Бизнес, которого нет

Банковская система работает на холостом ходу

  Статистика рапортует: “В прошлом, 2001 году годовой прирост банковских активов в стране троекратно превысил показатели прироста ВВП”. Впечатляет, не правда ли? Или вот еще: “Кредиты, предоставленные банками реальному сектору экономики, за 2001 год выросли на 54 процента...” Тоже неплохо. Но и это, оказывается, еще не все: “Объем потребительских кредитов населению возрос более чем в 2 раза...”
     Дальше — круче. В годовом отчете ЦБ РФ за 2001 год читаем: “Завершилось послекризисное восстановление основных параметров функционирования банковского сектора”. Короче, сплошные успехи. “За исключением пустяков”.

    
     В том же отчете сказано: удельный вес кредитов в банковских активах составил в 2001 году всего 38,7 процента. Причем по сравнению с годом предыдущим он увеличился только на 5 процентов. А доля потребительских кредитов еще меньше — всего 3 процента.
     Впрочем, не стану душить читателей цифрами. Подведу черту. Многие факты говорят об одном: кредитование так и не стало главным делом в российском банковском бизнесе. Отечественные банкиры зарабатывают на чем угодно, но только не на кредитах. Они и сами это признают.
     Могут спросить: “А что тут странного? Пусть наши банки работают как умеют”. Оно, конечно. Только вот в богатых западных странах давно установилась закономерность: простые люди тратят чуть меньше, чем они зарабатывают, а предприятия, наоборот, больше, чем им позволяет их собственная прибыль. И это правильно. Любому человеку свойственно откладывать деньги на черный день. Другое дело — компании и фирмы. Конкуренция заставляет их постоянно наращивать производство, модернизировать его, выбрасывать на рынок все новые и новые товары и услуги. Понятно, что для этого постоянно нужны деньги. Но где их взять? Вот и приходится брать у своих сограждан. Другого источника пока обнаружить не удалось. Поэтому правительство любой страны видит свою первую задачу в создании, сохранении и приумножении финансовых запасов у своих подданных. Это только у нас рост — чаще всего надуманный — вкладов в Сбербанке объявляется чуть ли не главнейшей из бед национальной экономики. Немедленно на выручку призываются специалисты по срубанию денежных навесов, а те в поте лица с усердием, достойным лучшего применения, вытряхивают из карманов сограждан последние гроши.
     Ну да ладно. Народ у нас закаленный. Вопрос в другом. Он уже давно обращен к нашим реформаторам. Уничтожая сбережения сограждан, на какие средства собирались вы модернизировать и перестраивать отечественную экономику? На западные? Но там деньги считать умеют. И уж точно не будут вкладывать их в страну, где правительство грабит собственных граждан. Впрочем, для движения к процветанию мало того, чтобы у людей появились свободные деньги. Их еще надо превратить в инвестиции. И тут требуются определенные знания и профессиональный навык. По идее, именно ими и обладают люди, именуемые банкирами. И это главное, чем они в цивилизованных странах занимаются. У нас же профессия банкира окружена ореолом какой-то загадочности и даже романтики. В массовом сознании представители этого цеха предстают решительными молодыми людьми, разъезжающими на дорогих иномарках в сопровождении охраны. Чем они занимаются на самом деле, как зарабатывают деньги, никто конкретно сказать не может.

