Невеста в кустах

  Жизнь этого человека состоит из сплошных праздников. По крайней мере так кажется со стороны. Дело в том, что Алексей — профессиональный тамада. Чем больше всяческих застолий выдастся в течение месяца, тем выше доход. Праздники бывают в основном двух видов — юбилеи и свадьбы (на рождения и похороны приглашать тамаду как-то не принято). Леша утверждает, что юбилей — дело сугубо мирное, безобидное, и работа на нем совсем непыльная. Работа же свадебного тамады сродни труду ликвидатора аварии на атомной станции. “Юбилей, — говорит Алексей Туркин, — это подведение итогов, поэтому проходит обычно мирно. А свадьба — самое начало семейной жизни, так сказать, пробный пуск. Вот все и нервничают”. После каждой свадьбы он худеет килограмма на три и в последующие несколько дней отказывается даже от очень выгодных заказов. А еще он считает, что во время свадьбы можно делать самые точные прогнозы о будущем новобрачных.
    
     К своей первой свадьбе он тщательно подготовился. Сделал выписки из книжки “История свадебного обряда на Руси”, выучил около полусотни оригинальных тостов и поздравительных четверостиший, вспомнил все необходимые аккорды на заброшенном еще в шестом классе баяне.
     Клиентка, которую ему нашел приятель, показалась непритязательной — как нельзя кстати для первого раза.
     — У нас не будет никаких ресторанов и толп гостей, — объяснила Леше невеста, энергичная рыжая девушка Юля, с которой он оговаривал все детали предстоящего торжества. — Мы еще не закончили институт и поэтому не хотим, чтобы о нашей женитьбе узнали на курсе, так что приглашать никого не будем. Ну, вы понимаете!
     Леша не понял, но подобострастно кивнул — ему очень хотелось угодить своему первому клиенту. А Юля продолжала радостно тараторить:
     — Придут только моя подруга, моя сестра, два его бывших одноклассника из Смоленска, причем один с женой, его двоюродный брат, если сможет, и моя мама. Хотим просто посидеть в узком кругу близких людей, по-родственному, по-домашнему. Но наши родные и друзья еще никогда не видели друг друга, мы встречаемся недавно и не успели их познакомить. Так что тут надежда на вас, чтоб не было неловких пауз и тишины за столом. Ну, вы понимаете! Значит, так: завтра ровно в три встречаемся на квартире у моего жениха, потом быстренько сбегаем в загс и будем праздновать!
     Юля сунула ему бумажку с адресом, несколько смятых купюр — оплату за предстоящие услуги, попутно сообщила, что у нее еще нет туфель, не дошита блузка и закуплены не все продукты к столу, весело махнула рыжим хвостом и помчалась по делам.
     На другой день ровно в три парадно одетый и причесанный Леша позвонил в дверь жениховской квартиры. Ему открыл мелкий юноша с большой подувядшей хризантемой в нагрудном кармане пиджака.
     — Вы, должно быть, Алексей? Проходите, пожалуйста.
     В комнате за небольшим столом интеллигентно выпивала компания из нескольких человек.
     — Как из-за моря, из-за синего белы лебеди к нам слеталися, чтобы чествовать красну девицу, красну девицу с добрым молодцем! — широко улыбаясь и раскинув руки в стороны, завел свою песню Туркин.
     — Да брось! — махнул ему рукой из-за стола флегматичный упитанный парень. — Юльки-то все равно еще нет.
     — Как нет? — опешил Леша.
     — Да она всегда опаздывает, не удивляйтесь! — хихикнула остроносенькая блондинка, сидящая рядом с ним. — Регистрация назначена на четыре, значит, без пяти четыре явится!
     Растерявшегося тамаду радушно пригласили угощаться вместе со всеми. Каждый из присутствующих представился Леше по имени, но он забыл спросить у невесты имена действующих лиц и теперь не знал, кто здесь жених, кто его двоюродный брат, а кто бывший одноклассник из Смоленска.
