“В американской литературе нет ничего специфически политического. Любой человек может любить ее, независимо от своей политической и партийной принадлежности”. Смелое заявление, тем более в устах первой леди Соединенных Штатов Америки Лауры Буш. Пока ее супруг в подвальной Ситуационной комнате планирует войну против Ирака, Лаура Буш держит в Восточной комнате на первом этаже Белого дома литературный салон, в котором принимает писателей, резко критикующих внешнюю и внутреннюю политику ее благоверного.
Дэвид Льюис, лауреат Пулитцеровской премии, полученной им за биографию великого негритянского просветителя Уильяма Дюбуа, был искренне удивлен, когда получил приглашение из Белого дома с предложением быть основным докладчиком на семинаре, посвященном культурному возрождению нью-йоркского Гарлема. Его, во-первых, удивило то, что в Белом доме заинтересовались ренессансом негритянской культуры, а во-вторых, то, что выбор пал на него, критика иракской авантюры Буша. Не менее удивлена была и Урсула Смит, пишущая о жизни простых обитателей дальнего запада Америки. Ее тоже пригласили в Белый дом на семинар женщин-литераторов, пишущих о Диком Западе. По словам Смит, ей трудно было переступить порог Белого дома, поскольку она “не согласна с политикой Буша по Ираку, окружающей среде и по многим другим проблемам”. К тому же Смит лесбиянка. Ее соавтор Линда Пиви является одновременно ее партнершей. Но Лаура Буш пригласила обеих. Но больше всех удивился литературный критик Джастин Каплин, тоже лауреат Пулитцеровской премии, специалист по Марку Твену. Его пригласили на семинар о жизни и творчестве великого писателя, несмотря на то, что он обозвал президента Буша “троглодитом” за его социальные и экономические взгляды.
Конечно, президент Буш тоже встречается время от времени с историками и писателями. Но они тщательно отбираются его главным политическим советником Карлом Роувом, прозванным за ястребиную агрессивность “генералом”. Роув допускает к телу своего принципала только тех “скребущих пером”, которые мыслят в унисон с президентом, идеологически совместимы с ним. В отличие от своего “Петрарки” Лаура Буш, бывшая учительница и библиотекарша, проявляет похвальную идеологическую всеядность. Она не стремится быть “политической первой леди”, как Хиллари Клинтон, и обустроила себе вполне специфическую нишу в Белом доме. В качестве хозяйки неглавного литературного салона на Пенсильвания-авеню Лаура председательствовала на втором Национальном фестивале книги и провела три семинара-симпозиума: о возрождении Гарлема, о творчестве Марка Твена и о женщинах-литераторах, пишущих о Диком Западе. Несмотря на то что Лаура — первая леди, эти события, открытые для печати, почти не освещались американскими масс-медиа, тем более что календарно они совпадали с драматическими новостями об Афганистане и Ираке.
По мнению многих участников симпозиумов, первая леди организует их не ради личного паблисити, не ради умасливания культурной элиты, находящейся в оппозиции к политике ее мужа. Корни ее побудительных мотивов — в ее биографии, ибо как личность Лаура сложилась еще до того, как связала себя узами Гименея с политической династией Бушей. Вот что говорит детская писательница Патриция Маклэхлен, участвовавшая в симпозиуме по Дикому Западу: “Подобная деятельность питает и оплодотворяет первую леди. Она подтверждает ее собственное “я”, ее корни и ценности”. Писатели, участвовавшие в семинарах, подчеркивают их высокое, почти академическое качество и то, что они, как правило, выходили за чисто литературные рамки и затрагивали такие животрепещущие темы, как феминизм, как расовые и даже классовые проблемы. Никогда прежде под сводами роскошной Восточной комнаты не звучали подобные мотивы.
Первая леди обычно сидит на семинарах в переднем ряду, принимая живое участие в дискуссиях. “Я решила начать серию симпозиумов с Марка Твена, потому что, по-моему, он первый настоящий американский писатель, — говорит Лаура Буш. — Твен писал о том, что составляло, да и сейчас составляет, болевую точку Америки”. На очереди семинары о творчестве Эмили Дикинсон, Уолта Уитмэна, Фолкнера, Хемингуэя и Фицджеральда.
Было бы прекрасно, если бы и другие первые леди взяли пример с первой леди Америки, пытающейся сеять разумное, доброе, вечное на неблагодарной ниве политики своего супруга.
Первые леди всех стран, объединяйтесь!