Этапы большого пути

     Известно: в социалистической экономике учреждения, которые назывались банками, контролировали, чтобы деньги, выделенные Госпланом и Минфином, расходовались строго по назначению. И ни о какой коммерческой выгоде и прибыли в их деятельности и речи быть не могло.
     Но вот начались реформы. И час банкира пробил. Сегодня мало уже кто помнит, но факт остается фактом: банковская отрасль была приватизирована самой первой. Еще до 1991 года. Реформаторы действовали по-большевистски: банки захватывали в первую очередь. Вся собственность — и промышленность и финансы — остается в руках государства, а банки уже приватизированы. Предприятия работают еще по старинке. Сохраняется их государственное финансирование. Но деньги теперь уже проходят через частные руки. Куда они затем уплывают, знают только банкиры. Это потом уже пошла ваучерная приватизация, залоговые аукционы... Короче: гуляй, Ваня, жуй опилки, я хозяин лесопилки.
     Промышленность стояла, предприятия разорялись, а банковский бизнес рос как на дрожжах. “Капусту” рубили на чем угодно — на инфляции, на валютных спекуляциях, на обналичке, на ГКО. Да мало ли еще на чем. Не делалось лишь то, чем в первую очередь должны заниматься банки — кредитованием производства.
     Наши банки — в лучшем случае финуправления крупных компаний, считают специалисты, но явно совсем не то, что обычно попадает под это определение. Действительно, созданные усилиями доморощенных олигархов эти учреждения обслуживают финансовые потоки в основном сырьевых монополий, проплачивают экспортно-импортные контракты, придумывают схемы ухода от налогов и угона экспортной выручки за рубеж. Можно еще долго перечислять то, чем они занимаются, но главная их задача — стеречь деньги хозяев, которые просто не решаются доверить чужим свои многомиллионные доходы и миллиардные обороты.
     Впрочем, от крупных по российским меркам банков-китов не очень-то отстает и мелкая банковская рыбешка. Мне известен банк, который специализируется на обслуживании китайских челноков.
     Прямо скажу, дело верное. Китайцы с неимоверным количеством баулов грузятся на поезд где-нибудь на Дальнем Востоке. Пока состав едет до Москвы, они распродают свои запасы прямо на станциях. Понятно, в столицу китайцы прибывают уже с мешками, набитыми российской валютой. Вся выручка прямиком сдается в этот банк. А дальше челноки садятся на самолет и улетают к себе в Поднебесную за новой партией барахла. Российский же банк переводит их деньги в одну из особых экономических зон Китая. Азиатские челноки и российские банкиры, судя по всему, довольны друг другом. Первые — потому что нашли надежный способ переправлять деньги к себе на родину, вторые — потому что обзавелись надежными и денежными клиентами. И никого не смущает, что это сплошное нарушение закона. Китайцы занимаются предпринимательской деятельностью без какой-либо регистрации, не платя налоги, а банк по сути отмывает деньги, поскольку конвертирует рублевую выручку торговцев.
     Если нынешнее состояние российской банковской системы не изменится, трудно ожидать чуда, т.е. действительного, а не показушного развития. Следовательно, нужна реформа. Но какая?
     На сей счет единого мнения нет. Предлагается, к примеру, начать преобразования с ЦБ РФ. Многие считают, что он слишком независим, непрозрачен, озабочен получением прибыли и выплатой высоких зарплат своим сотрудникам и так далее. Да мало ли еще в чем можно обвинить Центробанк. Поэтому остановимся на наиболее важном пункте, — контроле ЦБ над деятельностью коммерческих банков.

Чисто русское банкротство

     Недавно деловая Москва оживленно обсуждала банкротство банка ИБК. Чем вызвана эта финансовая катастрофа? Ведь валовой продукт страны рос, финансовая ситуация оставалась стабильной и предсказуемой, а банки даже подкапливали финансовый жирок.
     Но в данной ситуации даже не столько важно, что случилось с коммерческим банком, сколько непонятно, куда смотрел контролер в лице ЦБ РФ? Думаю, что и ответ будет традиционный: смотрел куда надо! Наверняка обанкротившийся банк до самого последнего момента выполнял все требования Он дисциплинированно подводил каждый день баланс так, чтобы соответствовать установленным нормативам, ежедневно заполнял целый ворох других бумаг, бланков и форм, которые направлял в контролирующие инстанции. Однако же вся эта показуха — и деятельность банка по составлению отчетности, и неусыпная работа ревизоров по ее проверке — оказалась бесполезной. В итоге банк лопнул. О чем это говорит? К примеру, зампред банковского комитета Госдумы П.Медведев считает:
     — Банкротство банка — вещь недопустимая. В Германии такого, например, вообще не происходит. А в США — это настоящее ЧП. Но там благодаря умело поставленному надзору дело не доводят до критической точки. Контролирующие органы закрывают банк в момент, когда он теряет сумму, равную собственному капиталу, так что при любом развитии событий его вкладчики и клиенты не теряют ни копейки.
     А как у нас выглядит банковский надзор? Специалисты считают, что эта процедура до сих пор носит во многом формальный характер. Помните, как мы в добрые времена социализма говорили: вы делаете вид, что платите, мы делаем вид, что работаем. Похоже, эта формула с тех пор не утратила своего значения. Правда, звучать она стала немного по-другому: вы делаете вид, что проверяете, а мы делаем вид, что отчитываемся. На самом же деле получается, что истинное лицо банков, их подлинное финансовое состояние по большому счету у нас не известно никому. Это тем более странно, что на банки возлагаются еще и функции финансового контроля. Но как же они могут кого-то контролировать, если сами предпочитают находиться в тени?