     Время между тем шло — половина четвертого, четыре, половина пятого… Леша пытался вычислить жениха, исходя из того, что тот должен волноваться больше остальных. Чаще всех смотрел на часы и бегал звонить Юле из автомата во дворе (телефона в квартире не было) тот, мелкий, с хризантемой, который открывал дверь. Возвращаясь, он каждый раз сообщал, что номер не отвечает, и компания наливала по новой. Туркин мысленно представил мелкого рядом с высокой статной невестой и подумал, что у той должны были быть серьезные сомнения насчет этого брака. Неужели передумала? Леша обливался холодным потом, почему-то чувствуя себя ответственным за невесту. Надо сказать, его присутствие для сплочения незнакомой компании не являлось необходимым: все без умолку обсуждали безобразное поведение Юльки и выдвигали версии ее отсутствия.
     — Может, мне на тебе жениться? — предложил упитанный флегматик в шестом часу вечера остроносой блондинке. Леша понял, что именно он и есть жених, и в нем вновь затеплилась надежда на благополучный исход мероприятия.
     Так оно и вышло. В половине седьмого раздался отчаянный звонок в дверь и на пороге нарисовались запыхавшиеся невеста с мамой. Мама тут же принялась выкладывать из сумки на стол коробки с салатиками и пирогами, попутно охая, ахая, улыбаясь всем по очереди и кудахча про безалаберную дочь и бестолкового таксиста, увезшего их на Сокол вместо Сокольников.
     — Так, быстро, — скомандовала Юлька флегматичному жениху, — одевайся, ноги в руки, и в загс. Мы туда заскочили по дороге, я договорилась, нас распишут.
     Надувшийся жених, демонстративно не глядя на нее, стал вылезать из-за стола.
     — Как вам мой костюмчик? — крутилась тем временем невеста перед остальными. — Сама шила! А блузку сегодня дошивала, еле успела, поэтому чуток задержалась!
     — Чуток?! — жених даже перестал завязывать шнурок ботинка и с негодованием уставился на Юльку.
     — Ну и что такого? Успела же! Давай скорей, а то скоро загс закроется, и завтра придется начинать все с начала.
     Такая перспектива заставила жениха двигаться втрое быстрее. Юлька командовала:
     — Свидетели (она кивнула мелкому и блондинке) бегут с нами, остальным не надо, сообразите лучше на стол. Алексей, вы ведь поможете маме?
     Теща в прихожей пыталась заглянуть в глаза красному от гнева жениху:
     — Видишь, Сашенька, какая тебе практичная жена досталась! Вместо дурацкого платья сшила беленький пиджачок с юбочкой, чтоб потом носить можно было!
     — Тоже мне, практичная! Практичная сшила бы черный костюм, а не белый! — ворчал себе под нос тот.
     Туркин раскладывал салаты по тарелкам и удивлялся столь странным для тамады обязанностям. Через полчаса вернулись новоиспеченные супруги со свидетелями и ринулись к столу. Ставший мужем жених подобрел и разомлел. Юлька болтала наперегонки с мамой, обе они то и дело перебивали Лешу, честно старавшегося отработать свой гонорар, но так и не сумевшего договорить до конца ни один из своих тостов. Несмотря на то что на этой свадьбе Туркину практически не пришлось работать, она измотала его так, что назавтра он проспал весь день. * * *      Валера и Катя расписывались после четырех лет совместной жизни и при наличии двоих нажитых детей. Любовь к женскому полу у раскудрявого, как клен зеленый, Валеры была написана не только на лице, но и на всех прочих частях тела. Как удалось Кате склонить его к регистрации брака — ее личная тайна. Когда приглашенный Катей Туркин приехал к ним обсудить детали предстоящего торжества, Валера опешил:
     — Еще и тамада! Да ты, подруга, с дуба рухнула! Двое детей уже, зачем столько пафоса!
     — Вот именно! — уперла руки в боки Катерина. — Двое детей, и ни одной свадьбы. Что я, не человек, что ли, не женщина?
     Валера только вздохнул. Видимо, сдав свои основные позиции по поводу самого факта бракосочетания, он не хотел скандалить из-за второстепенных и малозначительных деталей.
     — Значит, так, — объяснила невеста, — сегодня вечером я уезжаю к маме. Присмотреть за детьми приедет Танька, моя подруга. Постели ей в большой комнате!
     — Это еще зачем? — обалдел Валера, хотя при упоминании о Таньке его потухший взор несколько оживился.
     — Как зачем? Жених и невеста должны ехать в загс из разных мест и на разных машинах. Я хочу, чтобы все было по-людски!
