Этот номер попал в типографию на сутки позже, чем должен был. И на этом месте должна была быть совсем другая статья. Но жизнь переверстала номер за считанные минуты плюс одну бессонную ночь.
Теперь линия фронта не в далекой Чечне, а в нескольких остановках на метро. Максимум с двумя пересадками.
“Осторожно, двери закрываются, следующая станция — “Война”. Если сейчас это объявит диктор, никто особо не удивится.
Идиотская до жути картинка: спустя час-два после захвата заложников коммунальные службы привезли к месту событий несколько... мобильных сортиров.
Люди, которые видели это, не знали, смеяться им или плакать.
Голубые пластмассовые биокабинки, такие привычные в любой части города, здесь выглядели политическим анекдотом в жанре черного юмора.
— Что, уже можно звать террористов? — спросил один зевака у собравшейся облегчиться толпы. Уже было хмыкнул, но осекся.
В ответ — молчание.
При Сталине за такую шутку расстреляли бы на месте без разговоров как шпиона или врага народа.
А сейчас что делать?
Буквально за несколько дней до ЭТОГО министр внутренних дел Грызлов рассуждал о том, как мирно и благостно заживет Чечня уже следующей весной. Как к тому времени перебьют на фиг всех террористов-сепаратистов.
Над этим теперь как — плакать или смеяться?
Даже не хочется спрашивать, как в Москву пробрались боевики Бараева. Просто взяли и приехали.
Как привезли оружие и взрывчатку?
Просто взяли и привезли.
Да нет, Грызлов тут ни при чем. Во всем виноват начальник ГУВД Пронин. Как так? Как посмели без регистрации?!
Полсотни бойцов Бараева, треть из которых — женщины, круче ФСБ, СВР, ГРУ, МВД и т.д., вместе взятых.
В сортире никого не замочили. Там обосрались. Именно так, без кавычек и троеточий.
Консервативные театральные критики все ворчали — вот, мол, мюзиклов в стране развелось. Легковесный жанр и все в этом духе...
Выяснилось, что чеченские террористы — поклонники классической драмы.
Говорят, в мире существует всего с десяток сюжетов. Остальное — вариации на тему.
“Норд-Ост” в постановке Бараева не слишком оригинален. Те же “Буденновск” и “Первомайское” только чуть, что ли, поавангарднее. Продвинутая версия для столичных эстетов. Костюмированное шоу в дорогих декорациях.
И все было бы очень художественно, если бы не смерть, прохаживающаяся между рядами.
Когда я пишу все это, никто еще не знает, чем все ЭТО кончится. И от этого еще страшнее.
Сейчас 13.00, четверг. Президентский голос за сценой пока молчит. А часы отсчитывают минуты.
Я не знаю, как там им сейчас, в зрительном зале. О чем они думают. На кого и на что надеются.
Я не знаю, когда и чем закончится гастрольный спектакль ужасов.
Я тем более не знаю, когда и чем закончится эта война, которую теперь хорошо видно из окон.
Знаю только одно: войну нужно “мочить”. Как угодно и где угодно. Но очень быстро.
Не потому что этого требуют террористы. А потому что моя мама этого хочет. И миллионы других мам. Русских и нерусских, чеченских и нечеченских.
Я знаю, что это должны сделать политики. И знаю, что они не умеют этого делать.
Их только за смертью посылать. А хочется послать на...