Сам такой!

     Однако некоторые руководители комбанков серьезно убеждали меня в том, что вина во всем происходящем лежит как раз на Центробанке.
     — На сегодняшний день у банков имеются средства для предоставления кредитов, — говорит президент АРБ Г.Тосунян. — Но использовать их достаточно проблематично. Дело в том, что у нас установлены такие нормативы, при которых заниматься кредитованием становится порой просто невыгодно. Ведь вместе с выдачей кредита приходится формировать специальные резервы. А для этого требуется изъять из оборота значительные средства. Кроме того, если возникает ситуация невозврата денег или даже просто задержка платежа на один день, комбанк сразу же попадает под санкции. В этих условиях банкам просто невыгодно кредитовать в открытую. Приходится изворачиваться, уходить в тень, придумывать так называемые серые схемы.
     И что в итоге? Означает ли это, что у нас все кредитные договоры исполняются точно в срок и не пропадает ни копейки денег? Ничуть не бывало. Нужны примеры? Пожалуйста. Наверняка многие обращали внимание на московские новостройки, которые принято называть элитными. В большинстве своем квартиры в таких домах в течение очень долгого времени остаются пустыми. Объясняется это просто. Стоит такая громадина в месте далеко не элитном, где-нибудь рядом с трассой, по которой движение не прекращается ни днем, ни ночью. За жилье в таком доме еще доплачивать надо за вредность. Тем не менее дом числится элитным, а квартиры в нем не продаются, потому как оценены слишком дорого. Скидок при этом никому не предлагается.
     Спрашивается, почему? А все потому, что деньги за него уже давно получены и поделены. Каким образом? Объясняю.
     В банке берется кредит под залог строящегося здания. В смете завышается стоимость строительных работ. В результате строительство обходится вполовину дешевле, чем это отражается в финансовой отчетности. Проще говоря, деньги воруются. Естественно, с полного одобрения сотрудников банка, которые выдавали кредит и, по идее, обязаны контролировать его практическое использование. Но банкиры этим не занимаются, потому как в нашей истории они в доле. Здание за долги забирает себе банк в качестве залога. Он вешает его на свой баланс, где оно и продолжает значиться до скончания века. А кредитные деньги, выданные в долг инвестору, делятся между участниками аферы и рассовываются по карманам. Вот такая ипотека по-русски.
     Впрочем, с точки зрения самих банкиров, ситуация выглядит диаметрально противоположной. Они сами готовы рассказать массу историй, в которых банки выступают жертвами козней клиентов и произвола чиновников. Скажем, по мнению Г.Тосуняна, наша судебная система абсолютно не защищает кредитора. Прежде чем кредитор сумеет реально обратить свои финансовые требования на залог и воспользоваться им для компенсации своих убытков, придется пройти запутанную процедуру и соблюсти массу формальностей. Короче, система судебного производства и здесь не работает. И опять ничего другого не остается, как изворачиваться, придумывать способы, чтобы минимизировать риски, связанные с невозможностью использования залогов.
     О чем говорят эти опровергающие друг друга суждения? На мой взгляд, лишь об одном: Центробанк, и комбанки фантастически не доверяют друг другу. А в такой ситуации, как сказал классик, на лад их дело не пойдет.
     Убедиться в справедливости данного вывода можно, взглянув на годовой отчет ЦБ РФ. Цифры убеждают, что кредитование поставлено у нас из рук вон плохо. Кто же страдает в основном от того, что банковская машина работает со скрипом?

За чертой...