     …На свадьбе Катерина появилась в ослепительно белом платье и пышной фате. Увидев ее, жених саркастически хмыкнул. Не обращая на это внимания, невеста ухватила его под руку и принялась старательно позировать фотографу. Застолье потекло своим чередом, все шло по-людски. Общее благоприятное впечатление портило только траурное выражение лица свекрови, которая, судя по всему, в отличие от своего красавца-сына так и не смирилась со свершившимся фактом.
     Через некоторое время невеста подозвала к себе Туркина.
     — Сейчас меня будут красть, — шепнула она. — Минут через десять скажите об этом мужу, пусть выкупает. Мы будем во дворе, в беседке детского сада.
     В сопровождении нескольких человек Катя скрылась за дверью, а Леша, выждав положенную паузу, обратился к гостям:
     — Господа, должен сообщить вам пренеприятнейшее известие! У нас украли невесту!
     — Отлично! — приободрился жених. — Сейчас пойдем искать, только выпьем еще по маленькой!
     Они выпили еще. И еще. Валера явно не торопился отправляться на поиски жены. Наоборот, пользуясь ее отсутствием, подсел поближе к симпатичной свидетельнице и начал нашептывать ей на ушко что-то определенно приятное. Леша периодически напоминал ему о необходимости исполнить супружескую обязанность, но тот отмахивался от него как от назойливой мухи. “Да, да, сейчас идем!” — говорил он, наливая очередную рюмку и придвигаясь поближе к свидетельнице.
     Разъяренная Катерина появилась на пороге в тот момент, когда молодой супруг слился со свидетельницей в страстном танце. Ее крик заглушил музыку.
     — Паразит, скотина, негодяй! Да как ты смеешь! Да ты…
     — Катюнь, ну ты чего, Катюнь, — виновато забормотал жених. — Ну ты же у меня не ревнивая…
     — Если ты так ведешь себя уже на свадьбе, что будет дальше! — орала невеста. — А вы, — переключилась она на Туркина, — вы тут, спрашивается, зачем? Куда вы смотрите?
     Леша был вынужден признать, что не справился со своими обязанностями. Самым обидным было то, что Валеру простили уже через полчаса. Молодая жена любовно перебирала кудри на его голове и что-то тихо ворковала. На тамаду она не желала смотреть до самого конца вечера. * * *      Когда Алексея пригласили обслуживать свадьбу сына одного депутата Государственной думы, недавно обосновавшегося в столице, он уже был тамадой с солидным стажем. Прежде чем заключить договор, депутат долго и с пристрастием допрашивал Туркина и даже затребовал рекомендации от прежних клиентов. Он был похож на агрессивного бульдога. Жена депутата, по мнению Леши, тоже принадлежала к собачьему племени и напоминала дворовую жучку, стриженную и крашенную под карликового пинчера. Она снабдила Лешу длинным списком имен с фамилиями всех родственников и почетных гостей и строго предупредила, чтобы он давал им слово непременно в указанной очередности. Свадебный сценарий был тщательно изучен, подвергнут многочисленным правкам и изменениям, в результате чего стал походить на протокол заседания нижней палаты парламента.
     Свадебное торжество состоялось в шикарном московском ресторане, где Леше, несмотря на свой богатый опыт, еще не доводилось бывать. Многочисленные гости, среди которых преобладали представители старшего поколения, чинно рассаживались вокруг огромного стола. Возле каждого столового прибора имелась бумажка с фамилией приглашенного, и распорядитель банкета внимательно следил, чтобы каждый оказался на своем месте — таково было требование депутата. Родители с обеих сторон что-то бурно обсуждали между собой, трясли какими-то бумагами — Туркину казалось, что они вот-вот ударят по рукам.
     Жених и невеста проявляли полное безучастие и равнодушие к происходящему. Депутатскому сыну было не больше двадцати, он являл собой классический тип долговязого кадыкастого ботана в массивных очках и с абсолютным отсутствием всяческих эмоций. Невеста, едва различимая под грандиозным платьем и навороченной прической, вызывала у Леши желание пощелкать пальцами перед носом — живая ли? Вместе эта пара смотрелась очень гармонично и напоминала восковые фигуры из музея.
     Чинное и тоскливое течение банкета нарушилось по невольной вине тамады.
