“Народу-то на вашем юбилее много будет?” — спрашиваю Логофета в “Лужниках” после матча “Спартака” с “Торпедо”. И слышу в ответ: “Больше ста человек — это точно”. — “Сплошь, наверное, звезды?” — “А как же — в том числе и главный редактор “МК”, — улыбается Геннадий Олегович. — А еще Пал Палыч Бородин, режиссер Краснопольский (помнишь фильм “Тени исчезают в полдень”?), Юра Севидов, Анзор Кавазашвили, многие другие замечательные футболисты. Плюс, конечно, родственники. А вот с Олегом Ивановичем Романцевым и другими руководителями сборной придется день рождения пораньше отметить, хотя это вроде бы и не очень правильно. Но что делать — они же в понедельник в Париж улетают...”
Кому шестьдесят — пенсионный возраст, а кому — самый что ни на есть расцвет. Логофет — определенно из второй категории. Геннадий Олегович начнет отсчет седьмого десятка как раз сегодня, а молодцеватости его позавидует иной из действующих российских футболистов. Бодр, улыбчив, доброжелателен... Кстати, один из трех наших представителей в ФИФА вообще и единственный — в футбольном комитете, куда также входят Пеле, Беккенбауэр, Эйсебио и другие великие общим числом 15 человек. А ведь еще и спартаковскими ветеранами успевает руководить!
— А самый памятный день рождения в канун юбилея вспоминается?
— Дайте подумать... А, ну, конечно, — мне тогда двадцать два года исполнилось. Играем мы в Ростове. Забиваю гол с подачи Севидова. И мне ломают ключицу. Но “Спартак” все равно выигрывает — 1:0...
— Что, ломают именно в том моменте, когда забиваете?
— Да-да. Причем гол очень красивый получился. Честно. С лета пробил из-за штрафной. Мяч ударился в штангу, в землю, опять в штангу и все-таки залетел в ворота!
— Подождите — в штангу или в перекладину?
— В перекладину — просто мы ее тоже штангой называли... Вообще с Ростовом у меня столько связано — нарочно такое не придумаешь. Первая игра за основной состав — здесь, в “Лужниках” — против ростовского СКА. Последняя за “Спартак” — в Ростове, в 75-м. Плюс гол в финале Кубка, конечно. В 71-м году — за 20 секунд до конца. А сейчас еще сын, видимо, женится на девушке из Ростова...
— Получается, прямо-таки главный город в вашей жизни!
— С городами — отдельная история. Вот смотрите. В 20 лет день рождения я отмечал в Брюсселе. В 30 — в Париже. В 40 — в Буэнос-Айресе. В 50 — в Москве. И в 60 — слава богу — тоже в Москве.
— Неужто домой всех гостей позовете?
— Нет, в ресторан казино “Голден Пэлэс”. Это наши давние спонсоры. И вот они угощают моих друзей. Огромное им за это спасибо...
— Так, с городами разобрались. Давайте разбираться с напитками...
— В двадцать лет с Севидовым по стакану кока-колы выпили. В тридцать — уже немного французского винца. В сорок — весь вечер сидели с Лобановским...
— Значит, коньяк пили?
— Нет, водку. Тогда у нас была хорошая водка. Наша, но купил я ее, по-моему, в Венесуэле. Или в Бразилии. Во фри-шопе.
— А о чем вы тогда говорили с мэтром, помните?
— Кстати, да: вспоминали, как я в первый раз против него вышел. В “Лужниках”. Провожал меня еще весь двор. Я же на той стороне Москвы-реки жил. На Бережковской набережной, дом 40. Мужиков человек сорок собралось, и говорят мне: “Нам даже не важно, как “Спартак” сыграет, выиграет или проиграет, — а это 62-й год был, мы шли на чемпионов. — Ты только убей эту рыжую падлу...” И вот об этом как раз мы с ним вспоминали!
— А в то время, когда вы играли, на день рождения могли по чуть-чуть выпить?
— Вот недавно мы как раз вспоминали с Егоровичем, с Ярцевым молодые годы. И я им говорю: “Ребят, с 18 до 22 я вообще ни грамма не пил — даже пива. Запаха не знал! Шампанского мне наливали родители на Новый год — так я его даже не допивал...” Потом, когда окреп, заиграл, конечно, чуть-чуть после игры позволял себе. Особенно на выезде. В Москве-то сразу все по домам разбегались...
Да, на эту тему у меня есть вот какая байка. В “Таврии” я тогда тренером работал. И игроки перед тренировкой приходили давление мерить. И вот один футболист приходит: с виду вроде все нормально, запаха нет, а давление — страшное. Под 180. Интересуюсь: “Что с тобой?” — “Да ничего, все у меня нормально...” — “Ну смотри, если завтра будет столько же, я пересмотрю для тебя нагрузки!” На следующий день опять высокое давление. “Может, ты пьешь?” — спрашиваю. “Нет-нет-нет, что вы!” — и глаза такие честные-честные. Ну, говорю, все работают в общей группе, а ты остаешься. Скоростно-силовой как дал ему... Потом в душ захожу, а там перегородочки, меня не видно, и слышу, он говорит другу: “Ну Олегыч дал! Ну чтоб я еще хоть грамм выпил!” На следующий день приходит — что ты думаешь? — нормальное давление...
— Геннадий Олегович, по гороскопу вы, получается, Овен...
— Кстати — самый футбольный знак. Помню, “Реал” обыграл “Манчестер Юнайтед” — 3:0, и в одной газете еще подсчитали, что за мадридцев играло сразу 5 Овнов! Гороскопы вообще — любопытная вещь. Овен, Лев и Стрелец — это ведь все знаки огня, верно? Так что ты думаешь: жена моя, Надежда, — Лев, а сын — Стрелец!
