тоже нет: я была спокойна и уверена в себе. Такое состояние сейчас, как будто проснулась, открыла глаза и пытаюсь отогнать дурной сон...
— Да, а спала-то хорошо? Кошмары не мучили?
— Нет-нет, все было хорошо. Никаких кошмаров.
— А может, в секундомере сбой какой случился?
— Да, Хоттабыч местный заколдовал... Если серьезно, у меня и вправду возникло чувство, что секундомер “загипнотизировали”...
— У чемпионки — канадки Лемэй-Доан — да и у американок, говорят, были какие-то специальные скоростные комбинезоны. Может, они все и решили?..
— Не думаю. У нас тоже были хорошие комбинезоны. Мое мнение — все дело не в одежде, а в голове. Видно, просто есть у них, соперниц моих, извилина в голове. Или много извилин...
— Ну уж только не надо самобичевания! Лучше скажи: 1000 метров здесь побежишь?
— Ох, теперь уже не знаю... Я ведь ехала сюда за медалью, а не занимать десятое, седьмое, шестое места... Честно говоря, не в моем характере это. И не хочу себе еще больнее делать.
...“Света как человек, пробующий себя в журналистике, придумайте, пожалуйста, заголовок к материалу о своем выступлении!” — попросил тем временем кто-то из коллег. Журова стала еще грустнее и беззащитнее — и после некоторого раздумья выдала: “Есть два варианта — “Безвестный конец” и “Никакое окончание”. Выбирайте любой!”
Вот это, мне кажется, зря — насчет конца-то. Мне бы, во всяком случае, очень хотелось, чтобы Светлана еще побегала. И повыигрывала.
А то на кого ж любоваться тогда?!