     — А теперь настала честь теще слово произнесть! — ликующе гаркнул он и тут же наткнулся на свирепый взгляд депутата-бульдога, лысина которого стала медленно наливаться кровью. Похолодев, Туркин тут же понял свою ошибку — до всяких тещ-тестей следовало дать слово невыразительному бритоголовому земляку бульдога. Судя по всему, этому земляку, которого за глаза ласково называли Олигархом, бульдог и был обязан своим депутатством.
     Новоиспеченная теща тем временем прижала руки к пышной груди и запричитала тонким голосом:
     — Дорогие Наташа и Андрей! В этот волнующий день, день торжества вашей любви, мы с отцом дарим вам ключи от новой квартиры. Пусть она станет уютным семейным гнездышком, в котором будут расти ваши будущие прелестные птенчики!
     Похоже, подарок ничуть не обрадовал молодых, по крайней мере на их лицах не отразилось ничего. Зато разъяренный депутат уже не мог сдерживать себя. Он плеснул себе водки в стакан из-под сока, залпом выпил и стукнул стаканом о стол.
     — Это была сраная дыра, а не гнездышко! Ремонт, который я сделал в этой квартире, стоит втрое дороже, чем она сама!
     — Да кто же спорит, кто же спорит? — закудахтала теща. Тесть шустро соскользнул со своего места, подскочил к бульдогу, ухватил его за пуговицу и стал что-то нашептывать.
     Туркину удалось восстановить спокойствие, витиевато предоставив слово Олигарху. Депутат тут же умолк и преданно вперил взгляд в земляка.
     Затем торжество стало более неформальным. Депутат хлопнул еще стакан и заревел песнь про атамана, с которым не приходится тужить, выразительно глядя при этом на Олигарха. Тесть с тещей тут же дружно подхватили, но их голосов за депутатским рыком никто не услышал. Другие гости тоже понемногу расшевелились, и свадьба приняла обычный для такого мероприятия ход: там поют, тут танцуют, повсюду выясняют отношения. Только жених с невестой остались сидеть с прежними непроницаемыми лицами.
     Ближе к полуночи Леша понял, что его присутствия уже никто не замечает, равно как никто не заметит и отсутствия, и решил дезертировать со свадебного фронта. В гардеробе ресторана он увидел тещу, которая выпроваживала явно не спешивших новобрачных:
     — Пора, ребятки, пора! Вас ждет первая брачная ночь! Шофер отвезет вас на Чертановскую, в вашу новую квартирку.
     Краешком шейного платка она вытерла выступившие от умиления слезы. Леша насторожился при слове “Чертановская” — он тоже жил в тех краях.
     — Может, подбросите? — спросил он ботана-жениха.
     — Да, да, конечно! — неожиданно обрадовался тот. Похоже, это были его первые слова за весь вечер.
     Всю дорогу жених и невеста по-прежнему смотрели строго перед собой и почти не разговаривали. Леша расспрашивал: где учатся, как познакомились.
     — Вот здесь меня высадите! — попросил Туркин у поворота на родную улицу. Жених вдруг вцепился в его рукав:
     — Поедемте к нам! Тут рядом совсем, кофе попьем! Да, Наташа?
     — Ну, пожалуйста, ну мы вас очень просим, — как заведенная, стала повторять молодая жена. Перспектива провести с новобрачными их первую ночь привела Лешу в полнейшее замешательство. Он сопротивлялся как мог, но молодожены проявили совершенно необъяснимое упорство, и взятому “в клещи” тамаде оставалось только подчиниться.
     …Втроем они пили кофе до утра. Туркина отпустили, только когда совсем рассвело и запели первые телефонные звонки. Он понял, что нежные чувства друг к другу испытывают не столько молодожены, сколько их родители. А сами новоявленные супруги жутко боялись первой брачной ночи, которая у них была действительно первая.
     “Я думаю, у них еще может быть все нормально, — сказал мне Алексей. — Неплохие в общем-то ребята, как оказалось. Им бы только первую ночь пережить!”
     Последствием Лешиной работы является то, что он категорически отказывается жениться. Гражданская жена Люся который год уговаривает его оформить их отношения официально, но Туркин тверд, как орех. “Надоели, — говорит, — мне все эти свадьбы хуже керосину!” И подмигивает мне: видишь, мол, какая классная отмазка есть!