     ...В последнее время появилось выражение “съездить в Россию”. Его употребляют, когда речь заходит о любой, даже недалекой поездке за пределы Московской кольцевой дороги. Звучит цинично, но по сути своей верно. Если говорить откровенно, то МКАД — это не просто шоссейное полотно, отделяющее столицу от области. В последнее время она приобрела более весомое и зримое значение. Во всяком случае, при пересечении ее в любом направлении невозможно отделаться от ощущения, что пересекаешь границу двух государств — настолько отличается окружающая жизнь, протекающая по обе стороны автодороги. Можно долго перечислять различия, но главное заключается, на мой взгляд, в том, что в столице денежки все-таки водятся и работу найти можно, а в глубинке и с тем, и с другим проблема. Чем это оборачивается?
     Есть в России деревня с аппетитным названием Карасево. Расположилась она в полутора десятках километров от древнерусского города, с незапамятных времен охранявшего южные рубежи Московского княжества. Главная достопримечательность деревни — кирпичный завод. Заложен он был еще в позапрошлом веке немцем по фамилии Шик. Местное предание гласит, что кирпичи тогда делали здесь наивысшего качества, не чета нынешним. А секрет заключается в технологии, которую тогда строго соблюдали. Местные крестьяне сами добывали глину в окрестных оврагах. Потом они добавляли в нее песок и тщательно месили ногами. Чтобы добротность сырья не страдала, герр Шик снабжал карасевцев бесплатными лаптями. Готовой глине давали отлежаться под специальными рогожами. Затем на станках, опять-таки с ножным управлением, формовались кирпичи. Далее их опять выдерживали в специальных сараях, построенных таким образом, чтобы в них не залетали сквозняки. Оказывается, они противопоказаны не только людям, но и кирпичам. И только в конце процесса изготовления камней из глины Шик обжигал сырье в печи и вез продукцию на продажу по специально проложенной к заводу железной дороге.
     Сдается, этот период был лучшим в истории завода. Сегодня он опять находится в частной собственности. У него два владельца: трудовой коллектив и торгово-посредническая фирма, которая в период экономического хаоса в 90-е торговала его продукцией. Директор — представитель этой компании.
     — Собственной прибыли нам недостаточно, — говорит директор. — Для развития нужны кредиты.
     Чтобы их получить, предприятие пытается работать с банками, создает себе кредитную историю, регулярно выплачивая старые долги. Но эти попытки пока трудно назвать успешными.
     — Мы взяли в кредит 1 млн. рублей на год под 25 процентов, — говорит директор. — Но такие незначительные деньги и на такой незначительный срок нам погоды не сделают.
     Карасевский кирпичный завод выпускает 60 млн. штук кирпича в год. Но, оказывается, такого количества недостаточно, чтобы чувствовать себя уверенно. Строительные технологии не стоят на месте. Сегодня требуется продукция более высокого качества. Для этого необходимо закупить новое оборудование на сумму как минимум 6 млн. долларов. Сроком хотя бы на три года.
     В том, что продукция найдет покупателя, у моего собеседника нет сомнений. Москва сегодня занимает первое место по России по объемам строительства. Московская область — второе. Кирпич нужен всем — и крупным строительным комбинатам, и простым дачникам. 60 процентов рынка московского региона занимает продукция, привезенная из других областей России: Рязанской, Ярославской, Нижегородской. Встречается даже кирпич из Белоруссии.
     Карасевский завод обладает собственной сырьевой базой. К нему протянуты транспортные коммуникации — автомобильные и железнодорожные. А кроме того, в округе царит безработица. Местный народ сочтет за счастье трудиться даже за небольшую плату.
     Таким образом, дело за малым. Банковский кредит позволит в считанные сроки модернизировать производство, освоить новый выпуск продукции, дать работу людям. Тем не менее директор полон пессимизма.
     — Маловероятно, — говорит он, — что нам в ближайшее время удастся получить в банке деньги. В лучшем случае после того, как мы вернем миллион, нам дадут полтора. И так будет продолжаться до бесконечности.
     Чем привлекла меня история этого предприятия? Прежде всего тем, что десятки, если не сотни заводов, подобных карасевскому, разбросаны по стране. Необязательно, что все эти предприятия производят кирпич. Каждый занимается своим делом: кто текстилем, кто деревообработкой, кто пищевкой. Но проблемы у всех приблизительно одинаковые. И связаны они прежде всего с отсутствием достаточного финансирования, необходимого, чтобы вывести свое производство на новый современный уровень и отвоевать у импортера свое место на рынке. Раздрай в банковской среде играет на руку западным производителям. Не надо объяснять, что мы продаем и что покупаем взамен на мировом рынке. Подобная экономика имеет четкое определение — колониальная. Такой ее сделали предыдущие реформы. Закономерно спросить: предстоящая банковская реформа — это ария из той же оперы? Или же мы наконец научимся делать выводы из своих прошлых ошибок и хотя бы не станем их повторять? Относительно небольшие инвестиции могут в корне в короткие сроки изменить ситуацию не только на этих малых предприятиях, но и в регионах, где они расположены. Но деньги туда не идут.
     А теперь вопрос на засыпку: как вам кажется, догоним ли мы по экономическому развитию Португалию? А если и догоним, то в какие сроки?
    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру